Достоинство, сия безмятежная Жизнь, сие беспечальное Состояние, в Котором нет перемен, Которого не касаются превратности, сей приснотекущий Источник, сия неоскудевающая Благодать, сие неистощимое Сокровище». [443] В Боге – истинная жизнь и истинный смысл ее. «Все это [земное] временно, все обманчиво; одно прибежище – Бог». [444] «Бог, сотворивший человека, есть истинная жизнь; потому кто утратил подобие Божие, тот утратил и общение с жизнью, а кто
вне Бога, тому невозможно быть в блаженной жизни». [445] И прямая задача человека – «чрез все течение жизни
приближаться к Богу, чтобы жизнь твоя [человек!] была непрерывною и непрестанною молитвою». [446] Преимущественное благо для души – «пребывание с Богом и единение с Ним посредством любви». [447] В этом, и лишь таком, состоянии души – закон Божий для человеческой жизни. В этом – сущность добра. Ясно, что противоположная жизнь, когда человек нарушает закон Божий и живет своей жизнью, – уже зло, потому что тогда душа уклоняется от того, что ей свойственно и естественно, [448] вследствие чего «повреждается и страдает различными и многовидными недугами». Это и в действительности так.
Человек хорошо знает, что источник его блаженства находится не в нем самом, а в Боге. Поэтому он может черпать из этого источника жизни только под условием живого общения с Богом, то есть под условием постоянного стремления к Богу и постоянного осуществления в себе воли Божией. Человек должен знать и понимать, что вне Бога нет никакого истинного блага и что поэтому он не должен стараться своими собственными силами увеличить степень своего блаженства. Однако, несмотря на все свое верное знание, при обольщении со стороны диавола, человек воображает («умной красоте предпочел показавшееся приятным для плотских очей», [449] надеявшись), будто не нуждается в дарованных ему благах («пресытился он всем»), [450] будто он собственными своими силами может создать все счастье своей жизни («пресытившись блаженным наслаждением и как бы в отягчении какою-то дремотою ниспав с высоты горнего, входит в общение с плотию для гнусных наслаждений сластолюбием»). [451] Вследствие этого он не слушает предостережений Божиих, отвергает волю Божию в пользу собственной воли и «приманок» [452] диавола и вместе с тем отказывается от всего того, что ему даруется Богом. В этом и сущность зла, его безрассудство и неразумие. Ложная, неразумная мысль о других воображаемых благах прельщает человека, он производит неверную и безрассудную оценку существующих и воображаемых благ и под влиянием обмана диавола признает зло за добро. В результате – уклонение от истинного Блага и отпадение от Бога.
Такую именно сущность зла можно видеть в первом зле, в земном (а не во всем) мире, именно в грехопадении человека. «Горе был некогда Адам. произволением», но он «скоро пресытился всем и, как бы надмившись от своего пресыщения, умной красоте предпочел показавшееся приятным для плотских очей и выше духовных наслаждений поставил наполнение чрева» [453] и таким образом соделался злым «не по необходимости, но по безрассудству», [454] согрешивши «по причине худого произволения» [455] и этим удаливши себя от Бога – Источника добра. «Это отчуждение от Бога есть зло»; [456] а в этом отделении и разрыве с Богом сущность зла.
С точки зрения св. Василия Великого все явления жизни и действительность всякая получают свою ценность от своего направления и характера, то есть уклоняются ли они от Божественной жизни и Богом установленного порядка, богоугодного бытия. Сущность зла, по св. Василию Великому, следовательно, не в них самих по себе, а в том ложном и неразумном, греховном самоопределении каждого человека, совершенно свободном в том себялюбии, которое является основанием к его удалению от Бога. В силу этого нового самоопределения человек хочет жить по своему усмотрению, по своему порядку и ставить руководством для себя свое «я», неразумно отвергая в пользу эгоизма своего Божественную жизнь, к которой он призван Творцом. Как первый человек «отложил желание Божественной славы и, понадеявшись на большее, поспешил к тому, чего не получил, потеряв и то, что мог иметь», [457] так и теперь каждый повторяет его. Это ложное и неразумное самоопределение может выражаться различно, но сущность его и, следовательно, сущность зла одна: это удаление от Бога, отступление от Него, лишение Добра и, следовательно, с психологической стороны, разрыв богообщения в пользу «мира». Все это влечет за собою непременно «суетность человека», [458] «служение плоти», [459] «плотское мудрование». Св. Василий Великий так и говорит: «Следовательно, не Господь – твой учитель, не Евангелие служит правилом для твоей жизни. Но сам ты даешь себе законы». [460] «Необходимое, отвергаешь как невозможное, и утверждаешь, что ты разумнее Законодателя». [461] Вот действительное, само в себе, а не мнимое, субъективное зло, потому что человек лишает себя общения с Богом и вместе с этим разрывом лишается истинно человеческой жизни.
Замечательно, что св. Василий Великий, кажется, видит сущность зла не столько в дерзости, самоуслаждении, самообожании человека (в чем обыкновенно упрекают грешника), сколько именно в безумии, в «безрассудстве». [462] Сущность зла ему представляется в том, что как первый человек как бы плохо рассудил, [463] так и теперь мы грешим, увлекаясь призраками, потому что не руководимся богопросвещенным разумом, не руководимся волей Божией. Очевидно, человек рассуждает, как безумный; он духовно как-то ослепляется и не замечает в момент грехопадения своей ошибки и зла. Поэтому св. Василий Великий прямо почти выражает недоумение, как это человек, охладевая в своей любви к Творцу и отпадая от Него, в то же время на место Его ставит такие непрочные и глупые вещи, как яблоко, плоть, серебро и проч. Это тем более странно, с его точки зрения, что человек – сам владыка земли и рая, во всей подвластной ему твари не могущий найти существа не только высшего, но и равного, – не хочет признать над собою власть Творца, а подчиняется тленному, земному, временному, губящему его дух. Это – простое безрассудство, непонятное и похожее на поступок бессловесных: человек лишает себя истинных благ, подлинных и вечных, во имя каких-то временных, непрочных, да и не дающих, собственно, даже блаженства по своей скоротечности, разрушающих тело, а главное – душу. Но суть и здесь та же – разрыв с Богом. Вследствие этого нового, ложного самоопределения – исключительно личного – человек не хочет «довольствоваться тем, что сказано святыми и Самим Господом, иметь мысли, достойные небесного звания, жить достойно Христова Евангелия в надежде вечной жизни и Небесного Царствия, уготованного всем тем, которые сохраняют заповеди Бога и Отца». [464]
