Ознакомительная версия.
Олег Гор
Просветленные не ходят на работу
© Гор О. Н., текст, 2017
© Гаркуша Н., иллюстрации, 2017
© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017
Много десятилетий я жил как обычный человек – в окружении проблем, тревог, неуверенности и прочих «радостей», которыми мы в изобилии одариваем себя сами. Никогда не подозревал, что это состояние можно изменить, причем кардинально и в лучшую сторону.
Чтобы сделать решительный шаг к свободе, мне понадобилось всего несколько месяцев.
У каждого есть шанс повторить то, что проделал я, выбраться из болота трудностей на дорогу, что не подведет никогда. Для этого нет необходимости запираться в монастыре, потребуются лишь осознание, сила воли и знание о том, куда и как двигаться.
Первое и второе другому человеку не передашь, знанием же я готов поделиться.
Глава 1. Неправильный монах
В городке Нонгкхай, что на севере Таиланда, я оказался, как и многие сотни иностранцев до и после меня, проездом, по дороге в столицу Лаоса, где проще всего оформить тайскую визу.
Автобус из Паттайи опоздал на полтора часа, и я выбрался из него, кипя от раздражения: мало того, что не выспался, ночь просидел в неудобном кресле, отчего все тело ноет, так еще и рискую пропустить «интернешнл бас» до Вьентьяна, а следующего ждать неведомо сколько!
Не глядя по сторонам и не обращая внимания на назойливых таксистов, я ринулся в сторону касс.
И налетел на монаха в потрепанном коричневом одеянии.
Открыл рот, чтобы высказать все о субъектах, что лезут под ноги в самый неудачный момент, но вовремя прикусил язык. Оскорбить служителя Будды прилюдно – верное средство сделать так, чтобы улыбчивые тайцы перестали быть улыбчивыми и кинулись бить нечестивцу морду.
– Прошу извинить… – пропыхтел я на английском, нервно оглядываясь.
Как бы кто не решил, что я обидел монаха!
Сам же обладатель бурой туники смотрел на меня без гнева, даже с легким интересом, темные глаза мерцали. Странно выглядело то, что на голове его имелись волосы, настоящая черная грива, заплетенная в сотни косичек – ведь тем, кто ушел от мира, в буддизме положено бриться наголо.
А затем монах заговорил, и я мигом забыл о его чудной прическе.
– Ничего страшного, – сказал он. – Столкновение пойдет нам на пользу. Обоим.
Язык Шекспира и Черчилля из его уст звучал четко и ясно, без тяжелого акцента, который делает английский среднего тайца неразборчивым до полной абракадабры. Мелькнула мысль, что это должно быть фаранг, чужак, много лет проживший в Стране улыбок и лишь похожий на местного.
– В следующий раз, когда будешь в этих местах, обязательно разыщи меня, – продолжил монах. – Мое имя – брат Пон, и обретаюсь я обычно в вате Тхам Пу, что на берегу Меконга. И я бы на твоем месте не откладывал визит в наши края. Ты переполнен. До опасной степени.
Протянув руку, он осторожно тронул мое предплечье, и от этого прикосновения меня слегка тряхнуло.
– Э, спасибо… – промямлил я, не вникая в смысл того, что мне сказал странный монах. После чего, обогнув его, заторопился туда, где мои соседи по автобусу штурмовали кассу «интернешнл баса».
Сам автобус пока стоял у платформы, но если не поспешить, то он уедет или места закончатся.
Билет мне достался последний и, шлепнувшись на жесткое сиденье, я вздохнул с облегчением. Когда автобус сдвинулся с места, я выглянул в окно, высматривая брата Пона, но его уже и след простыл.
Интересно, что имел в виду этот тип, сказав: «Ты переполнен. До опасной степени»?
Но тут начали раздавать миграционные карточки, и я выкинул монаха из головы.
Про встречу в Нонгкхае я забыл на следующий день – мало ли с кем столкнешься на дорогах Таиланда?
А вспомнил через три месяца, когда жизнь моя неожиданно покатилась под откос. Для начала я расстался с женщиной, с которой прожил несколько лет и даже называл женой, причем разошлись мы со скандалом, обвиняя друг друга во всех смертных грехах и чуть ли не швыряя в стену тарелки.
Затем на ровном месте возникла ссора с родней в России, докатившаяся до почти полного разрыва, и неприятности делового толка, в результате которых я оказался у разбитого корыта. Люди, которым я доверял, оказались пустыми и ненадежными, а тот бизнес, что кормил меня с прошлого века, что позволил мне перебраться на ПМЖ в Таиланд, обрушился, точно карточный домик, и самые отчаянные усилия не помогли его спасти.
И тут я вспомнил брата Пона, а также то, что он говорил о нависшей надо мной опасности.
