Как это, пороки? «Извращенцы, блудники, прелюбодеи, развратители малолетних, мужеложники, скотоложники…» Я и слов таких не знала. Мне говорят: «Прикосновение этих людей приносит страдание. Они получили то, что заслужили…»
И вдруг вижу поле. Канавка какая-то. Ко мне спиной сидят две женщины. И детки. Испачканные, грязные. Как они попали сюда?
Мне говорят: «Это нерожденные дети…» Как это? «Аборты… И твои здесь…» У меня волосы встали дыбом. Я ведь делала аборты. Не ведала, что это грех. Слова такого не знала. Мне придется отвечать за них?
Женщины не обернулись. Молчали. И тут я поняла, что меня ждет наказание.
Нашла непередаваемая тоска…
Каменистая дорога поднималась выше. И тут на восточной стороне как бы рассеялись облака, и показалось огромное здание. Массивная дверь приоткрылась. Две женщины. Они были чистенько одеты! У одной головной убор, теперь я уже знаю, что монашеский. Она увидела меня и захлопнула дверь. Я стала стучать. Мне ответили: «Слушай голос. Освобождается отмоленная».
На западе, куда показала женщина, я увидела свалку. Старые серые барачные строения, вроде свинарников. Одна дверь открыта. Внутри — огромное количество людей. Стоят вплотную друг к другу. Множество лишенных улыбок, усталых, непередаваемо грустных лиц.
И тут раздался голос. Громкий, необычайно торжественный и монотонный. Он шел как бы с небес, но неба над нами не было, был лишь каменный свод. От этого голоса все дрожало. Люди замерли, подняв головы кверху. Голос назвал имя…
Из барака вышла древняя-древняя старушка. Обычно души молодые, но она была старой. С надеждой смотрела вверх. Но голос замолчал.
Меж тем одну женщину одевали. Я поняла: для поднятия наверх.
Все во мне всколыхнулось — до боли в сердце. НЕ ВСЕ ПОТЕРЯНО, КОГДА В РОДУ ПОЯВЛЯЕТСЯ МОЛЯЩИЙСЯ. Он может вымолить прощение.
Примечание: особенно важно поминовение на литургии. Иеромонах Серафим (Роуз) приводит такой пример: «…еще до прославления св. Феодосия Черниговского (1896 год), иеромонах… преоблачавший мощи, устал, сидя у мощей, задремал и увидел перед собой святого, который сказал ему: «Спасибо тебе за труд за меня. Прошу также тебя, когда будешь служить литургию, помяни моих родителей», и он назвал имена… «Как можешь ты, святителю, просить моих молитв, когда ты стоишь пред Небесным Престолом и подаешь людям Божию благодать?» — спросил иеромонах. «Да, это верно, — ответил св. Феодосии, — но приношение на литургию сильнее моих молитв».
Я упала на колени. Полились слезы. Все плакали. Они ждали вызволения. Ждали в любом поколении. Кто-то прощен. Кого-то вымолили. Спасение есть и здесь…
Потом меня снова повели вниз. Открылась скальная завеса. Обдало огненным жаром. Потом я вспоминала его во время болезни. Оказывается, человеку дано почувствовать подобие адского пекла. И пусть каждый задумается. После болезни мы должны как-то прозревать.
А там, в серой мгле, в каменном котловане, кипела раскаленная лава. В ней варилась уха. Живая человеческая уха. Огромное количество людей. Головы на мгновение выныривали на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, крикнуть, и тут же скрывались в безжалостном пекле мук.
Хотелось убежать, просить о помощи, но жертвы сами взывали ко мне. Они молили о пощаде. Они обезумели от боли.
«Здесь все: убийцы, колдуны, ведьмы. Все те, кто спокойно не жил на земле. Они не понимали цены своей вечности».
Примечание: рассказ Валентины Романовой об этом удивительно совпадает с тем, что сообщают нам Отцы Церкви. Например, место, куда попадали языческие жрецы, описывается Макарием Египетским именно как огненное озеро.
Передо мной появилось лицо женщины. Обожженное, страдальческое и обреченное.
«Вот смотри: она приколдовывала, и ей служили бесы. Теперь она дает отчет своим похотям…»
Многие сказанные мне слова были непонятны. Ведь я не бывала в церквях, в гарнизонах
их не было. Никогда не читала Библии. Но там, в пекле, просить объяснений не могла…
По нашим меркам я была доброй: не чуралась бедности, любого труда. Как не хотелось быть там со всеми! Честно говоря, я трусила и потихонечку взывала: «Господи, ведь я уверовала… Только не здесь!»
Оторвавшись от вечных мучений, мы как бы выплывали из страшного сновидения.
Остановились у огромного каменного куполообразного ангара. На нем цифра — «91». Вхожу осторожно. Боюсь, как бы меня не забыли там. Кругом — тысячи, может быть, миллионы людей. Все смотрят вверх. Появляется какой-то сигарообразный предмет, открывается нижний люк. Из него выпадает вроде как маленькая собачка. Все подходят и гладят ее. Чувствую, запах от нее какой-то нехороший. Сероводородом пахнет. Я скорее из ангара. Кричу: «Люди, уходите». А они не слышат.
Вижу. ЭТО поднимается, а люди гладят его по спине как собаку. Оно растет. Все больше, больше. Достигло огромных размеров и как рыкнет! Пасть огромная, клыки. Вся в крови. Толпу парализовало.
Я скорее ушла оттуда со своими спутниками и оказалась на земле. Только тут впервые осознала, что такое СВЕТ и что такое ТЬМА. Я дышала свежим воздухом, ласкала взором траву, деревья, цветы. Оказалась у подножия не известной мне возвышенности. Отсюда начиналась странная лестница. У ее подножия — одетые в светлое мужчины и женщины.
Лестница была сделана из какого-то особого материала. Ноги как магнитом притягивало. Подниматься трудно. Чувствую, идущая передо мной женщина отяжелела и давит на меня. Если бы я отошла в сторону, она бы упала.
Меня охватила такая радость, легкость, уверенность! Цель близка. Женщина уже поднялась наверх, скоро поднимусь и я, грешная, недостойная!
Показались стайки голубей, они встречали поднявшихся веселым гуканьем. Тихое, необыкновенное пение раздавалось со всех сторон. Будто хор птиц, детских голосов вел эту мелодию. Я духом зашлась от переполнявших меня чувств. Так возликовала, что сроду такого не знала, хотя всегда была жизнерадостной. Краем глаза успела охватить зелень, голубизну огромного купола-неба. Ласковые лучи неведомого светила обласкали мою сущность и наполнили такой любовью, о которой невозможно и мыслить…
И вдруг тяжесть. Сильный толчок. Открыла отяжелевшие глаза. Рядом с кроватью на коленях стоит сбивший меня мужчина. И плачущим голосом говорит: «Только снова не умирайте, я вашу
