2.1. Тайны космических сигналов
Марсианские каналы как имя Бога
Первый «сигнал» от марсиан получил американский астроном Джеймс Килер. В ночь на 5 июля 1888 года, когда в обсерватории Лик, расположенной на возвышенности Хамильтон у побережья Калифорнии, был прием астрономов-любителей, один из посетителей, приникнув к телескопу, заметил и обратил внимание присутствующих профессионалов на то, что линия терминатора (граница, отделяющая освещенную часть планеты от темной ночной) не равномерна, а имеет «изъян» — световой выступ в темную сторону. На следующую ночь сам Килер обнаружил и зарисовал два таких световых выступа.
Опытные астрономы, разумеется, сразу дали объяснение наблюдаемому явлению. Нечто подобное наблюдается на Луне, когда лучи заходящего Солнца продолжают освещать вершины гор и края кратеров и терминатор обретает странные изломы и выступы, делая видимым рельеф.
Это простое и самоочевидное объяснение было проигнорировано прессой, которая тут же объявила миру, что получены световые сигналы от марсиан.
Так и повелось. Стоило какому-нибудь астроному хотя бы намекнуть, что он заметил объект на поверхности Марса, имеющий форму, близкую к геометрически правильной, или что-нибудь светящееся, как газеты принимались наперебой обсуждать, кто посылает нам сигналы с Марса и в чем их глубинный смысл. Понять сегодня, какая именно из публикаций соответствует действительности, а какая — журналистский вымысел, решительно невозможно.
Больше всех доставалось, разумеется, сотрудникам обсерватории Лоуэлла в Аризоне. Амбициозный любитель сделал их имена всенародно известными, а журналисты предпочитают оперировать знакомыми персонажами.
Например, тому самому Уильяму Пикерингу, по проекту которого была возведена обсерватория Флагстафф, пресса приписывала обнаружение однозначных свидетельств деятельности марсиан, направленной на установление межпланетной связи. Якобы Пикеринг собирал доказательства в виде записей Скиапарелли и других астрономов о наблюдаемых «аномальных явлениях» на Марсе («Нью-Йорк Таймс» от 16 января 1901 года). Позднее астроном даже предложил собственный проект посылки ответных сигналов с помощью мощного электрического прожектора в комплекте с зеркалом диаметром в километр. Стоимость сооружения такого устройства он определил в 10 миллионов долларов (1909 год).
Второй астроном этой обсерватории, Эллиот Дуглас, 8 декабря 1900 года якобы наблюдал в телескоп область Икария на Марсе и был поражен следующим странным фактом: он внезапно заметил блестящие огни, расположенные по прямой линии, тянувшейся на несколько сотен километров. Эти гигантские огни горели в течение часа и десяти минут, а затем исчезли столь же внезапно, как и появились…
Все эти сенсационные статьи неизменно вызывали восторженную реакцию у публики, а потому со временем появились спекуляции, близкие уже к совершенному абсурду.
Так, корреспондент «Сан-Франциско Кроникл» в номере от 2 июня 1895 года проникновенно сообщал, что некий ученый, изучая карту Марса с изображением каналов, сумел распознать в них еврейские письмена, составляющие слово «Шаддай» — одно из имен Всемогущего.
«Этот наблюдатель не был набожным, — добавлял корреспондент, чтобы развеять малейшие сомнения в достоверности информации. — Он был откровенным агностиком, и его наблюдения поэтому не могут быть объяснены религиозным рвением».
Периодические сообщения о сигнальных огнях и странных объектах на Марсе вдохновили уважаемую француженку вдову Клару Гузман завещать 100 тысяч франков золотом в качестве приза имени Пьера Гузмана (ее сына) для того ученого, который в течение десяти лет установит связь с любой звездой или планетой и зафиксирует ответ. Позднее вдова Гузман изменила условия получения приза, исключив из списка «звезд и планет» Марс, поскольку казалось, что установление контакта с марсианами следует ждать со дня на день.
Понятно, что тут же повылазили всевозможные изобретатели, которые начали предлагать проекты сигнализации один другого краше и дороже. Этих проектов было так много, что американский астроном Эдуард Эмерсон Барнард, всегда скептически относившийся к марсианским каналам, не удержался от остроумной шутки. В журнале «Икар» он опубликовал статью, предложив уложить в пустынях Африки бумажные раскрашенные листы так, чтобы они образовывали буквы азбуки размером в 100 миль каждая. В заключение он предположил, что с Земли уже давно было отправлено сообщение на Марс с вопросом: «Почему вы шлете нам сигналы?», а в ответ было получено: «Мы с вами вовсе не разговариваем, а сигнализируем на Сатурн».
