С медициной плохо, обычные больницы бедствуют, платные не по карману, лекарства дорогущие. А вот какой-то там, скажем, экстрасенс уверяет, что болезни нужно лечить не лекарствами, а восстановлением астрального двойника. Впрочем, названий тут множество, но суть одна.
И при этом все маги — поголовно белые, а ясновидящие получили свой дар от самого господа, в комнате гадалки висят иконы — никакой нечистой силы! Есть еще специалисты по расстановке новой мебели: оказывается, болезни, недомогания, депрессии могут возникать из-за того что кровать и стул расположены неправильно по отношению к Северу и Югу либо положению Луны, и дело это строго индивидуальное, поэтому только специалист, поколдовав в квартире со своими таинственными приборами и картами может подсказать, как должна стоять кровать и в какую сторону головой нужно ложиться.
Все эти ясновидящие, колдуны и разные «специалисты» выросли на нашей, российской почве. Большинство из них до 90-х годов прошлого века и слыхом не слыхивали об оккультизме или африканской магии «Вуду». В прошлом — представители самых разных профессий: от научных сотрудников развалившихся ныне НИИ до сантехников и портных. На вопрос, как они обнаружили в себе магические способности, говорят вслед за известнейшим в свое время Аланом Чумаком, что «слышали голос» или «видят свет» и т. д.
Но в последнее время все чаще выясняется, что дар ясновидения или целительства наследственный, передается по мужской или женской линии через поколения, и т. д., и т. п.
Потусторонние силы задействованы бывают и в политических делах. Ходят слухи, что в августе 1991 года белый дом по просьбе Бориса Ельцина «прикрывала» группа экстрасенсов. (Об этом рассказывала парапсихолог Наталья Берестова в беседе с журналистом Игорем Цыкуновым).
При Ельцине в службе охраны президента в подчинении у А. Коржакова был генерал-майор Георгий Рогозин, который, еще будучи оперуполномоченным второго управления КГБ (работа с иностранными резидентурами, дипломатическими и коммунистическими представительствами в СССР) в 1985 году увлекся парапсихологией, астрологией и оккультными науками. Это увлечение помогло ему сделать после перестройки блестящую карьеру вплоть до заместителя главы службы охраны президента.
Полковник А. Школьников рассказывал, что лично видел графики, диаграммы, карты расположения светил, которые постоянно составлял Рогозин. Сам Рогозин вовсе не отрицает, что с благословления Коржакова использовал для защиты президента и его окружения «современные технологии». Это нужно для противодействия подобным технологиям, применяемым с целью нанесения вреда здоровью и «влияния на сознание». Рогозин прямо заявляет в интервью Яне Жиляевой («Московский комсомолец», 24 10. 1998 года): «я, например, считаю, что в период нашей работы в службе безопасности вместе с А. В. Коржаковым предотвратили немало таких случаев» (имеются в виду попытки воздействовать на сознание президента с помощью современных технологий).
Рогозин и его сотрудники составляли астрологические прогнозы на тех, кто общался с президентом непосредственно, и вносили коррективы в маршруты президентского кортежа. Обсуждалась кандидатура шофера на сегодняшний день с учетом астрологических предсказаний, и т. д.
Рогозин из политики ушел, но кто знает, не прочитаем ли мы вскоре интервью с его преемниками… При политических деятелях, при правителях часто появляются колдуны и маги в современном обличье, скажем, в генеральском мундире.
Кровь в действии, или куда ж от вас денешься, Иосиф Виссарионович…
О зомбировании в тексте упоминалось ранее уже неоднократно. Слово «зомбирование» в советские времена не употреблялось. Официальная пропаганда в приватных, как тогда говорилось «кухонных» разговорах называлась чаще всего просто «оболваниванием».
Что ж, это, возможно, даже и несколько более точно передает смысл самого того процесса, о котором идет здесь речь. То есть — ежедневного методического воздействие на сознание (а также и подсознание) советских людей.
Телевизоров при Сталине еще не было — но были газеты, причем члены партии в официальном порядке выписывали каждый год газету «Правда» и журнал «Коммунист», комсомольцы же — «Комсомольскую правду» в комплекте с местными изданиями типа «Комсомольца Дона», например.
