В своем очерке по американской психологии Юнг рассматривает индейцев как фактор "экстраординарной потенции" в психологии американцев, который, однако в большинстве своем функционирует без прямого осознания собственного эго. Он заявляет, что индейцы в американском бессознательном кажутся носителями или символами героических действий и духовных видений, и, должен добавить, эроса, глубокого чувства родственности ко всей жизни; в индейцах проявляется лучшее что есть в американцах[6]. Юнг также замечает, что дух завоеванных людей, индейцев в нашем случае, неизбежно проникнет в бессознательное завоевателей:
Без сознательной имитации американцы бессознательно излучают спектральное поле ума и темперамента Красного Человека. Здесь нет ничего таинственного. Так было всегда: завоеватель подчиняет себе коренных обитателей телесно, но подчиняется им духовно[7].
Наступило время рассчитаться со своим «хозяином», и Карлос Кастанеда сделал одну из наиболее серьезных попыток в нашем столетии такого расчета. В отличие от ре-возрожденческих попыток (ревитализации) в рамках христианской традиции, а также попыток достижения превосходства в духовности Востока, думается, что возрождение, которое будет иметь место в Америке, обнаружит свои корни в духе аборигенных американцев, хотя мы можем и не осознавать сам источник.
Карлос Кастанеда представил нам дона Хуана Матисз, как шамана или колдуна, мага из индейского племени Яки, родившегося в 1891 году на юго-западе Мексики. В 1900 году вместе со своим, отцом дон Хуан переселился в Центральную Мексику, когда мексиканское правительство выслало из Соноры тысячи индейцев. С 1900 по 1940 год дон Хуан жил в Центральной и Южной Мексике. Кастанеда говорит, что встретил дона Хуана летом 1960 года в Аризоне, и что само ученичество проходило в Северной Мексике.
В 1968 году Кастанеда опубликовал свою первую книгу "Учение дона Хуана", в которой изложил серию ярких эпизодов, пережитых им во время обучения. 140 страниц текста охватывают период с 1960 по 1965 годы, начиная от первой встречи с доном Хуаном на автобусной станции в Аризоне и кончая пугающим столкновением с колдуньей и ее покушением на его жизнь. "Учение дона Хуана" концентрируется, главным образом, на тех ощущениях, которые Карлос испытал с помощью галлюциногенных растений: пейота, мексиканского кактуса (Lophophora williamsii), марихуаны (Дурман вонючий, Jeemson weed, Datura inoxia) и гриба (предположительно, Psilocybemexicana).
Возвратившись в Мексику более чем через два года после отъезда, Кастанеда привез с собой экземпляр опубликованной книги. Хотя продолжение работы с доном Хуаном не предполагалось, сам визит положил начало новому циклу его ученичества. Этот цикл описан в "Особой реальности" и здесь сконцентрирована попытка Кастанеды с помощью "маленького дымка"(Psilocybemexicana) увидеть таинственный мир повседневной жизни. Он боролся со "стражами"(опекунами) из другого мира и с "союзниками" и был ознакомлен с более глубинными аспектами колдовства и магии, скрытыми под поверхностными слоями прорицания и силы, с которыми он был по большей части связан на протяжении всей первой книги. В "Особой реальности" мы также встречаем дона Хенаро, другого мага и колдуна, ставшего в конечном итоге бенефактором для Карлоса, тем, кто позже посвятит (инициирует) его в наиболее глубокие переживания своего бессознательного.
Первоначальная рукопись третьей книги Кастанеды "Путешествие в Икстлан" стала его диссертацией для получения докторской степени по антропологии в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе. По многим показателям эта книга наиболее впечатляющая из всего написанного Кастанедой[02]. "Она создана на основе обзора полевых записей, сделанных для "Учения дона Хуана". Кастанеда осознает, что дон Хуан начал знакомить его с магическим описанием мира с самого первого момента их встречи и что он, Карлос, упустил многое из наиболее значимого в учении дона Хуана, потому что сфокусировал свое внимание слишком узко на применении пснхотропных растений. "Путешествие в Икстлан" раскрывает аспекты учения дона Хуана, не имеющие отношения к наркотикам, с момента их первой встречи вплоть до декабря 1962 года. Последние три главы книги перескакивают в 1971 год и касаются переживания Карлосом "союзника" без использования наркотиков.
"Сказка о Силе" появилась в 1974 году, и в этой четвертой книге уже видно, сколь быстро продвигается Кастанеда по пути приобретения Знания. К этому моменту он уже научился останавливать свой внутренний диалог и, не пользуясь наркотиками, получать прямой выход в бессознательное или туда, что сам дон Хуан именует нагуальным (то, чему нет имени). Теперь главным действующим лицом становится дон Хенаро по мере того, как ученичество Карлоса близится к завершению. Сама книга начинается со столкновения Карлоса с союзником и с двойником. А заканчивается скачком в пустоту, в шаманистский полети финальным прощанием со своим учителем и своим бенефактором. "Сказка о Силе" сводит вместе все ученичество Карлоса как постигаемое целое, она также дает нам более тщательно составленное представление о теоретической стороне учения дона Хуана о пути Знания.
