Когда картина написана свободно, невозможно ничего отнять или добавить. Вы не можете поменять ее части, и не потому, что не смеете нарушить “симметрию”, но потому, что не способны лишить картину ее жизненного равновесия. У вас появляется желание иметь рядом такую картину, потому что в ней вы найдете постоянный источник радости. Каждый излучающий радость предмет представляет истинное сокровище. Вам безразлично, к какой школе или направлению она принадлежит как objet d'art; она будет побуждающим водителем к Прекрасному и дарует много часов, в течение которых вы почувствуете любовь к жизни. Вы будете признательны тому, кто помог вам встретить жизнь улыбкой, и приложите лучшую заботу об этом иероглифе Прекрасного. И вы станете лучше не по сухому указанию морали, но от творческого излучения сердца. И в вас проснется творец, скрытый в глубинах сознания.
В своих лучших открытиях наука оказывается искусством. Подобный поражающий научный синтез навсегда запечатлеется в человеческом мозгу как нечто непреложно убедительное. Так наука перестанет быть набором условно подобранных фактов и торжественно двинется к овладению новым мышлением, ведя за собой человечество.
Творчество, проявляется ли оно в символах, в искусстве или в любой сфере, управляемой Музами классического мира, всегда будет привлекательным, иначе говоря, убедительным. Наука уже вступает в такую необъятную область исследования, как мысль. Сейчас открывается, что мысль действует согласно определенным законам, еще не записанным человеческими словами, но уже различимым в ряде недавних экспериментов. Разум мыслителя станет творческим.
К искусству всегда предъявлялось требование творчества. Это требование не более чем справедливость. В конце концов, искусство не может быть не творческим. Пейзаж или портрет, будучи наиболее сложными произведениями, выйдя однажды из-под руки настоящего художника, будут творческими. В лабиринтах современных концепций может показаться, что истинная идея творчества распалась на части. Иногда люди полагают, что творчество должно быть выражено в формах, не имеющих ничего общего с действительностью. Некоторые могут помнить шутку, произошедшую на французской выставке, когда выставили картину, написанную ослиным хвостом. В поисках творчества вместо освобождения (творчество всегда должно быть свободным) люди начинают говорить о новых ограничениях и условных рецептах. При этом забывается наиболее фундаментальное условие творчества: прежде всего, оно не должно испытывать ничего условно навязанного и самоограничивающего.
Например, сошлемся на Гогена. Разве может кто-то назвать его картины традиционными или тенденциозными? В совершенной свободе творчества Гоген перешагнул все условные ограничения предметности, так же как и всевозможные сдерживающие технические нормы. Он всегда остается творческим художником, иначе говоря, истинным и убедительным мастером. Сила убедительности этого художника не в каких-либо рецептах и правилах, изобретенных рассудком. Он творит, как птица поет, которая не может не петь, потому что эта песня — выражение ее естества. Его убедительность лежит в способности увидеть каждое свое создание частью творящей природы.
Это внутреннее видение в степени необходимости и убедительности всегда будет далеко за пределами технических правил и приемов. Творцы всех времен и народов создавали свои произведения не только интуитивно, видя их в лучших формах выражения, но и распространяя свое творчество на каждый материал, с которым работали. Скульптор, изучающий глыбу мрамора, создает из нее возможно лучшее. Резчик использует все особенности куска дерева, чтобы претворить их в формы, явившиеся его творческому глазу. Художник интуитивно собирает живописный материал для каждого своего изображения. Он, вероятно, не сможет точно объяснить, почему применил масло, или темперу, или акварель, или пастель. Так и должно быть. Почему оратор повышает или понижает интонацию? Почему музыкант извлекает те неожиданные очаровывающие созвучия, которые он уже не всегда может точно повторить?
Очень много говорят об интуиции. Пишутся тома об интуитивной философии. Многие решения находятся не только в расчетах, но и в интуитивном синтезе. Один художник сказал: “Делайте так, чтобы люди могли поверить вам”. Другой, рассуждая о некоем реалисте, спросил: “Неужели он будет изображать всю придорожную грязь только потому, что она существует?” И все же не будем выносить приговор реализму. Конечно, это только стремление к действительности, которая, в свою очередь, создает ту убедительность, во имя которой кто-то должен будет посмотреть глазом прекрасным.