Даже пионеры должны были регулярно читать «Пионерскую правду». Так было и в 50-х, и в 60-х, и даже в 70-х годах прошлого века.
Преемники Сталина, как уже упоминалось, прекрасно усвоили и взяли на вооружение его методы, невзирая ни на какие «разоблачения культа».
А при Сталине главную, пожалуй, роль играло радио. Только это были отнюдь не современные радиоприемники, на которых можно легко переключать каналы и слушать ту программу, которую захочется — хоть из-за рубежа. О, в то время о таком и подумать-то считалось великой крамолой. Да что там — тогда вообще все радиоприемники были на строгом учете. И, разумеется, все зарубежные радиостанции усердно глушились, а слушание «вражеской пропаганды» вело проторенным путем прямо в «органы». То бишь НКВД, ГПУ и иже с ними.
Но в каждой квартире при этом висел репродуктор (его в народе называли «тарелка»), который с утра до вечера вещал. День неизменно начинался с гимна Советского Союза, а далее следовала весьма даже разнообразная программа: классическая музыка, художественное чтение, эстрадные песни, научно-популярные передачи, радио-спектакли, спортивные репортажи с футбольных и прочих матчей, а также очерки о Героях Труда.
И нужно признать, что во всем этом было немало интересного, познавательного, расширяющего культурный кругозор. Однако все это было подано под вполне определенным углом. Красной нитью проходили через все постоянные напоминания о «враждебном» капиталистическом окружении, о вдохновенном труде на благо Родины, о советском патриотизме, — и, само собой разумеется, — о великой роли партии и лично товарища Сталина в достижении грандиозных успехов. А таковые отмечались во всем без исключения — в любых областях науки, спорте, «народном хозяйстве» и на фронте «культуры социалистического реализма».
Много говорилось также о нищете трудящихся за границей, об угнетении негров в США и так далее — с одной стороны, и о ежегодных богатых урожаях и ежедневном росте благосостояния все тех же трудящихся в СССР.
Это была практически сплошная ложь (ну, разве что неграм в те годы приходилось в Америке и впрямь не сладко) — ложь настолько очевидная, привычная, что уже не вызывала никаких эмоций. Хотя негров было, конечно, жаль…
И «волчьи законы» капитализма вызывали искреннее осуждение в массах. Что понятно — ведь много приятнее думать, что «человек человеку — друг, товарищ и брат», нежели «человек человеку — волк» (хотя последнее и было гораздо ближе к истине). Да, вот «у них» миром правят деньги (которых у трудящихся нет!), а «у нас» бесплатное образование, бесплатная медицина, бесплатные спортивные секции и музыкальные школы.
Постоянно оседала в массовом сознании пропаганда советского образа жизни, вперемешку с дезинформацией о Западе, хотя все видели вокруг себя и другое… но говорить об этом было нельзя — разве что с самыми близкими друзьями, на кухне, за рюмочкой… но и то — с опаской.
Ложь и правда перемешивались так, что трудно было их разделить — да и что, собственно, толку? Все равно ведь не было возможности разобраться в пресловутых вечных вопросах — «кто виноват?» и «что делать?». Так что лучше уж, пожалуй, и не думать вовсе…
И старались не думать.
Просто жили день за днем почти по армейским законам: указания и директивы нужно было просто выполнять, а никак не обсуждать. Были, безусловно, и такие, что «обсуждали» — вот только судьба их в те времена хорошо известна…
Вот в этом-то и заключался поистине феноменальный успех сталинской пропаганды: отучить народ мыслить и добиться притом от него совершенно беспрекословного подчинения. То есть Абсолютная Власть даже над мыслями, программирование мировоззрения, и не на уровне рекламы, а на вполне определенном политическом фундаменте.
Политические лозунги висели повсюду: на стенах домов, в государственных учреждениях, в школах, просто на улицах, и они с детства вдалбливались, как таблица умножения — раз и навсегда, и они не требовали каких-то там размышлений. Например: «Искусство — народу!». А у кого нужно отобрать это самое искусство, чтобы отдать его народу? — такого вопроса не было. Или — «вперед, к победе коммунистического труда!» О чем же тут думать, спрашивается? Вперед — и с песнями!
«Искусство должно быть свободным». А на самом деле оно-тор как раз в советскую эпоху и стало совершенно подневольным.
