нередко перед расстрелом происходило заметное помутнение рассудка, менялись речь, мимика, голос, сужались зрачки, учащался пульс, слышались лающие команды. Расстрелы, как правило, заканчивались диким пьянством. У людей часто наступали внезапные перепады в настроении: от плаксивости до бешенства» [109].
* * *
Матфей с годами осознал весь ужас совершённого им. Удивительная история его жизни (и покаяния) приводится Виктором Николаевым в книге «БезОтцовщина».
История выхода Матфея из тупиковой ситуации структурно и по смыслу созвучна главе «Несколько слов о военнослужащих и их душевных травмах» из упоминавшейся книги «Победить своё прошлое. Исповедь — начало новой жизни» [110].
Матфей, осознав «судящую» точку, сохранил своё сознание от разложения его бредовой системой [111]. Выше была упомянута мысль академика Ухтомского в отношении возникновения бредовой системы, здесь взгляды учёного по данному вопросу приводятся полнее.
Иногда причиной возникновения ложной теории становится какое-то значимое событие в жизни человека. Жизнь поставила перед человеком какой-то важный вопрос, перед которым он «сдрейфил», в результате чего в нём зародились чувства неудовлетворённости и невыполненного долга. С этого «судящего» пункта начинает расти бредовая система. Она нарастает как снежный ком.
По поводу поставленного жизнью вопроса «выявились две активные направленности действия, которые стали тянуть в разные стороны, противореча друг другу и в то же время как бы взаимно усиливая друг друга». Словно две лошади растягивают человека.
Ухтомский считает, что бредовая система принципиально не отличается от «научной» системы. Человек выстраивает её, чтобы объяснить себе происшедшее. Пытаясь доказать себе, что он не виноват, в своей теории он предстаёт как жертва преследования. И тот, кто захотел таким образом извинить себя, «придёт в конце к тому, что все виноваты, кроме него, а он, столь исключительный, есть величайший». «Много, много „научных“ теорий построено по этому бредовому трафарету!»
В строении бредовых теорий логика человека выглядит безупречной. Авторы строят цельные, красивые и содержательные, но бесконечно мучительные для них системы.
«Не лежит ли в основе всякого параноического бреда тревожащее чувство вины, что в роковой момент оказался неполносильным и неполноценным, чтобы разрешить его со всею доступною тебе силою?» Пока корень вины не выявлен, «подлинного выхода из бреда нет».
Начало бредовой конструкции зарождается, когда «между собой начинают биться два доминантных процесса. Человек захотел решить вопрос, исходя из своей основной доминанты. И в результате этого решения зародилась новая доминанта. Каждое из намерений законченно и правдоподобно, и каждое вытесняет другое. Две ветви исходят из одного морального переживания».
В подобном состоянии находился главный герой фильма «Бумажный солдат» (2008), врач, который проводил испытания на людях. Ему необходимо было создать модель жизнеобеспечения будущих космонавтов. Но пока заоблачные выси не были достигнуты, испытуемые гибли. Врач очень переживал.
Можно предположить, что от переживаний, связанных с гибелью людей по его вине, он пытался защититься бредовой конструкцией. Супруге он в экстазе говорил, что придёт время и они будут смеяться над переживаемыми трудностями. Пытался прикрыться лозунгами. Когда он возбуждённо излагал свою позицию супруге, та сказала: «Ты болен»; предлагала уехать. Однажды врач потерял сознание. Пока тело его находилось в выключенном состоянии, он увидел своих родителей, с которыми у него состоялся разговор. Он признался своей матери, что у него опустились руки, что он живёт чужой жизнью: «…Просто руки пали. Такое ощущение, что живу чужой жизнью. Как будто всё получается, всё нормально, хорошо, а жизнь моя — чужая». Его отец проблему обозначил словом «сшибка», что означает конфликт двух импульсов. «Внутреннее побуждение приказывает тебе поступить так, но ты заставляешь делать себя нечто противоположное». Иногда, редко, такое столкновение приобретает необычайную силу. «И возникает болезнь, как, например, в кибернетической машине. Получая два противоположных приказа, машина ломается». И обращаясь к сыну, отец произносит слова, которые, наверное, являются ключом к пониманию фильма: «Может, ты делаешь что-то противное природе своей человеческой, обрекаешь кого-нибудь на смерть, а ты же врач!»
Эти слова объясняют тот сюрреализм, в котором разворачивается действие фильма: бессмысленные разговоры, нелепые ситуации, абсурдная действительность. Степь, грязь, в каких-то неухоженных бараках готовят к запуску в космос первых космонавтов, овчарки, которых расстреливают, портрет вождя, подсвеченный лампочками, — всё это напоминает фантасмагорию сна, от которого никак не проснуться. Мучается человек от абсурдности сна, а проснуться не может, потому что сон оказывается жизнью. И этот сон зритель видит глазами главного героя, вошедшего в состояние синдрома дереализации.
О книге «Победить своё прошлое. Исповедь — начало новой жизни» [112]
Среди тех, кому адресована книга, также есть люди, которые испытали крушение жизни. Это те, кто с детства веровал, но чей жизненный путь, начавшись благочестиво, пресёкся смертным грехом. Это те, кто, побывав на войне, продолжает носить её в себе. Это те, от кого ускользает здоровье, это заболевшие раком. Это люди, теряющие семью, место в обществе, сам рассудок. Это люди, которые сходят с ума от различного рода переживаний. Это утонувшие в алкоголе, сожжённые наркотиками, вставшие на путь преступлений. Это рецидивисты и убийцы. Это люди, совершившие смертные грехи, страдающие от душевных травм или психических расстройств. Это попавшие под власть колдунов и демонических сил. Это отчаявшиеся, потерявшие смысл жизни и жаждущие самоубийства.
И таких людей становится всё больше. Им надо как-то помочь, но здесь возникают некоторые проблемы.
В жизни таких людей часто всё бывает настолько перепутанным, что дать им конкретные жизненные рекомендации бывает чрезвычайно непросто. Когда такие люди спрашивают совета: как быть? — то недолго и растеряться тому, кто думает над ответом. Даже если рекомендации, как поступить, и даются в итоге, то они не всегда меняют ситуацию к лучшему. Почему?
Во-первых, потому что человек находится не в состоянии понять их. А во-вторых, потому что жизненные изломы, окружающие страдальцев, имеют причину возникновения. И устранять нужно в первую очередь её.
Несколько слов о военнослужащих и их душевных травмах
Есть люди, которые слишком плотно соприкасались с человеческим горем. От соприкосновения с ним их души словно обгорели.
Этих честных людей, сохранивших в глубине души остатки доброты, бывает искренне жаль. Об одном из таких людей рассказал священник N.
Человек, о котором идёт рассказ, не так давно вернулся с войны. Хотя физически он находился в родном городе, часть его сознания продолжала жить войной. В его сознании «застряло» одно воспоминание: он слышал негромкий лязг снайперских пуль и видел, как падают его товарищи.
Ужасы войны стали расплавлять его сознание — оно стало перерабатываться в гной. Этот процесс имеет свою аналогию: если бактерии, попавшие под кожу,
