Степень этой ответственности у швейцарцев, принадлежащих к различным этносам, различна. Германоязычные швейцарцы буквально не снимают ее со своих плеч. Причем эта ответственность должна быть деятельной. Поэтому франкофоны считаются созерцателями, переполненными благородными мыслями и мечтами о всемирном счастье. Думающие по-французски подозревают говорящих по-немецки в том, что эти мечты те разделяют не в полной мере. А италоязычные швейцарцы повинны в ужасном грехе недостаточного чувства ответственности за судьбы мира. К счастью, эти безответственные люди составляют только 10 процентов населения страны.
Германия несет бремя вины за две развязанные ею в XX веке мировые войны. У Швейцарии тоже есть чувство вины — и если не за то, что она не начинала войн, тогда за то, что на ее счету вообще нет стоящих начинаний. Жизнь — сложная штука, рассуждают швейцарцы, и необходимость постоянно принимать судьбоносные решения о будущем своей страны просто не дает им возможности отвлекаться на всякие легкомысленные авантюры.
Швейцарец всегда испытывает предрасположенность к постоянному чувству беспокойства. Он все время готовит себя к самым разным неприятностям, которые могут в любой момент обрушиться на мир. Ни одно здание не строится без тщательно и хорошо оборудованного в подвальном помещении убежища от ядерного нападения. И в то время, когда весь мир решил, наконец, отдохнуть от заморозков времен «холодной войны», швейцарцы по-прежнему думают о том, как согреться, если вдруг настанет «ядерная зима». Раз в год законопослушные граждане проводят проверку оглушительных сирен, установленных повсюду на всякий случай — они должны подавать сигнал тревоги при наводнениях, атомной атаке, землетрясениях, извержениях вулканов и прочих стихийных бедствиях.
Это только швейцарское правительство может позволить себе иногда озаботиться другими более мелкими проблемами — например, бюджетным дефицитом. Только швейцарское правительство станет заниматься подготовкой плана покрытия дефицита, предусматривающего погашение внутреннего государственного долга за счет увеличения налогов. И только швейцарцы на очередном референдуме способны проголосовать за увеличение налогов для решения проблемы дефицита бюджета.
Швейцарцы и сами готовы признать, что они уж слишком серьезны, слишком подвержены чувству беспокойства, чрезмерно отягощены всякими правилами и регламентациями. Но осознавая все это, ничего с собой тем не менее поделать не могут, и чуть что — легко и безвольно поддаются своей врожденной тяге к вечной озабоченности.
Поскольку веры в себя и в свои силы швейцарцам не хватает, им приходится верить во что-то еще. В их шкале ценностей превыше всего ставятся работа, бюрократическая рутина, образование, снова работа, снова образование, швейцарский франк, опять работа и даже Господь Бог.
Ио религиозным верованиям швейцарцы делятся на католиков (примерно 48 процентов) и протестантов (около 44 процентов). Остальные — это всевозможные схизматики и отщепенцы, а также приверженцы сект, склонных к коллективным самоубийствам (вроде известного «Храма солнца»). Религия занимает в жизни швейцарцев очень важное место, и по проценту верующих Швейцария опережает многие западные страны. Ее воздух просто напоен постоянным колокольным звоном. Туристы находят в нем бездну очарования. Но какой-нибудь швейцарец, преждевременно оглохший, потому что живет слишком близко от приходского храма, вряд ли считает его чарующим.
Звон колоколов!…
Да, колокола в Швейцарии трезвонят постоянно. Они звонят, чтобы напомнить крестьянину о наступлении времени обеда, о том, что ему пора заканчивать трапезу и возвращаться на работу. В субботу колокола напоминают о том, что завтра будет воскресенье, а по воскресеньям о том, что оно, наконец, настало.
А воскресенье — день в Швейцарии очень серьезный и не терпящий никакого легкомыслия в вопросе о том, как его провести. Изнуряющие себя в течение всей недели работой чуть ли не до полусмерти, швейцарцы по воскресеньям целиком отдаются отдыху. Режим отдыха очень строг: никакой стирки, никакого копания в саду, никакого мытья машины или уборки в доме! Все это регламент проведения мероприятий по отдохновению от работы категорически запрещает. Запрещены даже все коммерческие транспортные перевозки, и по воскресеньям каждый швейцарский автолюбитель может убедиться в том, какой гигантской длины могут достигать заторы, организованные массами его собратьев на обычно свободных и спокойных дорогах страны.
Церковь, как католическая, так и протестантские, главным образом финансируется государством за счет налога. Налоговые декларации включают в себя пункт о вероисповедании, и церковный сбор составляет для католиков 6 процентов, а для протестантов — 5 процентов. И все довольны: атеисты освобождены от церковного налога, а верующие могут считать этот налог своим регулярным взносом в страхование загробной жизни.
