Случаи попадания в ад остаются незафиксированными, так как люди стесняются и не хотят вспоминать плохое. Пациенты не хотят с кем-либо обсуждать факты, которые доказывают, что они потерпели поражение в этой жизни, осуждены и теперь будут наказаны. Так как данные примеры разрушают чувство собственного достоинства, то люди стараются не упоминать об этом. Это вызвано природой человека — ну что поделаешь, если такой человек. Обычно врач сообщает пациенту только о последнем диагнозе, поставленном ему, но ни в коем случае не сообщает о врачебных ошибках с другими пациентами. А чем пациент хуже?
Психологи и психиатры, которые написали большинство книг по данной тематике, кажется, вообще не уделяют внимание неприятным и ужасным видениям пациентов. Это вызвано тем, что они откладывают интервьюирование пациента. Слишком поздно спрашивают об этом и не присутствуют в критический момент при возвращении своих пациентов к жизни с того света. Все эти аспекты влияют на отсутствие данных о негативных картинах загробного мира.
Но самая главная причина, почему не хватает негативных случаев — это неправильный способ сбора информации по этому вопросу.
Метод по сбору информации для исследования населения базируется на кривой Гаусса (кривой нормального распределения) и научной информации. Это не совсем правильно и данные, полученные таким образом, являются некорректными. Такие данные и информация сохраняют только показатели одной плоскости кривой, противоположные данные совсем опускаются и о них не упоминается.
Существует большая база данных, собранная различными авторами, которые описали внетелесное существование и околосмертельные переживания. Я попросил их вспомнить о негативных примерах из своей практики, но они отказались. Один автор отказался сделать это по причине того, что это значительно расходится с той положительной информацией, которую он собрал до этого. Другая причина — это то, что данная информация противоречит выводу, который уже сделан о загробной жизни. Именно это является одной из причин, которые значительно затрудняют попадание в прессу рассказов о страшных видениях загробного мира, доказывающих существование ада.
Давайте, подумаем, какие еще существуют причины, что о негативных случаях совсем ничего не сообщается. Клиническая смерть является обратимой, если можно восстановить дыхание пациента и запустить его сердце — именно в этом случае можно собрать большое количество информации, так как эти люди находились близко к биологической смерти. К сожалению, данная группа людей смешивается и часто путается с теми пациентами, которые были «близко к смерти». В последнем случае человек не находится в состоянии клинической смерти, а является живым, у него есть дыхание или сердцебиение, то есть все признаки жизнедеятельности, но они слабые. Пострадавшие, благодаря страху смерти, оказывались на пороге жизни или болезнь приводила их к этому, или какой-либо другой несчастный случай. Некоторое время после этого они были напуганы смертью, ждали ее и дрожали как кролики. Но в большинстве из этих случаев, данные люди не потеряли признаков жизнедеятельности, и они даже близко не подошли к порогу смерти.
Вернувшиеся с того света часто сообщают о негативных впечатлениях загробной жизни. Вот что произошло с Чарли Мак-Каид.
Чарли работал продавцом в одном из крупных магазинов. Ему на тот момент было 48 лет, и его сердце уже начало пошаливать.
Все это случилось вечером 1977 года после того, как врачи Диагностического Центра закончили свою работу. Пэм Чарливос сделал процедуру ЭКГ своему пациенту.
«Все нормально», — сказал он. И пожал ему руку.
«А когда он пожал ее снова, то в это время резкая боль пронзила меня. У меня случился сильнейший сердечный приступ», — так говорил Чарли Мак-Каид о случившемся с ним.
Боль распространилась по всему телу, он стал задыхаться и потеть. Необычный шум монитора заставил нас посмотреть наверх, и мы увидели, что у пациента желудочковая тахикардия (быстрое сердцебиение, что очень опасно для жизни). А затем последовала долгая пауза в биении сердца, слабое дыхание и прямая линия.
Удивительно, что Чарли продолжал говорить что-то, даже когда его сердце остановилось. Последующие 4–5 секунд он выглядел ошарашенным. Он выглядел так, как будто хотел спросить врачей о чем-то. Затем его глаза закатились, голова опустилась и обвисла, а тело расслабилось — он был на грани жизни и смерти.
Этот случай напомнил мне другие, когда сердце останавливалось по той или иной причине, но что удивительно, так это то, что пациент продолжал говорить некоторое время. Если пациента ударить в грудь или спровоцировать кашель, то он будет говорить еще дольше.
К Чарли была применена сердечно-легочная реанимация, мы давили на его грудь, делая искусственное дыхание, и применяли электрошок.
Чарли лежал абсолютно неподвижно, челюсть и тело — прямо напротив потолка. Одна из медсестер продолжала делать ему искусственное дыхание. Другая медсестра вводила ему медицинские препараты в кровь. Но затем, спустя некоторое время, на мониторе появились признаки жизнедеятельности Чарли. Это означало, что Чарли оживает и приходит в себя, и нам нужно продолжать делать сердечно-легочную реанимацию.
Используя тупую иглу, доктор вошел в крупный венозный сосуд над ключицей, затем проник в синусовый узел сердца с правой его стороны и присоединил датчик к сердцу и прибору для того, чтобы фиксировать даже малейший удар сердца.
Но кровь все еще не двигалась с нормальной скоростью. Как только доктор протолкнул иглу на нужную глубину, сердце Чарли снова остановилось, и его глаза закатились. Затем Чарли весь посинел, и его тело стало биться в конвульсиях.
Одной рукой врач стал опять делать ему искусственное дыхание. В этот момент он громко выкрикнул следующее: «Не останавливайся! Я в аду!»
«Галлюцинации», — подумал доктор. Многие пострадавшие говорят: «Уберите руки от меня, вы ломаете мне ребра». Но он сказал совершенно противоположное: «Ради Бога, не останавливайтесь! Вы что, не понимаете? Каждый раз, когда вы останавливаетесь, я попадаю в ад!»
Затем, он попросил врача помолиться за него. Доктор чувствовал, что у Чарли инсульт и попросил его замолчать. Врач сказал ему, что он всего лишь доктор, а не психиатр или священник. Вдруг медсестра дала доктору Библию. «Что я должен делать? И вдруг я начал читать молитву», — так описывает свои впечатления врач.
