Для западного ума самоотречение является трудным, но имеет большое значение. Для западного ума потребуется много времени и нужно будет выдержать длительную борьбу для того, чтобы отказаться от всего, но результат будет бесподобным. Восточный же ум нужно еще воспитывать; его эго должно стать развитым и зрелым. Самоотречение возможно только при определенной степени зрелости, когда эго достаточно возросло.
Восточный ум является слишком смиренным. Он от всего всегда отказывается; он всегда касается ступней ног всех и каждого. Все это становится бесполезным; это становится просто хорошими манерами, этикетом. Но когда западный ум склоняет голову и припадает к чьим-то стопам, это имеет большое значение; в противном случае он не делал бы этого. Это не просто манерничанье; это случилось. Затронутым и возбужденным оказалось что-то очень глубокое.
Таким образом, если вы говорите, что у вас сильное эго, то докажите это! Для этого есть только один способ. Откажитесь от самого себя — это единственный способ доказать это. Иначе я скажу, что ваше эго еще слабое.
Я в растерянности. Я хотел бы совершенствовать себя, но потерял все представления о том, какие усилия для этого следует предпринять. Ваше присутствие склоняет меня к желанию всеприятия, но многое другое толкает меня к безнадежной программе самообновления. Что мне делать?
Доктрина морального усовершенствования ведет к неврозам. Это болезнь. И чем больше вы стараетесь стать совершенным, тем более разочарованным вы будете становиться. Цель совершенствования ведет все человечество к безумию; земля уже почти превратилась в сумасшедший дом.
Я не учу совершенствованию. Чему я учу? Я учу целостности, а не совершенствованию. Будьте целым, будьте тотальным, но не думайте о совершенстве.
Будьте целым. Что бы вы ни делали, делайте это тотально, будьте в этом полностью. В чем разница? Когда вы вовлечены в дело тотально, вы не беспокоитесь о результате. Вы полностью в этом деле. Вы исчерпаны. Большего вы сделать не можете. Вы не придерживаете ничего; вы расходуете на это всю свою энергию, вы весь в этом. Теперь, если вы потерпите неудачу, вы потерпите неудачу. Если к вам придет успех, будет успех. Но независимо от того, будет ли успех или неудача, вы одинаково удовлетворены. Возникает глубокая удовлетворенность, потому что вы сделали все, что могли.
Вы никогда не сможете быть совершенным. Как часть может быть совершенной? Вы никогда не сможете быть совершенным. Что бы вы ни сделали, вы всегда можете вообразить себе, что это может быть сделано еще лучше.
Я слышал об одном очень великом художнике. Ему было семьдесят лет. Однажды он кончил рисовать и начал плакать. Его ученики окружили его и спросили: «Учитель, почему ты плачешь? Что случилось?»
Художник ответил: «Я не вижу никакого несовершенства в этой картине. Мне кажется, что я уже мертв, что я исчерпал себя. Мне кажется, что я потерял воображение; вот почему я плачу. В первый раз я не вижу никаких дефектов в своей картине. Я, должно быть, потерял свое воображение».
Что бы вы ни сделали, вы всегда можете вообразить себе нечто лучшее. Так что сторонник совершенства всегда в страдании. Он никогда не может быть удовлетворен, никогда; это не его удел.
Я хочу, чтобы вы были целыми. Что бы вы ни делали, делайте это тотально и не думайте о результате. Думайте только о том, чтобы не утаить чего-либо. Вы любите; вы любите тотально. Вы медитируете; вы медитируете тотально. Вы танцуете; вы танцуете тотально. Вы просто становитесь танцем и совершенно забываете про танцора. Совершенен танец или нет — вопрос об этом не стоит. И кто должен это решать? Вы должны решить только одну вещь — быть ли в нем тотально, полностью, или нет. Если вы полностью в нем, я скажу, что он совершенен; если вы не полностью в нем, я скажу, что он несовершенен. Такой смысл я вкладываю в слово «совершенство».
Это не подлежит сравнению. Если вы танцуете, то вы не можете танцевать, как Удайя Шанкер. Если сравнивать, то ваш танец может оказаться хуже, чем танец Удайи Шанкер. Но есть вероятность, что в своем танце вы более тотальны, чем Удайя Шанкер — в своем. Тогда я скажу, что вы более совершенны: потому что это не вопрос формы, это вопрос вашей внутренней вовлеченности. Если эго отброшено, то ваши действия являются полными, тотальными.
