У Еврипида Вакх говорит Пенфею, что его новое предприятие (учреждение Дионисийских Мистерий) заслуживает внимания потому, что участие в нем подразумевает очищение человека от всякой нечистоты, что это настоящие Мистерии Мудрости, говорить о сути которых с непосвященным негоже, что учреждены они были среди варваров, которые, пройдя посвящение, определенно стали даже мудрее и образованнее греков.
Также двойную цель – политическую и религиозную, – то есть обучение исполнению долга перед своими ближними и перед Богом, а точнее, обучение почитанию богов, которое неизменно приведет к почитанию людских законов, – преследовал Вергилий в своем стихотворении, которое он совершенно очевидно позаимствовал из культа Мистерий: «Научи меня почитать справедливость и богов!» Этот великий урок, преподававшийся иерофантом посвященным после того, как им показали в ходе инициации Царство Теней, поэт помещает в своем произведении после описания страшных мук, которым подвергаются души умерших в темном Тартаре, сразу после повествования о Сизифе.
Это же соображение приводит и Павсаний сразу после описания страданий Сизифа и дочерей Даная в дельфийском храме; примечательно, что он определяет грех безверия, за который они были так наказаны, как презрение к Элевсинским Мистериям. Из этого утверждения Павсания, который сам был посвященным, становится ясно, что жрецы Мистерий, учившие вечным посмертным мукам грешников в Тартаре, считали сами и заставляли своих учеников считать одним из самых страшных прегрешений именно неуважение к Мистериям, которое, с их точки зрения, было равно безверию; целью же Мистерий было привести человека к вере в богов, а следовательно, к почтению к законам общества и понятию о справедливости; этой цели были подчинены все Мистерии, и к ней же были приспособлены их религиозные учения и соответствующие церемонии, ибо религия здесь находилась в полном подчинении у нравственного закона и интересов общества; ведь пока религиозные воззрения народа находятся в руках мудрых законодателей, созданные ими законы остаются нерушимы и уважаемы всеми гражданами.
Мистерии были не просто бездумным воспроизведением тех или иных мифологических событий в ходе раз и навсегда установленных и неизменных церемоний; они не стремились воскресить в памяти народа жизнь человеческого рода до обретения им цивилизации; наоборот, они вели человечество вперед по пути веры в богов и надежды на жизнь после физической смерти; именно эти идеи лежали в основе мистериальных церемоний чуть ли не с самого начала их развития.
В ходе мистериального посвящения часто использовались символы, относящиеся к области сельского хозяйства. Так и масонство сохранило среди своих символов и проходных слов пшеничный колос. Но в основном эти символы имели астрономический смысл. Без сомнения, в Мистериях много говорилось о том, в какой бездне невежества и грубости пребывало человечество до учреждения культа Мистерий, но здесь, скорее всего, метафизически имелось в виду невежество непосвященного в сакральные таинства, а не общая грубость нравов первобытных людей.
Главная цель посвящения в Мистерии Исиды, да, в сущности, и во все остальные Мистерии, была великой, важной и строго политической. Она состояла в совершенствовании человеческих нравов и нравственности в целом и установлении в людском обществе взаимных связей, более прочных, чем позволяют установить изобретенные людьми законы. Они были изобретены древней наукой и политической мудростью, которые исчерпали свои силы в бесплодных попытках сделать совершенными общественное законодательство, а также философией, вечно стремящейся сделать жизнь человека счастливой, очистив его душу от страстей, томящих ее, приводя в конечном счете к общественным беспорядкам. А то, что изобретены они были истинным гением, становится очевидным из того, что они включили в себя все науки и все искусства, тонкое знание и понимание человеческой души и средства ее наставления и подчинения высшей цели.
Огромной ошибкой стало бы считать, что Мистерии были изобретены какими-то шарлатанами, для того чтобы обманывать простодушных. Со временем, конечно, они могли деградировать и превратиться в школы ложных идей, преподаваемых самозванцами; но не таковы они были вначале; иначе придется считать величайших и достойнейших мудрецов античности бессовестными лжецами. Со временем образы Мистерий – Тартар и муки грешников после смерти, Минос и остальные судьи мертвых, – стали толковаться неверно, а в силу этого перешли в разряд ложных идей; но в период зарождения Мистерий-то они были истинны, потому что тогда их толковали только как формы откровения Истины!
