Дальнейшие события стали разворачиваться с удивительной быстротой. Проблемы, с которыми сталкивались Августина и ее коллеги на аэродроме, так или иначе сходились к вопросам организации и психологии труда. Л.В. Голованов рекомендовал Августину профессору психологии Вениамину Ноевичу Пушкину, как раз занимавшемуся проблемами инженерной психологии и психологии труда. Как автор концепции оперативного мышления В.Н. Пушкин пришел к выводу о роли обобщения в процессах интеллектуальной активности, что было очень важно для исследований, которыми уже вовсю занималась Августина в своем отделе в Летно-исследовательском институте. Более того, профессор проводил новаторские эксперименты, связанные с парапсихологическими феноменами, написал к тому времени ряд трудов по эвристике (науке о творческом мышлении), психологических возможностях человека и т. д. Общение с Вениамином Ноевичем оказалось чрезвычайно полезным, и в дальнейшем Августина Филипповна не раз ездила на консультацию к профессору.
/ А.Ф. / «Он рассказал, что есть в СССР (это был 1977 год. – Прим. ред.) человек с очень интересной биографией и феноменальными способностями. Его способности мы изучали у него в лаборатории эвристики. Речь шла о Сергее Алексеевиче Вронском. Я тогда даже не слышала о нем. Профессор Пушкин дал мне телефон Владимира Сафонова, и он должен был меня вывести на Сергея Алексеевича».
Так, на пути к раскрытию тайн космоса, произошла еще одна удивительная встреча – с ученым и писателем Владимиром Сафоновым, главным даром которого были ясновидение, диагностика и воздействие на расстоянии, по фотографии, о чем он напишет в своих книгах «Нить Ариадны», «Нечто», «Несусветная реальность» и др. Удивительно, но два человека, сыгравшие особую роль в судьбе Августины, В. Сафонов и Л. Голованов, уйдут, по словам писателя, в «мир причин, где другая материальность и откуда идет все» в один день – 7 марта 2004 года, на два года позже Августины Филипповны…
Стремительный взлет
Замечено давно, что человек, настроенный на определенную ситуацию, начинает с ней резонировать, притягивая обстоятельства и нужных людей. Сафонов словно магнитом втягивал в свою орбиту всех, кто был хоть как-то причастен к исследованию непознанного. Он был организатором кружка единомышленников, который в шутку называл «Клубом анонимных шизофреников», в него входило много неординарных личностей. Мало кто из советских людей, воспитанных в безусловном доверии к авторитету науки, медицины, был готов к стремительному вторжению мистики в повседневную жизнь. Но, судя по происходящему вокруг, только не Августина Семенко.
22 января 1978 года вместе с Владимиром Сафоновым она едет в одну из московских больниц. В приемном покое навстречу им вышел Сергей Алексеевич Вронский.
/ А.Ф. / «Я стала приезжать к нему в больницу два раза в неделю – и проведать его как пациента, и как к консультанту. 11 мая его должны были выписать после завершения больничного лечения. Жил он один, но его состояние не позволяло ему самостоятельно реабилитироваться после болезни. Для устойчивого выздоровления был нужен постоянный уход. Я договорилась с одной из своих знакомых, что поселю его на время выхаживания в ее двухкомнатную квартиру. Но накануне она внезапно отказалась. Я позвонила Лиане и описала ситуацию. Она согласилась принять его у себя. Так Вронский оказался у нее, в однокомнатной квартире. Дома был ребенок, а муж – в командировке в Казани.
Надо было знать Вронского! Он даже из больницы не мог приехать просто так! Вместе с ним мой муж привез его бумаги, пишущую машинку, книги и все остальное, необходимое для его жизни.
Когда я вечером пришла к Лиане, то увидела картину, напоминавшую Меншикова в ссылке. Уже на следующий день я нашла варианты его размещения, помня обещание, данное Лиане. Но Сергей Алексеевич заявил, что никуда отсюда с места не сдвинется и его все здесь устраивает.
Мы с Лианой были готовы к его выхаживанию, так как к этому времени изучили и траволечение, и голодание по Николаеву, и соколечение, и водолечение по Кнейпу, и обертывание, и многое другое из народных методов оздоровления, включая йогу. Ему пришлось все это вытерпеть. Так мы его выходили».
Все эти годы не прекращалась напряженная работа на аэродроме. После длительного периода работы на должности ведущего конструктора по сложным объектам на фирме Сухого, кроме основной деятельности по истребителям нового поколения, Августина Филипповна сумела собрать огромный научно-статистический материал и по вопросам безопасности полетов с использованием астрологических методик.
Летом 1978 года Августина Семенко возвращается на Туполевскую фирму, что могло бы показаться неожиданным.
