отрезки, в которые мы строго, ни на что не отвлекаясь (это главное, да и на новости тоже!), чем-то занимаемся, например пишем главу. Любым общественно приемлемым способом: хоть свободной рукой, хоть прибегая к суровому и кровавому мозговому штурму. Обычно размер «помидора» — 20–25 минут, дальше — перерыв минут на пять. А сколько «помидоров» вы выдержите за день — решать уже вам!
А это увлекательный, хотя, на мой взгляд, очень жесткий челлендж, который каждый ноябрь устраивают наши западные коллеги. Национальный месяц написания романов! В последние годы он прижился и в России, а суть его проста: нужно очень постараться и отдать максимум времени в ноябре своему тексту, в идеале начать его 1.11 и закончить 30.11. И остаться в живых, да.
Расписание да Винчи — уже не столько метод решения задач, сколько целая система тайм-менеджмента. Она строится на том, что определенные часы дня лучше подходят для определенных дел. Например, работу, требующую большого умственного напряжения и концентрации, лучше всего делать до 12:00 — сразу после того, как мы отскребаем себя от кровати, приводим в чувство и подзаряжаем хорошим завтраком. Методичная рутина лучше идет во второй половине дня. Ну а на пробежку (если уж она не следует за отскребанием от кровати) лучше выйти после 18 часов.
У многих авторов, с которыми я работала, так случалось из-за вопросов, которые я задавала в процессе. Вопросы наше все (запомните эту фразу прямо сейчас, а если вы редактор, переведите на латынь и сделайте девизом).
Парцелляция — конструкция экспрессивного синтаксиса. Это намеренное и порой зверское расчленение связного текста на несколько пунктуационно и интонационно самостоятельных отрезков. Согласитесь: «Я отнесу кольцо в Мордор» и «Я. Отнесу. Кольцо. В Мордор!» — две большие разницы.
Ретеллинг (от англ. retelling — пересказ) — это когда старая история начинает новую жизнь. А точнее, кто-то рассказывает ее на новый лад, и получается в итоге произведение вполне самостоятельное. События сказки, легенды, классического романа или мифа (реже исторические) разворачиваются в другой, далекой галактике, с новыми деталями и/или даны с точки зрения другого, не главного, персонажа. Например, «Три мушкетера» становятся вестерном, «Золушка» — космооперой, а «Всадник без головы» — мистическим триллером, написанным от лица Исидоры де Корубо или Зеба Стумпа.
Но тоску по классическому языку вы всегда можете восполнить, написав произведение с разными временными линиями. Если, к примеру, одна ваша сюжетная ветка — реалии блогера из 2021-го, а вторая — дневник белого офицера, этим блогером найденный, у вас может получиться восхитительное стилевое полотно. Ну а если ваш офицер в какой-то момент заговорит как блогер (или наоборот) и вы сумеете логично это объяснить временной петлей, помутнением сознания, чем угодно — вы получите яркий постмодернизм.
Романтическая фантастика — симпатичный, но незаслуженно обижаемый литературный поджанр, где акцент смещается с войн и приключений героев на их эмоции и отношения. Те самые книги, в которых мы можем переживать за отношения эльфа и вампира больше, чем за свои!
Максим Ильяхов — редактор, соавтор бестселлера «Пиши, сокращай» и других книг, создатель сервиса «Главред». Прим. ред.
Заметьте: в самом фырканье и закатывании глаз нет вопреки некоторым заблуждениям ничего ужасного и неестественного. Другой вопрос, что, когда закатывать глаза, фыркать, краснеть или, например, усмехаться начинают все персонажи, это действительно раздражает. Мимические привычки могут и должны быть важным элементом портрета вашего героя и отличать его от других. Я вот закатываю глаза. Моя подруга фыркает. А другая сопит. Проверено: повторов нет!
«Но ты ничего не сделал…»
Пер. Адр. Пиотровского.
Поздравляю, в каком-то смысле хтоническим существом тогда станете вы.
То есть на искусственно деформированный череп. Некоторые правители майя правда стремились сделать свою голову похожей на кукурузный початок!
Разбирая рассказ знакомого молодого автора, он действительно советовал избегать подобных слов: «Язык наш <…> достаточно богат. Но у него есть свои недостатки, и один из них — шипящие звукосочетания: — вши, — вша, — вшу, — ща, — щей. На первой странице рассказа вши ползают в большом количестве: “прибывшую”, “проработавший”, “говоривших”. Вполне можно обойтись без насекомых».
О них мы говорить отдельно не будем, но вы же сами понимаете, что, если у героя есть огромная овчарка, он не должен где-то гулять всю книгу, пока бедное животное голодает и не может пописать?
И конечно же, стереть ваши личные пометки вроде: «Та-а-ак, а вот здесь должна происходить какая-то фигня, но я не знаю какая!» или «Господи, как я ненавижу синопсисы!».
Важно: пить при этом не нужно! Особенно если вы несовершеннолетний!
Есть на свете люди (и я одна из них), которые верят: все наши герои не просто существуют в воображении. Они живут в других мирах, из которых могут выйти с нами на связь. Если вы более скептичны, пожалуйста, не кидайте в нас камни: это не так безумно и зиждется вовсе не на чистой мистике. Квантовая физика все еще не отказалась от концепции множественных вселенных и даже попыталась их классифицировать, хотя дискуссии идут активные. Имейте в виду: Стивен Хокинг тоже был на нашей стороне!
Магическое мышление — вера в то, что на действительность можно влиять посредством символических психических или физических действий и/или мыслей. Например, писать книги, которые будут сбываться. И опять же, приводить своих героев в мир.
Разумный замысел — философская идея о том, что живых существ создал некий «разумный творец» в их нынешней (или близкой к нынешней) форме. Чаще всего она служит базой для попыток доказать существование Бога. Но на нашем обывательско-писательском уровне это сводится к простому факту: всякий автор — в некотором смысле творец миров. Кому-то такая идея нравится больше, чем концепция множественных вселенных. Ведь демиургом быть не менее приятно, чем шаманом-королем!