Пару дней колебался, а затем купил билет на автобус.
В Нонгкхае я сразу же отправился в ближайший ват, то есть храм, и попытался расспросить, где можно отыскать обладателя коричневой мантии по имени Пон. Первый монах, к которому я обратился, посмотрел на меня с равнодушной улыбкой и пожал плечами, намекая, что по-английски не понимает, второй же, услышав мой вопрос, вытаращил глаза и сбежал.
В другом храме мне без особого буддийского дружелюбия объяснили, что не стоит тратить зря время занятых людей.
Имелся шанс, что нонгкхайские монахи и вправду не знали, о ком я говорю, что наводило на мысли о розыгрыше или безумии того типа, с которым меня свела судьба три месяца назад… Но более вероятным казалось, что они просто не хотят о нем говорить, и тем более с белым иностранцем, с фарангом.
Съев тарелку том-яма в кафешке на набережной, я поскрипел мозгами и вспомнил, что брат Пон вроде упоминал храм, при котором его можно найти… Точно, ват Тхам Пу! И я зашагал в сторону автостанции, вокруг которой гнездятся тук-тукеры, местные таксисты, что должны знать в окрестностях каждый дом.
При виде потенциального клиента обладатели зеленых жилеток с номерами заулыбались, наперебой загалдели, предлагая отвезти меня на границу, в ближайший торговый центр или в «массажный салон» с девочками.
Куда еще может поехать фаранг?
– Ват Тхам Пу! – сказал я, и гвалт стих.
Взгляды, обращенные на меня, полнило удивление и даже опаска.
– Ват Тхам Пу, – повторил я.
Тук-тукеры загалдели вновь, замахали руками, а потом вновь смолкли, и заговорил самый старший, круглолицый и морщинистый.
– Плохо, – сказал он. – Место плохое. Ехать в другое… да?
И он заискивающе улыбнулся.
– Ват Тхам Пу, – сказал я в третий раз. – Монахи?
– Да… – с неохотой признал таксист. – Но… неправильные… талапоин…
Последнего слова я не знал, поэтому только пожал плечами.
Тук-тукер посозерцал меня пару минут, а потом, видимо, убедившись, что я от своей затеи не откажусь, назвал цену.
– За эти деньги я доеду до Бангкока! – возмутился я.
– Да, – подтвердил таксист. – И до ват Тхам Пу. Да, нет?
Я попытался торговаться и ухитрился сбить цену на сто бат, после чего мой собеседник уперся намертво.
Тук-тук у него был раскрашен так ярко, что болели глаза, с крыши свисала бахрома разноцветных ленточек, всюду болтались колокольчики, совсем крохотные и в кулак размером. Тарахтела эта конструкция громче самолетного двигателя, да еще и скрипела, угрожая развалиться на первой же кочке.
Особенно жутко стало, когда мы выехали за пределы города и покатили по проселку. Меконг оказался справа, и потянулись настоящие джунгли без малейшего признака жилья.
Ехали мы чуть больше часа, а остановились на неприметной прогалине.
– Ват Тхам Пу, – объявил мой возница, оборачиваясь, а поскольку имел дело с тупым чужеземцем, еще и показал в ту сторону, куда уходила тропинка.
– Правда? – уточнил я. – Не ошибка?
– Монахи. Талапоин, – вновь повторил он неведомое слово. – Давай-давай. Идти.
Таксист явно ощущал себя не в своей тарелке и хотел убраться отсюда как можно быстрее. Выглядело это странно, учитывая то, с каким почтением и любовью простые тайцы относятся к служителям Будды.
Я пожал плечами и выбрался из тук-тука.
Едва успел забрать с лавки рюкзак, как таксист дал газу и, заложив лихой разворот, укатил прочь.
Вот здорово будет, если он доставил меня не туда, и возвращаться придется пешком…
Минут через десять ходьбы стало ясно, что впереди над зарослями поднимается треугольная крыша храма. Я приободрился и зашагал быстрее – туктукер не обманул, привез к вату, вот только к тому ли, что мне нужен?
Тропинка вывела к откосу, что спускался к реке, и отсюда я увидел больше подробностей: лента узкого навеса с медными колоколами под ним, главное святилище, спускающаяся к реке тропка, мостки. Но в следующий момент я про все это забыл, поскольку дорогу мне загородил брат Пон.
Откуда он взялся, я не понял – справа обрыв, слева непролазные заросли, вперед дорога просматривается метров на сорок. Невысокий крепыш с гривой косичек, облаченный в коричневую тунику, будто сгустился из пустоты.
– А, торопыга с автостанции, – сказал он, разглядывая меня без особого удивления. – Приехал.
Ознакомительная версия.