Я слышал, что во времена Сократа жил один человек - его звали Альцибиадес. Он был сторонник совершенства во всем, и, конечно же, он был несчастным человеком. Он все время беспокоился, расстраивался, потому что всегда все шло не так. Он был очень богатый; он мог купить что угодно. Но он не был счастлив, потому что всегда можно было купить что-то еще, что-то еще можно было снести в его сокровищницу. Он путешествовал по всему свету, но всякий раз, когда он возвращался домой в Афины, он был еще более несчастным, чем прежде.
Однажды он пришел к Сократу и спросил его: «Почему я так несчастен? Я путешествовал по всему миру. Я путешествовал больше всех в Афинах, и люди думают, что путешествия дают зрелость и опыт. Но ничего этого со мной не происходит. Я становлюсь все более и более несчастным. Я путешествовал в далекие страны, в Индию, в Китай, но возвращаясь домой, я не приобретал никакого опыта. Вместо того чтобы становиться все совершенней, я становлюсь все более и более несовершенным. В чем причина моих несчастий?»
Сократ сказал: «Потому что ты всегда берешь с собой самого себя. Куда бы ты ни ехал, ты всегда берешь с собой самого себя; в этом причина всех несчастий. В следующий раз езжай один. Оставь себя в Афинах. Только тогда возможно стать более зрелым».
Если вы отбрасываете эго, то появляется возможность стать целым. В тот момент, когда вы становитесь целым, вы становитесь святым. Тогда вы исцелены; тогда все раны заживают. Тогда вы совершенны в своей тотальной уединенности. Здесь нет никакого сравнения — вы не более совершенны, чем другие. Нет. Вы просто совершенны; вы нечто уникальное; нет больше никого подобного вам; только вы сами похожи на самого себя. В своей целостности вы совершенны, к вам приходит глубокое удовлетворение. Это становится атмосферой вокруг вас.
Последний и очень важный вопрос:
Вы так приятны и несравненны, что мне хочется похитить Вас перед отъездом из Пуны. Что вы скажете на это?
Я сдаюсь.
Беседа 5. Никто никогда не находил Бога. Когда человек готов, Бог находит его
15 декабря 1975г., Пуна
Евангелие от Матфея, глава 21
12. И вошел Иисус в храм Божий и выгнал всех продающих и покупающих в храме, и опрокинул столы меновщиков и скамьи продающих голубей.
13. И говорил им: написано, - дом Мой домом молитвы наречется; а вы сделали его вертепом разбойников.
23. И когда пришел Он в храм и учил, приступили к Нему первосвященники и старейшины народа и сказали: какою властью Ты это делаешь? И кто Тебе дал такую власть?
24. Иисус сказал им в ответ...
28. ...У одного человека было два сына; и он, подойдя к первому, сказал: сын! пойди сегодня работай в винограднике моем.
29. Но он сказал в ответ: не хочу; а после, раскаявшись, пошел.
30. И подойдя к другому, он сказал то же. Этот сказал в ответ: иду, государь, и не пошел.
31. Который из двух исполнил волю отца? Говорят Ему: первый. Иисус говорит им: истинно говорю вам, что мытари и блудницы вперед вас идут в Царство Божие.
45. И слышав притчи Его, первосвященники и фарисеи поняли, что Он о них говорит.
46. И старались схватить Его, но побоялись народа, потому что Его почитали за пророка.
Все революции потерпели неудачу. И когда я говорю «все», я имею в виду все. Само понятие революции оказалось абсолютно бесполезным, оказалось миражом. Революция означает организованный бунт, организованный мятеж. Но вы не можете организовать бунт — это невозможно, — потому что в самой этой организации бунт умирает. Организация против бунта; все революции терпят неудачу, потому что они стараются быть успешными. Для того чтобы быть успешными, они должны быть организованными. В тот момент, когда они становятся организованными, они становятся другим учреждением. Они могут быть против всяких учреждений, и все же они имеют свое собственное учреждение. Они не могут не быть учреждением — это невозможно. Организуйте революцию — и вы убили ее. Организованная революция уже мертва.
Бунт не может быть организованным, бунт — это нечто индивидуальное. Он исходит из подлинности одиночного существа; он исходит из подлинности сердца одиночного существа. Революция является политикой, бунт является религией. Революция — это социальное явление; бунт — это нечто медитативное. Эти различия нужно понять. Это очень важно. Если вы упускаете это, то вы упускаете значение самой жизни Иисуса, потому что он бунтовщик, а не революционер. И Будда не является революционером, и Лао-цзы. Ману является революционером, Маркс является революционером, Мао является революционером, но не Иисус, не Кришна, не Будда. Они бунтовщики.
