57
«Государство, называйся оно десять раз народным и будь оно разукрашено наидемократичнейшими формами, для пролетариата будет непременно тюрьмою» (Бакунин М.А. Государственность и анархия. // Философия. Социология. Политика. М., 1989, с. 343).
В период «хождения в народ» М.А. Бакунин, в противовес концепции П.Л. Лаврова о научной подготовке крестьянства к революционной деятельности, сформулировал тезис «народ следует не учить, а бунтовать» (цит. по: Пирумова Н.М. Социальная доктрина М.А. Бакунина М., 1990, с. 187)
Сферами выражения «левых взглядов» стали литературная критика и публицистика.
Характерной формой революционной деятельности на рубеже 50-х-60-х гг. XIX в. стало написание и распространение нелегальных противоправительственных прокламаций, имевших своей целью сделать «левые взгляды» легитимными в глазах широких масс.
В этот период в России появилось такое ультраиндивидуалистическое течение мысли, как нигилизм.
Христианский анархизм Л.Н. Толстого был не менее антиклерикальным по своей сути, чем анархо-коммунизм П.А. Кропоткина (см., например: Толстой Л.Н. Церковь и государство. http://anarchive.virtualave.net/pers-tolstoy.htm, 07.12.2003).
«Прогресс в человечестве неразделен…, он возможен только тогда, когда он охватывает всех» (Кропоткин П.А. Записки революционера. М., 1990, с. 4).
Эта организация была строго конспирированной и представляла собой федерацию ранее сложившихся и вновь образовавшихся «левых» кружков, а центр выполнял, по-видимому, не столько руководящую, сколько объединяющую и координирующую функцию. В качестве программной основы была взята прокламация Н.П. Огарева «Что нужно народу?» (Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М., 1997, с. 109-115). Первая «Земля и воля» просуществовала до 1863 г. Пятеро наиболее активных участников были казнены, остальные отправлены на каторгу.
Кроме того, во второй половине XIX в. появился ряд писателей и поэтов, в творчестве которых прослеживались народнические тенденции. Среди выражавших в художественной форме идейные концепции народничества следует выделить Г.И. Успенского, Н.Н. Златовратского, Степняка-Кравчинского, Н.А. Некрасова. Характерным сюжетом произведений этих писателей становилась ситуация в пореформенной деревне, разложение общины и деградация крестьянской культуры.
Позднее Л.Д. Троцкий писал, что «административное, военное и финансовое могущество абсолютизма… не только не исключало возможности революции, как думал либерализм, но, наоборот, делало революцию единственным выходом» (Троцкий Л.Д. Итоги и перспективы. Движущие силы революции. // К истории русской революции. М., 1990, с. 91).
«Конечный политический и экономический наш идеал – анархия и коллективизм» (Программа «Земли и воли» Май 1878 г. – окончательная редакция (Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М., 1997, с. 395).
Вопреки общепринятой в отечественной историографии точке зрения теоретические разработки П.Н. Ткачева по многим причинам не подпадают под определение «народнических взглядов».
Заичневский П.Г. Молодая Россия (Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М., 1997, с. 142 – 150).
Нечаев С.Г., Ткачев П.Н. Программа революционных действий (Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М., 1997, с. 203-207).
Нечаев С.Г. Катехизис революционера (Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М., 1997, с. 244-248).
«Это меньшинство в силу своего более высокого умственного и нравственного развития всегда имеет и должно иметь умственную и нравственную власть над большинством» (Ткачев П.Н. «Набат» (программа журнала) (Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М., 1997, с. 348 – 349). «Только обладая властью, меньшинство может заставить большинство, – то косное, рутинное большинство, которое не доросло еще до понимания необходимости революции и не уяснило себе ее цели и задачи, – заставить это большинство переустраивать свою жизнь сообразно с его истинными потребностями, сообразно с идеалом наилучшего и наисправедливейшего общежития» (П.Н. Ткачев Революция и государство (Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М., 1997, с. 358).
Весьма показателен в этой связи землевольческий тезис о необходимости «сбросить с социализма его немецкое платье и … одеть в народную сермягу» (Передовая статья и газеты «Земля и Воля!» (Революционный радикализм в России: век девятнадцатый. М., 1997, с. 410).
«Возможно более скорое образование рабочей партии есть единственное средство разрешения всех экономических и политических противоречий современной России» (Плеханов Г.В. Наши разногласия. // Сочинения. М.-Л., 1923-1927, Т. 2, с. 349).
«Социальные реформы составляют звенья, связывающие капитализм с тем строем, который его сменит, и – каков бы ни был политический характер того заключительного звена, которое явится гранью между двумя общественно-экономическими формами, – одна форма исторически вырастает из другой» (Струве П.Б. Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России. СПб., 1894 с. 130 – 131).
Так, марксизм переставал быть прерогативой «левых взглядов».
Скамьи в российском парламенте по западноевропейскому образцу разделились на «правые» и «левые».
К 1917 г. в России насчитывалось более сотни политических партий и союзов (см. Политическая история России в партиях и лицах. М., 1993).
«Левые взгляды» в России начала ХХ в. действительно распространялись с невероятной быстротой, из сферы политики они все больше проникали в искусство. Большое число писателей и поэтов стали причислять себя к «левым» или, по крайней мере, симпатизировали им (Б.В. Савинков, М. Горький, Л.Н. Андреев, А.А. Блок, А. Белый, С.А. Есенин, Н.А. Клюев и многие др.). А с приходом к власти большевиков «левые взгляды» в искусстве стали доминирующими. В 1918 г. В.В. Маяковский создал «Левый марш». В 20-е гг. ХХ в. появилось литературно-художественное объединение «Левый фронт искусств» и т.д.
Крестьяне неохотно выходили из общины и по причине того, что она исторически защищала их от полного разорения. Например, община уменьшала опасность неурожая: каждая семья имела несколько разрозненных полос земли (принцип чересполосицы): одну в низине, другую на возвышенности и пр. Подобные черты русской общины воспринимались народниками как социалистические.
Первая сводилась к созданию демократической республики, предоставлению гражданам политических свобод, введению всеобщего бесплатного образования и пр. Вторая декларировала необходимость социалистической революции, введение общественной собственности на средства производства, уничтожение классов.
В июне 1917 г. энесы объединились с идейно близкими трудовиками («Трудовой группой») в Трудовую народно-социалистическую партию, поддержавшую Временное правительство.
Большевистский «Декрет о земле» являлся заимствованием агарной программы эсеров.
В том числе, покушение на В.И. Ленина в 1918 г. было организовано эсерами.
См. Анархисты. Документы и материалы. 1883-1935. М., 1999.
В Гуляй-Поле еще до Октябрьской революции была проведена социализация («черный передел») земли в пользу крестьянских общин.
Разумеется, это способствовало и модификации самих терминов. Так, внутри социалистических партий «правыми» стали называть сторонников коалиции с либералами и легальных способов выражения своих убеждений, «левыми» – противников таких союзов и поборников исключительно нелегальных форм борьбы, а «центристами» – социалистов, пытавшихся сочетать эти политические качества. А после обвинения большевиков в «правом уклоне», в связи с курсом на диктатуру партийной элиты и их ответным тезисом о «левом ребячестве», возникли новые прочтения терминов.
«Правое» крыло меньшевизма, отрицавшее любые нелегальные формы политической борьбы, включая социалистическую революцию, и выступившее исключительно за легальную деятельность, получило название «легализма» (А.Н. Потресов, П.Б. Аскерольд).
Против вхождения в правительство выступило только «левое» крыло меньшевизма во главе с Ю.О. Мартовым.