Протестантизм в Швейцарии преимущественно представлен религиозными традициями, восходящими к знаменитым деятелям Реформации швейцарцам Кальвину и Цвингли. (Третьим столпом Реформации, напомним, был немец Лютер, и лютеране в Швейцарии тоже водятся.) Реформация сильно повлияла на швейцарскую систему ценностей. Кальвин и Цвингли проповедовали простой жизненный уклад, исполненный добродетели. Семья, упорный труд, скромность, бережливость — вот основные элементы завещанного ими уклада. На покупки в кредит в Швейцарии до сих пор смотрят как на что-то предосудительное. А вот бережливость, стремление к экономии — это едва ли не основная черта швейцарской жизни. Швейцарцы стараются сберечь все, что только поддается сбережению — время, природную среду, здоровье, но прежде всего — деньги. И притом не всякие, а исключительно швейцарские франки. По сумме банковских сбережений на душу населения швейцарцы уступают только японцам. Поскольку покупки в рассрочку молвой не одобряются, то целевое накопление денег признается идеальным способом финансирования приобретений, несмотря на серьезный риск помереть от скуки, откладывая франк к франку.
Тихие песни о главном
Мелкое крестьянство — это достаточно однородный класс, без каких-либо внутренних перегородок и границ между слоями. Таково же и швейцарское общество: оно тоже однородно, в нем нет классов; единственное существующее различие — это различие между богатыми и очень богатыми. Бедняки, правда, тоже есть, но поскольку общепризнанно, что бедность — их собственная вина, результат недостаточного усердия и трудовых усилий, то бедным, понимающим, что их жалобы просто не будут поняты, приходится о своей бедности помалкивать.
Сами швейцарцы о деньгах рассуждают так «Что о них говорить, их просто надо иметь». Надо сказать, что даже законы не поощряют разговоры о не слишком презренном в Швейцарии металле — трудовые договоры строго запрещают наемным работникам рассказывать коллегам о размерах зарплаты. В объявлениях о найме на работу также не допускается упоминание о величине жалованья.
Однажды компания «Даймлер-Бенц» представила публике свои новые «мерседесы» без указания различий между моделями и разницы цен на них. И могло показаться, что это было сделано специально с расчетом на особенности швейцарского рынка. Ведь для Швейцарии характерно некое своеобразное «хвастовство наоборот». Швейцарец может купить очень дорогую машину и никому не говорить, что это за машина и, главное, сколько она стоит. Это типичная здесь модель поведения. Жители Швейцарии ценят свое богатство, но не выставляют его напоказ. Их песни о главном — песни тихие.
Необычным, правда, является наличие в обращении довольно «громких» банкнот — в 500 и 1000 франков (1000 швейцарских франков — это примерно 615 долларов). Эти купюры спокойно и охотно принимают для оплаты покупок: для швейцарцев нет ничего необычного в том, что, расплачиваясь в местном магазине за батон, покупатель протягивает кассиру тысячефранковую купюру. При этом никакие сирены тревоги не ревут, а охранники не бегут сломя голову на место происшествия. А кассир без всякого смущения и, что интересно, не прибегая к скрупулезной процедуре проверки банкноты на подлинность, а лишь мельком на нее взглянув, принимает купюру и отсчитывает сдачу. Сцена просто идиллическая. И очень типичная.
Зарплаты и цены
Приезжающие в Швейцарию из стран, валюта которых не столь тверда, как швейцарский франк, то есть из любой другой страны, должны быть подготовлены к шоку, которому непременно подвергнутся, взглянув на здешние цены.
Сами швейцарцы свою страну дорогой (по уровню цен, разумеется) не считают и готовы поспорить со всяким, кто утверждает обратное. Понимание того, что дешево, а что дорого, лучше всего проверяется соотнесением цен и доходов. Давайте заглянем в справочник «Цены и заработная плата в странах мира», который ежегодно издается одним из крупнейших швейцарских банков — Объединенным банком Швейцарии. Сопоставление приводимых в этом издании данных показывает в частности, что, скажем, водитель городского автобуса в Цюрихе, после всех вычетов и налогов, получает на руки почти в два раза больше начальника управления в средней британской производственной компании. Начальник того же уровня в Цюрихе зарабатывает в три раза больше, чем шофер муниципального автобуса в Нью-Йорке. Чистый доход последнего составляет половину от заработка его цюрихского коллеги. А лондонский водитель кажется сущим бедняком, получая лишь четверть от заработка швейцарского шофера, выполняющего ту же работу.