В 1977 году вышла книга "Второе кольцо Силы". В ней описывается драматический разрыв с прошлым ученичеством Карлоса. Эта книга охватывает события лишь нескольких дней после первого возвращения Кастанеды в Мексику спустя два года с момента его прыжка в финале "Сказки о Силе". Теперь Карлос сам законный колдун и маг. Дон Хуан и дон Хенаро ему больше не нужны. Но они не нужны и нам, ищущим смысл в том хаосе, в возникшей путанице, когда девять учеников — пять женщин (донна Соледад, Лидия, Жозефина, Роза, ла Горда) и четверо мужчин (Карлос, Паблито, Нестор, Бенигно) — собираются вместе со своими силами и слабостями и девятью различными точками зрения. Эти люди сталкиваются с задачей продолжения совместного движения по пути Знания и проработки своих личностных различий в отсутствие руководителя и наставника. Читатель "Второго кольца Силы" может, по всей видимости, оказаться озадаченным и сбитым с толку, как и сам Карлос. После нескольких весьма напряженных дней пребывания в Мексике вместе с остальными учениками, Карлос уезжает в Лос-Анджелес. Но уезжаете уверенностью, что он еще вернется, что эта группа колдунов и магов связана вместе судьбой, и — что важнее прочего, — теперь его главная задача: стать для них лидером.
Дон Хуан: факт, или вымысел
Основана ли работа Кастанеды на действительных фактах или придумана им? Этот вопрос вызывает вполне законный интерес. Но в тех книгах, где делается попытка отнести Кастанеду к разряду писателей-фантастов, например, Ричарда де Милля "Путешествие Кастанеды" и "Бумаги дона Хуана" этому вопросу уделяется слишком большое внимание. Гораздо более важен вопрос о том, каков же сам процесс того пути Знания, который, как мы видим, раскрывается с помощью самого дона Хуана, дона Хенаро, Карлоса и других учеников. И здесь вопрос о степени реальности или вымышленности приобретает серьезность лишь тогда, когда читатель сталкивается с теми вопросами, которые будут обсуждаться нами в шестой главе. Но так или иначе, вопрос о реальности или вымышленности дона Хуана вполне уместен.
Со своей стороны представляет интерес и сам Карлос. Если мы, глядя на него, проведем различие, как это делает Милль, между «Кастанедой», автором книги, и "Карлосом"- ее персонажем, то увидим, что отношение Карлоса ко всему оказывается весьма рутинным и предсказуемым, чего не скажешь о доне Хуане[8]. Это рутинное предсказуемое качество в большей степени можно было бы ожидать от коллективного комплекса, нежели от действительного ученика мага и колдуна; рутинное поведение Карлоса, как мне кажется, является в основном вымышленным[9]. Карлос в книгах Кастанеды кажется воплощением старых личностных привычек и коллективных тенденций, таких, как интеллектуализация, зависимость от причины, страх перед бессознательным. Карлос является типичным представителем нашего осознаваемого косного мира. Переживания Карлоса с доном Хуаном оставляют ощущение подлинности. Но его вопросы, объяснения и сами заботы, интересы и участие кажутся недостоверными, лишь подтверждая, что они воплощают (персонифицируют) коллективное сознательное отношение (аттитюд), в котором без особого труда распознается и обнажается рутинность невымышленного Кастанеды; рутинность, которая начинает разрушаться уже в начале его работы с доном Хуаном. Мы видим, как вымысел рационального, аналитического и скептически-подозрительного, сознательного отношения поддерживается на протяжении первых трех книг и как он начинает постепенно исчезать в двух последующих, когда необходимость в нем отпадает.
Так как я рассматриваю "индейскость" дона Хуана в качестве весьма значимого аспекта "приношения" Кастанеды, то необходимо упомянуть об одной весьма важной и отчетливой ценности индейского характера, которая подозрительно отсутствует во всех работах Кастанеды. Это свойство общности, коммюнитарности, всегда присутствующего участия в благополучии общины, группы, заботы о ней. Отсутствие упоминания об этом можно объяснить либо краткостью появления дона Хуана, либо узостью поля зрения Кастанеды (что характерно для большинства из нас), либо как свидетельство вымышленности фигуры дона Хуана. Как бы там ни было, живя в индустриальном обществе, следует помнить об отсутствии в нем важного качества общности, от чего все мы страдаем и коллективно, и поодиночке.