Целью Мистерий было убедить человека в возможности обретения счастья в земной жизни посредством сохранения верности принципам добродетели; поэтому его учили, что душа его бессмертна, что ошибки, грехи, заблуждения и пороки, по незыблемому и неизменному природному закону, не могут не привести к наказанию в будущем. Грубые зримые образы физических мучений души в Тартаре были лишь символическим повествованием о неизбежном наказании, которое, несмотря ни на что, обязательно воспоследует в силу Божественного провиденциального закона за каждым свершенным человеком грехом, за каждой его уступкой пороку. Поэты и мистагоги учили своих последователей бессмертию души и посмертным наказанию за прегрешения или награде за добродетель: первые – в поэмах, вторые – в храмовых наставлениях; и они скрывали свои наставления: первые – в поэтических иносказаниях, вторые – в символических представлениях и магических иллюзиях.
Они средствами всех видов изобразительного и литературного искусства рисовали своим ученикам красочные картины счастливой жизни праведников после физической смерти в Мире Грядущем и ужасных мук грешников в Тартаре. Во тьме святилищ эти картины счастья и мук бывали представлены в виде разыгрываемых жрецами драматических сцен, которые, собственно, и назывались мистериями. Интерес к посвящению в эти таинства постоянно подпитывался таинственностью, окружавшей его, строгим отбором кандидатов на посвящение и множеством тяжких и страшных испытаний, которые предстояло им претерпеть для того, чтобы обрести желанный Свет. Кандидата поражало богатство убранства храма Мистерий, торжественность проводимых там церемоний, действие потайных магических машин. Уважение к церемониям внушали и сами участники Мистерий, которые хранили торжественность и мрачность на протяжении всего посвящения; каждое новое чувство, охватывавшее посвящаемого – страх, надежда, умиление, счастье, горе, – было предельно сильным и внушало священный ужас перед всей церемонией в целом.
Иерофанты, люди мудрые, отлично знающие эмоциональную природу человека и обладающие навыками управления ею, не упускали ни единой возможности сделать свои церемонии еще более торжественными и впечатляющими. Поскольку они предпочитали окутывать свои церемонии пеленой таинственности, обычно посвящение в Мистерии происходило по ночам, когда тьма покрывала своими крылами весь мир. Тьма усиливает впечатление от любой церемонии и способствует возникновению иллюзий, и иерофанты активно пользовались ею для внушения священного ужаса в сердца пораженных кандидатов. Церемонии посвящения проходили в освещенных лишь тусклым светом лучины пещерах; вокруг храмов сажали густые рощи, которые давали таинственный и пугающий полумрак.
Само слово «мистерии», по мнению Деметрия Фалернского, изначально метафорически означало именно страх, внушаемый человеку темнотой. Практически повсеместно и во все времена посвящения в таинства осуществлялись по ночам; эти церемонии так и назывались – ноктурнии2. По ночам проходило посвящение в самофракийские Мистерии и в Мистерии Исиды, о которых писал Апулей. Еврипид заставляет Вакха сказать, что и в его Мистерии посвящают ночью, потому что в ночи есть нечто возвышенное и величественное.
Ничто так не возбуждает любопытство человека, как тайна, окружающая нечто, что он стремится узнать; а также ничто так не возбуждает его любопытство, как препятствия на пути к удовлетворению этого стремления к познанию. Этим свойством человеческой природы активно пользовались иерофанты и жрецы Мистерий, чтобы привлекать людей в свои святилища и заставлять их жаждать наставления в тех истинах, от которых те наверняка отвернулись бы равнодушно, если бы их изучение им навязывали. Этим они стремились уподобиться Богу, Который остается недоступен для нашего понимания посредством пяти физических чувств, скрывая от нас средства управления Вселенной и всеми вещами в ней. Они признавали, что хранят вечные истины и раскрывают их только в форме неявных символов и аллегорий, чтобы еще больше возбудить любопытство посвященных и побудить их к самостоятельным размышлениям и исследованиям. Именно с этой целью они окружали свои Мистерии тайной. Те, кому эта тайна была известна, приносили страшную и торжественную клятву никогда не раскрывать ее непосвященным. Им даже не разрешалось ни с кем, кроме посвященных, говорить об этих материях; смертной казнью грозило преступнику раскрытие тайн Мистерий профану или основание храма Мистерий без разрешения, выданного посвященными, и предварительного посвящения самого основателя; преступника изгоняли из общества, подвергнув всеобщему порицанию; более никто не имел права даже вступать с ним в разговор.