Волна обсуждений возможности установления связи с Марсом докатилась и до России. Так появилась заметка «Междупланетные сообщения», опубликованная анонимом 30 октября 1896 года на страницах газеты «Калужский вестник».
Основываясь на «сообщениях французской прессы», анонимный автор поведал калужанам о том, что два француза, Кальман и Верман, якобы разглядели на фотоснимках Марса геометрически правильные чертежи. Наделив несуществующих марсиан популярной на Земле мыслью о межпланетной связи, автор сообщения в «Калужском вестнике» заканчивал его так: «Почему бы не предположить, что открытые ими [Кальманом и Верманом. — А. П.] на Марсе знаки есть не что иное, как ответ на прошлогоднюю попытку американских астрономов войти в сношения с жителями этой планеты посредством фигур из громадных костров, расположенных на большом пространстве? Во всяком случае, несомненно, что жители Марса оказывают желание сообщаться с нами; а какие это повлечет следствия, этого даже богатое воображение Жюля Верна и Фламмариона не может себе представить; это только будущее может нам показать».
Сообщение, перепечатанное из французской газеты, заинтересовало калужан. Естественно, что редакция постаралась удовлетворить этот интерес. Почти месяц спустя, 26 ноября 1896 года, «Калужский вестник» публикует «научный фельетон» основоположника ракетостроения и теоретической космонавтики Константина Эдуардовича Циолковского «Может ли когда-нибудь Земля заявить жителям других планет о существовании на ней разумных существ?»
К сообщению французской печати о том, что на поверхности Марса якобы замечены круг с двумя взаимно перпендикулярными диаметрами, эллипс и парабола, Константин Эдуардович отнесся с известной осторожностью: «Не беремся утверждать достоверности этих поразительных открытий…», но не удержался от того, чтобы не предложить собственный проект по установлению межпланетной связи.
Циолковский предложил установить на весенней черной пахоте ряд щитов площадью в одну квадратную версту, окрашенных яркой белой краской: «Маневрируя с нашими щитами, кажущимися с Марса одной блестящей точкой, мы сумели бы прекрасно заявить о себе и о своей культуре».
Каким образом? А очень просто. Для начала понадобится ряд одинаковых сигналов. Их необходимо посылать через равные промежутки времени. Они прозвучат как позывные — свидетельство того, что Земля преднамеренно вызывает на разговор всю Вселенную, а дальше…
«Другой маневр: щиты убеждают марситов в нашем уменье считать. Для этого щиты заставляют сверкнуть раз, потом 2, 3 и т. д., оставляя между каждой группой сверканий промежуток в секунд 10.
Подобным путем мы могли бы щегольнуть перед нашими соседями полными арифметическими познаниями: показать, например, наше умение умножать, делить, извлекать корни и проч. Знание разных кривых могли бы изобразить рядом чисел. Так, параболу рядом 1, 4, 9, 16, 25… Могли бы даже показать астрономические познания, например соотношения объемов планет… Следует начать с вещей, известных марситам, каковы астрономические и физические данные.
Ряд чисел мог бы даже передать марситам любую фигуру: фигуру собаки, человека, машины и проч.
В самом деле, если они, подобно людям, знакомы хотя бы немного с аналитической геометрией, то им нетрудно будет догадаться понимать эти числа…»
Как и многие другие идеи Константина Циолковского, эта не получила практического применения, однако в ней, словно в зеркале, отразились умонастроения того времени и надежды, которые образованная часть общества связывала с Марсом и марсианами.
Маркони, Тесла и радиосигналы с Марса
С наступлением нового века в процесс по поиску сигналов от марсиан включились два талантливейших инженера своей эпохи: Гульельмо Маркони и Никола Тесла.
Гульельмо Маркони стал знаменит тем, что в возрасте двадцати лет воспроизвел опыты Герца по распространению электромагнитных волн, а еще через два года, использовав аппарат Герца, — антенну Попова и соединитель Бранли, осуществил в Болонье первую передачу радиосигнала на расстояние в несколько сотен метров. В 1896 году он запатентовал свое изобретение.
