Есть научное понятие – «вектор безопасности». Это большой объем факторов, влияющих на безопасность полета, и, в частности, «человеческий фактор», который на протяжении многих десятков лет держался на цифре 70 процентов. Кроме этого, на аэродроме практически отсутствовала методическая и психологическая подготовка, было недостаточным обеспечение авиационными врачами, слабо изучались вопросы эргономики. Компьютерной техники еще не было, а принимать решение требовалось быстро. Летчикам приходилось из массы абстрактной информации самостоятельно находить выход из положения, опираясь исключительно на свою интуицию. Неизбежно возникал вопрос: как повысить уровень качества полета, избежать ошибок в полете? Отчасти взяла на себя эту проблему – задачу профессиональной и всесторонней подготовки к полетам – Школа летчиков-испытателей (ШЛИ), созданная на базе Летно-исследовательского института. «Если хочешь овладеть техникой, научись владеть и управлять собой», – говорил летчик номер один, Герой Советского Союза Михаил Громов.
Августина Филипповна не могла оставаться в стороне от новых требований в работе и в 1965 году окончила курсы ведущих инженеров-испытателей при Школе летчиков-испытателей. Приказом Министерства авиационной промышленности (МАП) А.Ф. Семенко присваивается звание ведущего инженера по летным испытаниям.
Прорыв в неизведанное
В начале 1966 года при вычислительном центре ЛИИ имени М.М. Громова был создан отдел по автоматизированной обработке данных летных испытаний. На должность начальника отдела утверждают Августину Семенко. Это назначение было поддержано Алисой Моисеевной Знаменской, ведущим специалистом ЛИИ по разработке проектов измерений для проведения летных испытаний авиационно-космической техники, созданию и внедрению систем радиотелеметрических и бортовых измерений. В год столетнего юбилея профессора А.М. Знаменской (2015) все, кто знал ее, отмечали, что помимо профессионализма ее отличало предвидение ученого, независимость, собственное мнение, что непросто было в те годы. Известная самоирония и природная дипломатия позволяли ей умело обходить сложные ситуации в работе. Важно отметить особую роль А.М. Знаменской в судьбе Августины Филипповны. Семенко стала работать под началом профессора Знаменской над созданием измерительных комплексов и автоматизированных систем сбора и обработки измерений при летных испытаниях летательных аппаратов. Доверие не только обязывало к повышенной ответственности, но и позволяло Семенко проводить работу по исследованию ритмики летных происшествий. По мере накопления информации, в том числе в командировках на полигоны и аэродромы, она внедряла накопленные знания в практику.
Постепенно работа А.Ф. Семенко «материализовалась» в научно-исследовательскую работу, которой руководил Комитет по проблемам сознания при Академии наук СССР (Академию наук возглавлял в те годы идеолог советской космической программы Мстислав Всеволодович Келдыш, ученый в области прикладной математики и механики. – Прим. ред.). Она получила добро на ведение исследовательской деятельности. Это была «разрешительная» официальная бумага из Совета министров. Августина Филипповна любила подчеркивать, рассказывая эту историю: «Я хочу обратить ваше внимание на то, как называлась работа: «Исследование пределов применимости методов в целях профилактики летных испытаний». А под методами подразумевалась астрология».
Среди сотрудников вновь созданного отдела была Лиана Михайловна Жукова. Она станет для Августины Филипповны одним из самых близких по Духу человеком и незаменимым помощником в работе. По собственной инициативе они вдвоем разбирались в ритмике летных происшествий, происходивших на испытательном аэродроме в Жуковском.
/ А.Ф. / «Это были исследования, которыми я могла заниматься только в свободное время, помимо основной работы. Изучила литературу, которую смогла найти, начиная с «околомесячных ритмов с критическими днями», потом получила разрешение работать в Ленинской библиотеке со всеми ее фондами. С самого начала исследований мне стало ясно, что «короткие ритмы», которые использовали японцы для обеспечения безаварийной работы таксистов, здесь не были пригодны. Я стала поднимать литературу по проблеме, стала копать вглубь и вышла на астрологическую литературу, которая имелась в этих фондах. Я всю ее изучила. Правильнее было бы сказать, что я организовала доступ к этой литературе, так как в самой библиотеке не успевала читать. Снимала ксерокопии и привозила домой, уже дома мы разбирались вдвоем с Лианой. Одному человеку это было просто невозможно сделать. Мы с Лианой спорили, думали, до многого доходили сами. Даже бросали все это не раз, делая вывод о том, что к практическому освоению астрологических методов все равно не подойдем. Но внутреннее побуждение не позволяло оставить это. Конечно, у нас не было таблиц эфемерид и астрологических домов. Но мы знали математику, и это нам позволило разобраться с «астрономическим ежегодником», и дальше мы сами вычисляли те данные, которые были нужны.