Заместитель Генерального по летным испытаниям, начальник ЖЛИиДБ Михаил Владимирович Ульянов рассказывает, как Августина Филипповна внедряла в инженерную деятельность знания космобиологии: «Августина Семенко была яркой звездой в созвездии аналитиков-испытателей Туполевской фирмы. Энергичная, с хорошим университетским образованием и умеренными амбициями, она буквально ворвалась в элиту испытателей авиационной отрасли. Кроме этого, Августина Филипповна оказалась великолепным, весьма тактичным педагогом. Учила нас, молодых специалистов, азам обработки материалов летных испытаний. Когда пришла пора вычислительной техники и магнитных регистраторов, Августина не упустила шанса и оказалась в первопроходцах такого кажущегося теперь элементарным дела.
Заслуженный летчик-испытатель, полковник, Герой Советского Союза Эдуард Ваганович Елян, большой поклонник всего нового, одобрил желание Августины Филипповны создать группу биоритмологии и назначил ее начальником этой группы. Августина со свойственным ей напором не только организовала группу, но и создала великолепную базу данных. Группа успешно работала и принесла много пользы в подготовке летного состава и нормализации взаимоотношений в далеко не бесконфликтной среде».
Разумеется, создание экспериментальной службы было согласовано с Генеральным конструктором Алексеем Андреевичем Туполевым. (На знаменитой фирме к этому времени произошла естественная смена поколений: вскоре после смерти Андрея Николаевича Туполева в 1973 году Генеральным конструктором был назначен Алексей Андреевич Туполев.)
Еще с начала 1960-х годов Алексей Андреевич возглавил весь цикл работ по созданию первого в мире сверхзвукового пассажирского самолета Ту-144. С удивительной настойчивостью и последовательностью Алексей Андреевич, уже как Генеральный конструктор, отстаивал новые решения и доказывал необходимость эксплуатации Ту-144. Однако катастрофа Ту-144 под Егорьевском, произошедшая 23 мая 1978 года во время испытательного полета, стала основным поводом для прекращения полетов Ту-144 с пассажирами.
Командиром экипажа самолета был опытнейший летчик-испытатель Эдуард Елян. Позже он вспоминал: «Какая злость у меня появилась после того, как понял, что машина горит и спасти ее невозможно! Причем эта злость нарастала на фоне мыслей о том, что гибнет наш первый серийный самолет, который должен начать пассажирские перевозки на Хабаровск. Ну, то есть никаких мыслей о себе не было ни одной секунды, только боялся задохнуться от этого проклятого дыма. Ну, для этого, кроме редкого дыхания, пришлось напрячь свой организм, как это принято делать на больших перегрузках: или кричишь (на выдохе), или делаешь выдох с голосовым звуком. А бросить штурвал не мог. В последнюю секунду подумал: если машина развалится, то пусть хоть мои руки останутся с этим штурвалом. Думал, на кой хрен мне жизнь, если не смог, как командир, уберечь такой самолет…»
Ту-144 летел на высоте 1500 метров, продолжая быстро снижаться. Из-за малой высоты пилоты приняли решение не покидать охваченную пламенем машину, тем более что в этом случае была высока вероятность попасть под огонь, который уже бушевал снаружи. Так как долететь до аэропорта не было возможности, то летчики решили осуществлять аварийную посадку. Течь топлива в зоне моторной гондолы продолжалась до конца полета. Пилоты до последнего старались держать нос самолета приподнятым, пока носовой обтекатель не врезался в землю. Из восьми человек экипажа двое при жесткой посадке погибли, все остальные получили ранения разной тяжести.
Совпадение или нет, но через месяц после трагедии А.Ф. Семенко возвращается на Туполевскую фирму, чтобы создать и возглавить группу биоритмологии.
Шеф-пилот первого в мире сверхзвукового пассажирского самолета Э.В. Елян пришел на должность начальника Летной службы ЖЛИиДБ, имея за плечами огромный опыт и знания. Новая должность не сулила ему спокойной жизни: с помощью любых средств нужно было сплотить сложный летный коллектив. «Сколько труда, пота и нервных клеток потратил он, с нуля начав создание системы объективного контроля, – рассказывает М. Ульянов. – Эдуард Ваганович был увлеченным человеком, а у Августины Филипповны были свои идеи о том, какие факторы необходимо учитывать при назначении летчиков на полеты. Они сошлись с Тиной на этой почве. Она составляла графики и рекомендовала, кого в тот или иной день лучше не трогать, а кого, наоборот, можно смело назначать на полеты. Так великолепный аэродинамик и математик Августина Филипповна Семенко, при активной поддержке Еляна, создала в летном подразделении службу биоритмологии, позволяющую использовать астрологические методы применительно к испытательным полетам. Что, между прочим, позволило снизить число нештатных ситуаций на Туполевской ЛИиДБ! А ведь мы делали больше 2 тысяч испытательных полетов в год».
