Или: «описывая».
Согласно Станилоаэ, образование числа двенадцать в этом толковании следует понимать применительно к тем же четырем родовым добродетелям, о которых говорилось в предыдущих толкованиях: «Число двенадцать символизирует также умножение трех логосов тварей чувственных и умных, т. е. логосов природы (сущности), силы (способности) и действия (энергии), посредством четырех родовых добродетелей с целью их сохранения и реализации» (Staniloae 1994, p. 533, comm. 432). Допустимо и другое понимание: все сущее можно рассматривать с точки зрения сущности, силы (способности) и энергии (действия). При этом в отношении всего этого существует промысл и суд (так, как дважды три получается шесть). Но все сущности бывают либо чувственные, либо умопостигаемые (так получается двенадцать). При этом сами промысл и суд беспредельны, поскольку божественны.
Или: «причиненных».
Морескини (Moreschini 2003, p. 720, n. 15) указывает на параллельные места в Педагоге Климента Александрийского (1.9.85.4; 2.4.43.3) и у самого прп. Максима в cap. theol. 1.79: «[Господь] есть Промыслитель благодаря числу десять; через святую десятицу заповедей люди приводятся к благобытию, и этой буквой [йотой, которой обозначается число десять] тайнозрительно начинается имя Господа, ставшего человеком» (пер. А. И. Сидорова, цит. по изд.: Максим Исповедник 1993. Кн. I, с. 228; 329) (ср. qu. dub. 1.6 (Declerck): «Число десять указывает на йоту – первую букву имени нашего Господа Иисуса Христа»).
Букв.: «единично». Ср. Dion. Ar., d. n. 2.11; 9.5; 13.2; 4.14; 4.8.
Следуем чтению Констаса и Лоллара, в PG κλινουμένων, а не κινουμένων.
Ср. в Теологуменах арифметики: «Десятка – круг и предел всякого числа: ведь собираясь и возвращаясь к ней, они как бы обращаются к ней в конце ристалища. И она – граница беспредельности числа» (theol. arith. 86 (de Falco), пер. В. В. Бибихина).
Ср. в Thal. 40: «Писание говорит о водоносах, вмещавших по две или по три меры (Ин. 2:6), поскольку они, соответственно природе деятельной силы, вмещают по естественному созерцанию, словно две меры, целокупное ведение тварных [вещей] или же ведение, объемлющее телесные и нетелесные [вещи], то есть телесные естества, [состоящие] из материи и формы, и умопостигаемые существа, [состоящие] из сущности и привходящего свойства» (PG 90, 396C, пер. А. И. Сидорова, цит. по изд.: Максим Исповедник 1993. Кн. II, с. 104 с неб. изм.). По мнению А. М. Шуфрина, видообразующее привходящее свойство, возможно, относится к «видовому различию» в умных существах, которое имеет место у ангельских сил.
Ср. Max., opusc. 16: PG 91, 200BC.
Вероятно, говоря о троично воспеваемой Божественной сущности, прп. Максим имеет в виду то же, о чем он написал про славословие Трисвятого, толкуя его в Мистагогии: «Совершаемое всем верующим народом троекратное возглашение „Святый“ указывает на наше единение и равночестность с бесплотными умными силами, которое будет явлено в будущем, когда естество человеков, вследствие тождества неизменного и присносущего движения окрест Бога, научится, в полном созвучии с горними силами, воспевать и освящать единое триипостасное Божество троекратным пением „Святый“» (myst. 19: PG 91, 696B-C, пер. А. И. Сидорова, цит. по изд.: Максим Исповедник 1993. Кн. I, с. 173). Эта параллель подтверждается еще и тем, что ниже в amb. 67 прп. Максим будет говорить о конечном состоянии в Боге как о приснодвижном покое, т. е. как раз о том состоянии «присного движения окрест Бога», которое характеризуется упокоением естественных сил и духовным «воспеванием» и «освящением» Бога действием Самой Триипостасной Единицы (см. эту мысль в Larchet 1996, р. 669).
Здесь кратко изложено учение прп. Максима о Троице; подробнее см. в amb. 1 и у Шервуда, ссылающегося и на следующее место: «Бог – Единица „по логосу сущности или бытия (κατὰ τὸν τῆς οὐσίας ἤτοι τοῦ εἶναι λόγον) и Троица по тому, как Он [изначально] существует, и способу ипостасированности (κατὰ τὸν τοῦ πῶς ὑπάρχειν καὶ ὑφεστάναι τρόπον)“ (myst. 23: PG 91, 701A). Последняя фраза, использующая глагольные формы, образованные от существительного „ипостась“, указывает на тринитарное толкование конкретных отрывков. Amb. 67: PG 91, 1400Df. объясняет Единицу и Троицу сходным образом. Amb. 1: PG 91, 1036C имеет сходную структуру: λόγος, εἶναι применительно к Единице соответствует τρόπος, πῶς εἶναι, πῶς ὑφεστάνα для Троицы» (Максим Исповедник 2007а, с. 444).
Морескини (Moreschini 2003, p. 720, n. 16) указывает параллельное место в Thal. 40: «Творческая сила естества понимается как число шесть не только потому, что в шесть дней Бог создал небо и землю, но и потому, что только это число из [всех] чисел есть самое совершенное и состоящее из собственных частей» (PG 90, 396C, пер. А. И. Сидорова, цит. по изд.: Максим Исповедник 1993. Кн. II, с. 104; ср. Thal. 55, пер.: Там же, с. 168). А. И. Сидоров в примечании к этому месту пишет: «Возможно, мы имеем здесь дело с пифагорейской традицией, усвоенной и трансформированной святоотеческой мыслью. Но в древнем пифагорействе самым совершенным числом была четверица» (Там же, с. 215, прим. 4). Как мы видим, прп. Максим называет шестерку «совершенным числом» и в amb. 67, но значит ли это, что он считал, что шестерка превосходнее, чем единица (соответствующая Единому Богу), тройка (соответствующая Троице), четверка (соответствующая четырем добродетелям), семерка (соответствующая Субботе), восьмерка (соответствующая жизни будущего века) или десятка (соответствующая Иисусу Христу или десяти заповедям)? Как бы то ни было, понятие «совершенства» в античной арифмологии не имеет отношения к «превосходству» и носит технический характер – см., например, Введение в арифметику (1.14-16 (Hoche)) Никомаха Геразского: «Совершенное число равно сумме своих мер». О совершенстве шестерки в этом и ряде других смыслов пишет и Климент Александрийский: «Вслед за пророком пифагорейцы связывали это число [т. е. шестерку] с творением и называли его совершенным и средним четным, или брачным числом, поскольку оно находится в точности посредине между четными числами 2 и 10 и расположено от них на равном расстоянии. Брак ведь – это союз мужчины и женщины, а число 6 есть произведение мужского числа 3 и женского 2. Действительно: дважды три равняется
