class="p">Слияние
Под натиском всех этих фактов и соображений Гомер не мог избавиться от скепсиса по поводу возможности достижения Слияния. Еще большее недоверие вызывала в нем идея, что вслед за этим стая вдруг ни с того ни с сего выстроится в некий своеобразный полетный порядок.
С этой идеей у него было две основные трудности. Во-первых, никто не мог объяснить ему, как происходит этот уму непостижимый процесс, именуемый Слиянием. Во-вторых, Гомер вообще был не до конца уверен в том, что именно имеют в виду его собратья по стае, когда говорят об осеннем перелете. Все, что он мог понять из разговоров старших о расстояниях, которые предстоит преодолеть, и о силе ветра, — это то, что поработать придется как следует.
Кроме того, Гомер сильно подозревал, что мероприятие это небезопасное и что стаю ожидают самые разнообразные и труднопредсказуемые препятствия.
Плавно скользя по поверхности озера, Гомер делал круг за кругом и думал о феномене Слияния.
«Что же это такое и как оно получается? — опять и опять спрашивал он себя. — А если и получится, как я об этом узнаю? Почему бы мне просто не практиковаться в знакомых типах полета?»
Дедушка говорил ему, что это очень даже полезно — разучивать новые способы полета: замедляться и ускоряться, плескаться в воде, кувыркаться и упражнять свои крылья.
— Это все хорошо и прекрасно, — говорил Дедушка. — Но однажды наступит время, когда от твоего умения будет зависеть, доживет ли до наступления нового сезона вся стая!
«Совершенно ясно, что Дедушка не шутит, — думал Гомер. — Чтобы стая благополучно пережила смену времен года, я должен буду поделиться с другими птицами тем, что знаю. Но чем плохо это время года? Почему я должен заботиться о каких-то там переменах? Я просто хочу остаться здесь и играть!»
Не успел он додумать эту мысль до конца, как холодный порыв ветра напомнил ему, что времена все-таки меняются. Подплыв к берегу, Гомер принялся раздумывать обо всех своих последних открытиях.
«Как бы то ни было, — продолжал он рассуждать про себя, — это самое Слияние, о котором говорил Дедушка, похоже, достигается, когда достаточное количество птиц одновременно будут думать о миграции и Сознание Стаи поддержит большая ее часть».
Разумеется, Гомер просто-напросто повторял чужие мудреные слова.
«Я думаю, это означает, что, если нас, гусей, соберется достаточно много и все мы примемся достаточно сильно беспокоиться о предстоящем перелете, что-нибудь обязательно должно случиться».
Уверен он был, впрочем, разве что в одном — в том, что все это совершенно не укладывается у него в голове. Он практически окончательно решил остаться, и от этой мысли ему становилось одиноко.
Великие Казарки стаи совершали перелет неоднократно — и всякий раз возвращались — судя по всему, вполне благополучно. Они наслаждались всем тем, что приносило с собой лето, но никуда не могли деться от необходимости совершать это ужасно длинное путешествие. Мало того: оно, похоже, им нравилось — глядя на них, вовсе нельзя было сказать, что дело здесь в одном лишь успешном преодолении трудностей. По их словам выходило, что стоит как следует погрузиться в это занятие, в полной мере отдаться движению, как можно будет днями лететь, не прилагая никаких усилий, подобно клубу дыма над печной трубой. О да, Великие Казарки наверняка владели секретом полета без усилий.
«Что же это такое и могу ли я этому научиться?» — спрашивал себя Гомер.
Как и большинство казарок стаи, Гомер вырос на берегах Северных озер. Раскинувшийся в живописных предгорьях Лаврентийской Возвышенности, этот лесной край приводил его в восторг. Зимой озера безмолвно спали под мягким снежным одеялом, ожидая, пока Мать-Природа вдохнет в них жизнь. Весной же (именно тогда родился Гомер) лоскутки лугов, что окружали озера, искрились от капелек чистой горной росы. Внезапно, словно празднуя рождение юных диких гусят, луга укрывались цветами. Весенние краски волнами сменяли друг друга, и малыши учились плескаться в прохладной озерной воде. Жизнь их была простой — природа не скупилась для них на развлечения и щедро одаривала всем, что требовалось их телу и уму.
Северные озера — это настоящее средоточие жизни. Здесь в изобилии имеется все, что для нее необходимо. Именно в этом благодатном окружении дикие гусята впервые несмело расправляли крылья, пытаясь оторваться от земли. По мере того как на смену весне приходило жаркое лето, тела молодых казарок превращались в мощный инструмент, позволявший им грациозно парить в потоках холодного северного воздуха. Когда же подошло к концу и это время года, глупыш Гомер вырос в сильную молодую птицу. Достаточно было небольшого толчка, и инстинкт полета поднимал его в небо.
Природа одарила казарок умением маневрировать в воздушном потоке — способностью, которую редко осознают молодые дикие гуси. Старшим птицам известно, что умение ею пользоваться приходит не раньше, чем казарка совершит свой первый осенний перелет. Во время этого перелета молодежь понимает значение взаимоподдержки. Предоставленные самим себе, молодые птицы ни за что не сумели бы так быстро научиться столь сложным маневрам. Но во время миграции их окружают родственники и друзья, исполненные духа взаимной преданности. Этот дух держит их вместе; благодаря ему образуется стая. На вечерней заре, когда на смену дню приходит ночь, можно видеть, как казарки летят вдоль горизонта, словно плывя в красно-золотистом море.
Этот феномен стаи — проявление природной силы, которую дикие гуси зовут Большим Крылом. Когда стая поднимается в воздух для совершения осеннего перелета, самые сильные казарки занимают место на более длинном, большем крыле клина. Именно там, как знал Гомер, уготовано место и ему. Главное отличие между большим и малым крыльями состоит в том, что на большем крыле птицы во время полета меняются местами. Постепенно перемещаясь вдоль строя, гусь, летевший последним, в какой-то момент становится вожаком и летит на острие клина. Большее крыло принимает на себя основную часть нагрузки, в то время как меньшее движется вслед за ним, в создаваемой им области разреженного воздуха. При подобном построении каждая из птиц создает особую тень для того, кто летит позади нее. Всем этим управляет объединяющий казарок дух Большого Крыла. Способностью образовывать такой строй обладают все дикие гуси в мире.
Бывают времена в жизни каждого из нас, когда мы сомневаемся в том, что нам дана внутренняя сила исполнить свое предназначение. Но никто не обделен, никто не обманут,
