14 БРАТЬ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ НА СЕБЯ
Взять ответственность на себя – это не только стремиться отвечать за свои дела и принятые решения, но и стремление не следовать бездумно за авторитетами, не искать опору для своих мнений и даже для своего мировоззрения в мнениях и знаниях других людей, не быть слишком доверчивым. Истинная опора для человека может быть только в нем самом, потому что все остальное для него непредсказуемо. Мы ищем примеры искренности, чистоты, силы, мудрости, постоянства и т. д. среди людей и, найдя, делаем их своими кумирами и разочаровываемся в них, если они однажды не оправдают наших надежд. Мы с удовольствием читаем "Чайку по имени Джонатан Ливингстон", "Мост через вечность" Ричарда Баха, и в нашей душе поднимается восторг и нежность. Теперь автор этих произведений становится для нас примером прекрасного, необычного, становится нашей надеждой на исполнение мечты и тайных стремлений. Мы получаем в его лице опору нашим слабым возможностям, надежду в преодолении наших неуверенностей. Мы лелеем его в своем сердце. Если есть такие люди, следовательно, и мы можем быть такими же. Но обычно на этой стадии все останавливается. Зачем нам прилагать усилия, когда это уже достигнуто другими, когда нам есть на кого молиться или перед кем преклоняться? Но вдруг мы узнаем, что Ричард Бах расстается с Лесли, и что его не интересует ровным счетом ничего, кроме его самолетов. Но это невозможно! Какое он имеет на это право! У нас возникает чувство, что Бах предал нас. Ну как он мог так поступить? Он что, не знает, что приручил нас, своих читателей, как Маленький Принц приручил розу?! Мы лелеем своих кумиров, но мы не прощаем им слабости. Любя поэзию или музыку, мы неожиданно для себя узнаем, что наш любимый поэт или композитор был в чем-то не так высок, как в своих произведениях, и отворачиваемся от них, потому что не можем позволить гениям быть еще и людьми. Если бы это было в наших силах, то мы гениев и тех, кого мы называем нашими учителями, держали бы в золотых клетках и не позволяли бы им своевольничать. Мы ищем прекрасное во внешнем мире, забывая о том, что оно только отражение прекрасного, находящегося в нашем сердце. Но мы не можем взять ответственность на себя за выражение этого прекрасного и за удержание его в чистоте, и поэтому требуем от людей, в которых это прекрасное проявилось, чтобы они оставались на высоте наших ожиданий. Мы ищем себе лидеров, которые вели бы нас в наше счастливое будущее, и бываем недовольны, когда нас заводят туда, куда мы и не стремились. Мы не хотим брать ответственность на себя даже в своих ошибках и ищем причины наших неудач в ком-то или в чем-то, за пределами нас самих. Мы не свободны в наших мнениях и предпочтениях и спешим получить совет у других, которые в этом вопросе могут быть для нас авторитетами. Мы выбираем то, что выбирают другие, и не решаемся быть оригинальными, потому что боимся осуждения.
И все это делает нас зависимыми от окружающего, потому что мы не можем обойтись не только без внешней опоры в чем-либо, но мы не можем обойтись даже без "мальчика для битья". Мы не можем брать прекрасное и истинное, если находим его в безобразном и ложном, нам как слепым, требуется поводырь, хотя мы знаем направление нашего пути. Мы особенно ясно осознаем все уродливое и несовершенное, и не потому, что хотели бы трансформировать его, а для того, чтобы осудить его. Мы забываем о том, что подобное тянется к подобному, и наши внутренние несовершенства направляют наше внимание к несовершенствам внешнего мира. Не следует ли из всего сказанного, что мы не берем ответственность на себя, потому что не уверены в себе, потому что не хотим приложить достаточно усилий, чтобы достичь того, что действительно необходимо для нас, потому что не доверяем истине, которую носим в своем сердце. Возможно, наше сознание узко, потому что границы его восприятия очерчены теми, кому мы доверили себя. Человек должен быть свободен в своем стремлении к истине, и никакие авторитеты не должны маячить перед его глазами, чтобы не закрывать путь, который предназначен только для него.
