Может быть, не всё происходит точно так, потому что люди обладают свободной волей, но когда случается что-то очень сходное с нашим видением, мы испытываем особый подъём, сознавая, что находимся на тропе судьбы, по которой собирались идти.
– А какова роль нашего сонма душ?
– Мы связаны с ними. Они знают нас. Они наблюдают видения нашего рождения, идут за нами по жизни, а потом остаются рядом, пока мы обозреваем всё, что с нами произошло. Они служат, как бы, резервуаром нашей памяти, содержащим знание того, кем мы являемся на протяжении эволюции.
Он немного помолчал, глядя мне прямо в глаза.
– И, судя по всему, когда мы находимся в послежизненном измерении, а одна из этих душ, посредством рождения, переходит в физическое измерение, мы играем ту же роль по отношению к ней. Мы становимся частью сонма душ, поддерживающего её.
– Значит, пока мы находимся на Земле, – заметил я, – наши сонмы душ направляют нас с помощью «окликов внутреннего голоса»?
– Вовсе нет. Исходя из того, что мне удалось воспринять от тех сонмов душ, которые мне приходилось видеть, интуиция и сны рождаются в нас самих, а происходят они от высшей связи с Божественным.
Сонмы душ просто посылают нам добавочную энергию и, как бы, поднимают нас каким-то особым образом, но каким – понять мне так и не удалось. Но так они помогают нам вспомнить то, что мы уже знали.
– Но, это ведь, объясняет мой сон и сон Джоэла!
– Да. Видя сны, мы вновь соединяемся со своим сонмом душ, и это пробуждает нашу память о том, как мы на самом деле хотели поступить в какой-то конкретной жизненной ситуации.
Нас как бы посещают видения наших изначальных намерений. Потом, снова возвратившись в физическое измерение, мы сохраняем эту память, хотя иногда там всё выражено лишь символами.
Ты человек, более открытый духовному значению вещей, поэтому, ты до мельчайших подробностей запомнил информацию, содержавшуюся в твоём сне.
Ты же сам говорил, что, представив себе моё лицо, увидел, как мы встречаемся друг с другом, и это почти точно повторилось в твоём сне.
В отличие от тебя, Джоэл менее открыт; его сон принял более искажённую, символическую форму.
Его память не столь ясна, и его сознание облекло послание в символику войны, сквозь которую просматривалось только одно: в своём дожизненном видении он собирался остаться и помочь решению проблем этой долины. И было ясно, что, уйди он отсюда, он об этом пожалеет.
– Значит, сонмы душ всегда посылают нам энергию и надеются, что мы вспомним свои дожизненные видения?
– Верно.
– А почему души Майиного сонма выглядели такими довольными?
Уил посерьёзнел:
– Они были рады, так как она помнила, почему родилась именно у этой пары и как события её жизни подготовили её к карьере врача. Но… это была лишь первая часть её дожизненного видения. Ей ещё есть что вспомнить.
– Я видел тот эпизод, когда она в этой жизни снова встретила человека, рядом с которым была убита в девятнадцатом веке. Но там были и другие эпизоды, которые мне не удалось понять. А ты много понял?
– Совсем ничего. Там было ещё что-то о нарастающем Страхе. Это подтверждает, что Майя является частью семёрки – той самой, возвращение которой увидел Уильямс.
А она увидела группу, способную вспомнить то более обширное видение, которое стоит за нашими индивидуальными намерениями. Такая память необходима, если мы собираемся покончить со Страхом.
Уил замолчал, и мы долго смотрели друг на друга. Потом я вдруг снова ощутил вибрацию во всём теле. Они там опять запустили свою адскую машину!
В этот момент перед моим мысленным взором встал образ того высокого мужчины в военной форме, с которым общалась Майя в своих видениях. Кто он был?
Я открыл было рот, чтобы сказать об этом Уилу, но в этот момент мой желудок сжала такая боль, что у меня перехватило дыхание.
Одновременно с этим раздался высокий пронзительный – вой? вопль? скрип? Не знаю, как описать этот звук, от которого меня швырнуло назад.
Как и в прошлый раз, я протянул руку к Уилу, но лицо его стало расплываться. Какое-то мгновение я ещё силился видеть его чётко, потом, потеряв равновесие, полетел куда-то вниз.
Что за чёрт, подумал я, лёжа плашмя на скале и болезненно ощущая спиной её неровности, я снова тут, у реки. Я поднял глаза и некоторое время смотрел в серое, готовое вот-вот пролить дождь небо, слушая журчание бегущей мимо воды.
Потом приподнялся на локте, чтобы оглядеться вокруг, и тут же почувствовал во всём теле тяжесть и усталость, как и в прошлый раз, когда вернулся из иного измерения.
