Яков Бирсави - Карлос Кастанеда. Утраченные лекции. Охота за Силой. Путь Собаки

— Инициацию? — удивился я. — Во сне? Каким образом?

— Не во сне, а в сновидении, — строго поправил меня Кастанеда. — Пожалуйста, не путайте эти понятия. Большинство шаманов проходят инициацию в сновидении. Твой сон — классическая шаманская инициация. Странно, что я объясняю это студентам-антропологам.

— Инициация шамана заключается в том, что неофит должен пережить инициатическую смерть, а затем возродиться в новом качестве, — сказал Кастанеда. — Эта смерть может быть полной — тогда над шаманом проводят погребальный обряд, или частичной. В этом случае неофита убивает или калечит его наставник, а затем восстанавливает его к жизни. Но эту новую жизнь он уже будет проживать в качестве мага. После такой инициации шаман уже обладает всеми способностями, поэтому дальнейшее обучение ему не нужно. Вот я и сказал, Тед, что ты можешь больше не приходить ко мне на семинар. Ну, может только из любопытства. Скажи, если завтра не придешь — я распоряжусь, чтобы тебе вернули деньги за последние три дня.

— Нет, не надо, я приду, — я был озадачен. — Я вообще ничего не понял, если честно. Куда собака-то делась? Ах, нет, не это важно. Почему в моем сне снова был Яков? И почему он меня покалечил, а потом вылечил? Он что, мой наставник? Или… моя Сила?

И я растерянно посмотрел на Касси. Она ведь это говорила мне вчера, но я воспринял это как величайшую глупость.

В конце седьмого дня мы не получили никакого задания. Впрочем, Кастанеда посоветовал мне практиковать осознавание, когда я нахожусь рядом с Яковом.

— Бирсави — источник твоей Силы, — сказал он. — Твоя Сила принадлежит ему, он ею владеет. Теперь ты служишь ей, и потому рядом с Силой должен всегда находиться в состоянии осознавания. Сначала это может не получаться, но главное для тебя — все время помнить об осознавании. Со временем оно придет.

Время: 14:45.

Якова я дома не застал: вот уже второй день он, выполняя задание Кастанеды, ходит по утрам позировать в обнаженном виде для портфолио нашей общей знакомой, художницы Делии Хоре. Так что практиковать осознавание мне не придется до вечера. Оно и к лучшему: я хочу как следует обдумать сегодняшний опыт.

Я много читал о сновидении, в том числе и все, что написал Кастанеда. Но мой личный опыт сновидения меня не то чтобы разочаровал — просто я ждал от него других ощущений. Собственно, сновидение, в которое мы погружались под присмотром Кастанеды, было точь-в-точь как обычный сон, за исключением того, что я спал и понимал, что сплю. И еще — знал, что мне надо найти площадь с фонтаном. Выходит, сновидеть — значит просто отдавать себе отчет в том, что спишь, и иметь определенную цель?…

Время: 21:20

Произошло нечто, что заставило меня вновь вернуться к дневнику. Яков вернулся в полдевятого, как всегда, обессиленный и изможденный. От ужина он отказался, я предложил сделать чай. Пока я готовил чай, он принимал душ. Все это время я практиковал осознавание действий.

— Прекрати.

Это первое, что сказал Яков, появившись на кухне.

— Что прекратить? — не понял я. — Ты что, чай нить не будешь?

— Прекрати копаться у меня в голове.

Я ошеломленно посмотрел на него. Вчера он назвал меня ненормальным, а сегодня оказалось, что именно он и тронулся мозгами.

Я попросил объяснений. Он сказал, что все время, пока он стоял в душе, я сидел у него в голове н описывал последовательность моих действий по приготовлению чая. И чтобы избавиться от моего голоса, он стал перебивать его. Каким образом? — описывать, что он сам делает в данную минуту.

Я ответил, что выполняю заданную Кастанедой практику осознавания действий. (О том, что Яков для меня — источник Силы, я пока умолчал. Мало ли как он воспримет это после моей вчерашней «пьяной» выходки).

— Пожалуйста, не делай этого, когда я рядом, — устало попросил он. — У меня и так голова идет кругом. Там кроме тебя хватает лишних голосов.

Я снова пришел пораньше, чтобы посоветоваться с Кастанедой. Мы одновременно вошли в здание корпуса, и он предложил мне поговорить на лестнице.

— Там идет подготовка к занятию, — сказал он, — не будем мешать. Излагай свою проблему.

Я сказал, что не знаю, что делать. Продолжать ли, как он велел, практику осознавания, когда Яков неподалеку, или же выполнить просьбу Якова? Все-таки через него действует моя Сила, а я ей должен служить?