15 ОКЕАН СОЗНАНИЯ И ЕГО ВОЛНЫ
Пытаясь осознать грань между проявленной и непроявленной частями нашего существа, я вошел в поле сознания, которое не имеет "я". Та моя часть, которая вошла в это поле, не встретила ничего, кроме осознавания. Это осознавание было и по отношению к моей проявленной части, и к той части, которая вошла в поле сознания. Зная о том, что внешний мир отражается внутри нашего существа в виде фантомов, без чего он не может быть осознан нами, я пытался найти хотя бы один фантом, но встретил только одно поле сознания, в котором не было ничего. Но, осознавая внутри себя чистое сознание, при моем воспоминании какого-то факта я увидел, что в соответствии с этим фактом, словно из ничего, возник фантом. Далее, когда я обратил свое внимание на первый попавшийся мне на глаза объект, то вновь возник фантом этого объекта, и в ответ на его появление внутри моего поля сознания появился прежний фантом этого объекта, который уже давно находился в моей памяти. И когда эти два фантома ноложились один на другой, во мне возникло состояние узнавания и я понял, что если бы такого наложения не произошло, то этот объект был бы для меня "увиденным впервые". Продолжая исследовать свое поле сознания, я обнаружил, что все, что мы знаем, находится в этом поле сознания в свернутом виде и появляется в виде фантома только в ответ на необходимость в нем (это мы называем воспоминанием) или же при возникновении фантомов в ответ на внешнюю реальность. Поясню это на примере. Предположим, я увидел человека в определенного цвета костюме, и цвет вызвал по сходству в памяти фантом человека, мне знакомого, который ходил в такого же цвета костюме. В это время я мог сказать своему попутчику, что мой хороший знакомый ходит в таком же костюме. При взгляде на мир, точнее, при постоянном смотрении в мир, мы тут же получаем серию фантомов этого мира, которые своим присутствием в нашем внутреннем пространстве вызывают сходные фантомы, прежде виденной нами реальности, и благодаря этому мы осознаем, что находимся в знакомой обстановке. Такого рода наблюдения приводят к знанию, что в нашем внутреннем пространстве в архивном виде может поместиться вся видимая и невидимая Вселенная. Можно предполагать, что наша Вселенная – это только фантом, рожденный в сознании бесконечного Бога. Бесчисленные галактики, разлетающиеся во все стороны, – это части фантома, который сам по себе бесконечно сложен по своей структуре. Не следует думать, что родившийся фантом проявленного мира, который вот уже много миллиардов лет продолжает расширяться, единственный в бесконечном непроявленном поле сознания Непостижимого. В бесконечной Вселенной в различных ее частях возникают все новые и новые фантомы бесчисленных миров, со своими галактиками и своими пределами, которые пройдя свой немыслимый цикл, снова войдут в непроявленное, чтобы потом, на следующем витке эволюционной спирали, возродиться в еще более прекрасное и величественное проявление. И мы, люди и все живое и неживое, которое возможно для осознавания, и за пределами возможного, точно пена на поверхности волн бесконечного океана божественного сознания. Мы в бесконечной своей череде рождений и смерти, только части непостижимого бесконечного Божественного существа. И в то же время наше как будто бы ограниченное сознание, в отличие от сознания всех, даже самых могущественных существ и сущностей Вселенной, может, раскрываясь, охватить внутренним взором всю бескрайность мироздания и даже осознать необозримую глубину его вечности. И в такое время человек становится величайшим существом вселенной, и начинает осознавать в этой своей возможности Божественное обещание своего исключительного бесконечного восхождения.
16 КТО ОВЛАДЕВАЕТ ЧЕЛОВЕКОМ
"Снимаю!" - говорит фотограф человеку, сидящему на стуле, и убирает круглую крышку с объектива большого деревянного фотоаппарата. Вот с тех пор и пошло это слово вместе с фотографами, любителями и профессионалами, странствовать по свету. Теперь уже фотограф ничего не снимает а только нажимает на кнопку фотоаппарата, но все-таки получает фотоснимки. Но это только пример, которым я хотел показать, что слова, которые мы используем не задумываясь, имеют иногда буквальный смысл. Например, говорят, что человека "охватил" гнев, или ужас, а иногда: он "полон" радости, или печали; а в некоторых случаях мы говорим, что гневаемся, печалимся, радуемся или сердимся – это возвратный глагол, и поэтому мы иногда печалим или радуем себя. Почему же мы так говорим? Каково происхождение этих событий, когда мы радуемся или тревожимся.? Может быть, нас действительно что-то охватывает или заполняет? Возможно, когда-то "видящий" однажды увидел, что человека охватывает нечто и тогда он приходит в определенное состояние. Но все "возможно" и "может быть" рассыпаются, когда мы прочитаем книги, несущие в себе учения Толтеков, или узнаем из христианской эзотерической литературы о бесах, смущающих человека, а также прочтем что-либо о шаманизме, или другую подобную литературу. Весь этот океан информации о сознательных существах, которых мы не воспринимаем при помощи наших органов чувств, не мог возникнуть на пустом месте.