Кое-как поднявшись на ноги, я доковылял до леса; боль слабо пульсировала в лодыжке. Я нашёл свой рюкзак и приготовил себе поесть. Движения мои были замедленны, в голове – ни единой мысли.
Даже пока я ел, в моём мозгу царила удивительная пустота, как после долгой медитации. Потом я начал понемногу наращивать свою энергию, делая глубокие вдохи и задерживая дыхание.
И вдруг, я опять услышал гудение. Я стал прислушиваться, и тут перед моим мысленным взором возникла ещё одна картина: я сам, идущий на восток, в направлении этого загадочного звука, чтобы отыскать его источник.
Сама мысль об этом привела меня в ужас, и меня охватило прежнее желание бежать отсюда со всех ног. Но тут гудение стихло, и я услышал шуршание листьев за спиной. Резко обернувшись, я увидел Майю.
– Вы всегда появляетесь в самый нужный момент? – с удивлением спросил я.
– Появляюсь?! Да вы с ума сошли! Я уже битый час обшариваю тут каждый куст. Где вы были?
– Внизу, у реки.
– Нет, вас там не было: я и там искала. – Она всмотрелась в меня, потом перевела взгляд на мою ногу. – Как ваша лодыжка?
Я выдавил улыбку:
– Отлично. Послушайте, у меня есть к вам разговор.
– И у меня к вам. Происходит что-то весьма странное. Один рейнджер из Службы леса вчера видел, как я вхожу в город, и я рассказала ему о вас.
Похоже, он хотел сохранить это в тайне; он настаивал на том, чтобы сегодня утром послать за вами грузовик.
Я сказала ему примерно, где вы находитесь, и пришлось пообещать, что я поеду вместе с ним. Он вел себя как-то странно, поэтому я решила опередить его. Но он может появиться здесь с минуты на минуту.
– Тогда нам надо идти, – сказал я, начиная торопливо запихивать вещи в рюкзак.
– Погодите минутку! Скажите-ка мне, что происходит? – В её голосе прозвучали панические нотки.
Я поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза.
– Кто-то – я не знаю кто – проводит здесь, в долине, какой-то эксперимент или нечто вроде этого. Думаю, моя приятельница Чарлин имеет какое-то отношение к этому либо находится в опасности. Служба леса наверняка втайне дала «добро» на проведение эксперимента.
Майя смотрела на меня широко раскрытыми глазами, пытаясь осмыслить услышанное.
Я подхватил рюкзак и взял её за руку:
– Проводите меня немного. Пожалуйста. Мне нужно сказать вам ещё кое-что.
Она кивнула и вскинула на плечи свой рюкзак. Пока мы шагали на восток вдоль реки, я рассказал ей все – начиная со встречи с Дэвидом и Уилом и кончая тем, как я наблюдал Обзор жизни Уильямса и слушал журналиста Джоэла.
Дойдя до того, что касалось её собственного Видения рождения, я остановился и, присмотрев валун поудобнее, сел на него. Майя прислонилась к дереву справа от меня.
– Вы тоже участвуете в этом, – сказал я. – Судя по всему, вам уже известно, что ваша миссия в жизни – это внедрение альтернативной техники исцеления, но это ещё не всё. Похоже, вы – одна из членов группы, формирование которой видел Уильямс.
– Откуда вы знаете обо всем этом?
– Мы с Уилом наблюдали ваше Видение рождения. Она покачала головой и закрыла глаза.
– Майя, каждый из нас, приходя в этот мир, несёт с собой видение того, какой может быть его жизнь, как он хочет распорядиться ею. «Оклики внутреннего голоса», сны, совпадения – все они имеют целью не дать нам сойти с верного пути, напомнить о том, какой мы хотели видеть свою жизнь.
– А что ещё хотела сделать я?
– Точно не знаю: этого мне не удалось уловить. Но оно как-то связано с этим коллективным Страхом, который нарастает в человеческом сознании. Эксперимент, проводимый здесь, является одним из результатов этого Страха…
Майя, вы собирались применить то, что узнали о физическом исцелении, чтобы содействовать решению проблем этой долины. Вы должны помнить!
Она отвела глаза.
– О, нет, вы не можете возлагать такую ответственность на меня! Я ничего не помню об этом. Я занимаюсь именно тем, чем должна заниматься, как врач.
Я ненавижу интриги подобного рода! Понимаете? Ненавижу! Наконец-то у меня есть клиника, устроенная именно так, как мне хотелось. Не думаете же вы, что я откажусь от неё ради того, чтобы ввязаться во всё это? Я – не тот человек!
Я смотрел на неё, пытаясь придумать, что бы ещё сказать. И вдруг я снова уловил гудение.