— Ты слишком шумишь, — рассмеялся Кастанеда. — И мешаешь своей Силе.

— Как понять: шумлю? — удивился я. — Когда я осознаю, я проговариваю свои действия про себя, не то что вслух не говорю, даже не шепчу!

— Вот-вот. Проговариваешь. Ты слишком занят внутренним диалогом. Поэтому слышишь только себя. А ты должен слышать еще и свою Силу. Вернее, чувствовать ее — как собака чует запах хозяина. Останови диалог — и все будет в порядке.

— Но я пока не умею… — растерялся я.

— Значит, практикуй осознавание, когда Бирсави не будет рядом. И старайся при этом поймать момент остановки внутреннего диалога. При Якове не делай ничего. Это приказ твоей Силы — ты должен ее слушаться.

— Я должен всегда выполнять, что он говорит? Кастанеда кивнул утвердительно.

А как узнать, когда Яков просит от имени Силы, а когда — от себя?

— Пока не научишься осознавать в тишине — не узнаешь. Просьба, от которой исходит явный запах Силы — это приказ Того, кому ты служишь. Пока ты не научился различать этот запах, вы полняй любую его просьбу. Все равно он не потребует от тебя ничего экстравагантного.

Мы думали, что после сырых костей и карнавала с символикой смерти нас уже трудно чем-либо удивить. Но на восьмой день занятий Кастанеде это удалось.

Когда мы вошли в аудиторию, то увидели, что посреди пола возвышается небольшой круглый подиум, в центре которого торчит гладкая металлическая труба, доходящая почти до самого потолка. Вокруг подиума были расставлены стулья.

— О-о… — игриво присвистнул кто-то из парней.

Тем не менее, Кастанеда не спешил с объяснением. Он велел нам рассаживаться, а затем попросил поделиться своими впечатлениями от вчерашней практики сновидения.

— Я ожидал другого, — сказал я, когда подошла моя очередь. — Я думал, будет как в реальности, то есть я буду чувствовать так, словно нахожусь в своем теле: слышать звуки и запахи, осязать то, к чему прикасаюсь. А вышло все как во сне, только я знал, что сплю.

— Чтобы сновидение стало реальностью, нужны годы практик под руководством опытного проводника, — ответил Кастанеда.

— Разве наше вчерашнее сновидение не было реальностью? — спросила Тайра. — Вы же говорили, что мы совершили путешествие в мир, который действительно существует!

— Оно и было самой настоящей реальностью. Только не вашей, а моей, — улыбнулся Кастанеда. — Я единственный действовал в нем осознанно. Вы же только выполняли мои инструкции, причем каждого из вас я вел от начала и до конца пути.

— Надеюсь, что наша сегодняшняя тема позволит вам продвинуться по пути осознанного сновидения, — продолжал он. — Кто мне скажет, что это? — Кастанеда взмахнул рукой, указывая на подиум с металлическим шестом. — Касси, может ты?

— Она не только скажет, она еще и покажет! — захлебываясь противным смешком, сказал Ник.

— Это — Мировое древо, — строго произнесла Касси. И метнула такой уничтожающий взгляд в сторону Ника, что ему пришлось опустить глаза и втянуть голову в плечи.

— Совершенно верно, Касси. — похвалил ее Карлос. — Это действительно Мировое древо, вернее, его видимый символ. Ловенталь, скажи, как ты понимаешь эту символику.

— Ну, Мировое древо — мифическое дерево, чьи корни находятся в земле, а верхушка касается неба. Если брать христианскую символику, там псе наоборот — корни в небе, вершина — на земле. Это показывает, что Отец всего живого — Бог; значит, корни жизни на небе. Так или иначе, Мировое древо соединяет землю с небом.

— Я арендовал этот шест в баре неподалеку, — сообщил Кастанеда, — но я надеялся, Ник, что у вас на восьмой день моего семинара мышление отойдет от привычных стереотипов. Маг не должен мыслить мирскими категориями. Маг обязан мыслить мифологически. Собственно, мифологический образ мышления для мага и есть единственно возможный.

— Мы что теперь, должны верить в сказки? — усмехнулся Ник. — Ладно, после семинара пойду, поищу горшочек с золотом на конце радуги.

— Поищи. — Кастанеда был абсолютно серьезен. — Это будет твоим заданием на сегодня. — Всем остальным я хочу напомнить: миф — это истинная история того, что происходило, когда время только зарождалось. Мифическое повествование — рассказ о событиях, о которых иным языком и нельзя рассказать.