Недавно много говорилось о синтезе в искусстве. Во всех искусствах синтез — лишь накопление лучших возможностей. Однажды Брюллов в шутку сказал, что искусство чрезвычайно просто: “Нужно только взять верную краску и положить ее на верное место”. По сути, мастер, большой специалист, говорил верно. Именно, применяя цвет, необходимо сделать так как нужно, и нечто шепнет, где это “так как нужно”. Мастер знает, когда невозможно сделать иначе, даже если вы спросите его, по каким канонам и правилам он сделал именно так, то ни один художник не сможет объяснить вам, каким законам он следовал, создавая это.
Сравнивая произведения искусства разных времен и народов, можно видеть, как часто прекрасно соседствуют наиболее внешне отличные творения. Можно легко представить, как некоторые примитивы, иранские миниатюры, objet d'art Африки, Китая и Японии, Гоген и Ван Гог могут появиться в одной коллекции и даже висеть на одной стене. Не техника и не материал, но нечто иное дает возможность этим совершенно различным образцам сосуществовать в гармонии. Поистине, все они — создания творчества. Более того, все виды искусства, скульптура, живопись, мозаика, керамика, словом, все творения, в которых выразился творческий порыв мастера, будут друзьями, а не взаимно непримиримыми соперниками.
Каждый из нас часто слышит противоречивые заявления. Кто-то говорит, что он признает только старую школу. Другой выдвигает страстное возражение, что все должно быть в движении, и поэтому он находит радость только в модернистах, даже если их работы иногда грубы и резки. Некто почитает только картины, написанные маслом, когда другие восхищаются утонченной акварелью. Некоторые утверждают, что любят только “законченные картины”, тогда как другие заявляют, что выше ценят этюды, как первые вдохновенные импульсы творца. Иные восторгаются только монументальными работами, другие чувствуют теплую привязанность к миниатюрам. Одни ограничивают свои вкусы только грандиозным, другие находят отдохновение в маленьких художественных безделушках. Не указывают ли все подобные ограничения на душевную ограниченность со стороны таких любителей искусства, или, может быть, эти ценители ограничивают свои возможности?
Очень часто происходит, что чьи-то предпочтения и собрания основываются на случайном внутреннем импульсе. Возможно, однажды человек услышал, что картина написана маслом, и это выражение запало ему в душу. Возможно, в семейном кругу ребенок был поражен словом, сказанным об акварельных красках, или ему подарили их набор, и это событие положило начало его интересу исключительно к этому средству. Во всех проявлениях жизни и особенно в вопросах художественных побуждений вначале часто происходят бесчисленные случайности. Действительно, такие “случайности” оказываются вопросом судьбы. Человек начинает отзываться на одни произведения более, чем на другие, и в этом могут проявиться его спящие накопления. Приходит весна, и почки, долго спавшие в зимнем холоде, непринужденно открываются. Началось новое творчество!
Что за прекрасное слово — “творчество”! На всех языках оно звучит призывно и убедительно. По-своему оно говорит о чем-то потенциально возможном, о чем-то ликующем и непреложном. Настолько мощно и прекрасно это слово — “творчество”, что перед его лицом забываются все условные препятствия. Люди радуются этому слову как символу продвижения. Власть творчества покрывает все нашептывания ограниченного ума о правилах, о материалах, обо всем, что отвечает запрещающему слову “нельзя”. Для творчества все возможно. Оно ведет за собой человечество. Творчество — знамя молодости. Творчество — прогресс. Творчество — господство новых возможностей. Творчество — мирная победа над застоем и хаосом. В творчестве уже заложено продвижение. Творчество есть выражение фундаментальных законов Вселенной. Иными словами, в творчестве выражена Красота.
Сказано, что красота спасет мир. Над этой формулой люди улыбаются с сочувствием или с сожалением, но никто не может ее опровергнуть. Существует ряд аксиом, которые могут вызвать удивление, но которые невозможно развенчать. Человечество мечтает о свободе, начертав этот великий иероглиф на фасадах. И в то же время оно прилагает все усилия, чтобы ограничить и умалить эту идею. Великая свобода мысли проявляется в истинном творчестве. Будет истинным то, что красиво и убедительно. В тайниках сердца, за которое ответствен сам человек, живет надежное знание о том, что есть истинная убедительность, что есть творчество, что есть Красота.