Переход нашей с Лианой работы в русло астрологии относится к 1968–1969 годам, когда мы уже могли представить результаты. Все первые гороскопы и расчеты вела в основном Лиана. Благодаря ее интуиции мы освоили методы практического расчета».
Подготовив доклад, Августина Филипповна доложила руководству о проделанной работе и сказала, что надо этим либо заниматься серьезно, либо прекратить исследования. Начальство дало указание работу продолжить. От руководства ЛИИ и непосредственно за подписью доктора технических наук А.М. Знаменской было составлено письмо в журнал «Коммунист», в котором просили дать оценку исследовательской работе, и «если «да», то помочь с необходимой литературой».
Ежемесячный теоретический и политический журнал «Коммунист», печатный орган ЦК КПСС, имел в то время миллионный тираж. Наряду со статьями на идеологическую тему в нем печатались критико-библиографические обзоры и рецензии, материалы научных обсуждений ученых, студентов и письма читателей. Сама идея просить поддержки у руководства партийного журнала казалась Августине Филипповне странной. Готовая к любому повороту, она поехала на встречу с главным редактором. (В то время редактором журнала был академик АН СССР Виктор Григорьевич Афанасьев. – Прим. ред.)
«Он меня принял, прочитал переданное ему письмо, – рассказывала Августина Филипповна. – Но я не могла даже представить себе, что события будут развиваться в нормальном русле. Редактор снял трубку телефона (а я подумала: «Ну все, сейчас меня начнут «сажать»), предупредил кого-то, что сейчас я подойду, и направил меня в философский отдел к Голованову».
Леонид Витальевич Голованов, возглавлявший философский отдел редакции, был хорошо известен своими работами в области экологии, философии, истории науки и техники, педагогики, журналистики. Выпускник ракетного факультета МВТУ, Л. Голованов связал свою жизнь с научной публицистикой. Как ученый и журналист, кандидат философских наук, он интересовался проблемами жизни и разума во Вселенной, проблемами поиска внеземных цивилизаций. Кроме этого, являлся вице-президентом Академии космонавтики имени К.Э. Циолковского, академиком Отделения социальных и гуманитарных проблем космонавтики, почетным президентом научного общества «Гелиос» имени А.Л. Чижевского. Более сорока лет жизни он посвятил титанической работе по пропаганде и утверждению имени русского космиста А.Л. Чижевского. Причем общение с опальным Чижевским было не единственным «нестандартным» эпизодом его творческой биографии. В определенный момент неуемность молодого ученого и журналиста переполнила чашу терпения партийного начальства, и Л.В. Голованову пришлось, как тогда выражались, «положить партбилет на стол». Но это было позже.
Так что Августина Филипповна оказалась действительно в необычной компании! Голованов на тот момент был хорошо знаком с астрологом С.А. Вронским, но ей об этом не сказал. Домой из редакции Августина Филипповна возвращалась с новинками по астрологии, книгой Л. Голованова и его докладом «Ритмы жизни» на конференции «Астрология и наука» в Чехословакии. До этого момента вся литература, которую ей удалось найти в Ленинской библиотеке, была выпущена до революции, в частности популярнейший в то время астрологический учебник в России В. Запрягаева, изданный в 1908 году.
Дальнейшие события стали разворачиваться с удивительной быстротой. Проблемы, с которыми сталкивались Августина и ее коллеги на аэродроме, так или иначе сходились к вопросам организации и психологии труда. Л.В. Голованов рекомендовал Августину профессору психологии Вениамину Ноевичу Пушкину, как раз занимавшемуся проблемами инженерной психологии и психологии труда. Как автор концепции оперативного мышления В.Н. Пушкин пришел к выводу о роли обобщения в процессах интеллектуальной активности, что было очень важно для исследований, которыми уже вовсю занималась Августина в своем отделе в Летно-исследовательском институте. Более того, профессор проводил новаторские эксперименты, связанные с парапсихологическими феноменами, написал к тому времени ряд трудов по эвристике (науке о творческом мышлении), психологических возможностях человека и т. д. Общение с Вениамином Ноевичем оказалось чрезвычайно полезным, и в дальнейшем Августина Филипповна не раз ездила на консультацию к профессору.
