«Созидатели» новой России вмешивались не только в духовную природу человека, но и нарушали природный исторический процесс, творивший в согласии с Великими законами Космоса. Не подозревая о существовании этих законов, невежество убивало прошлое и тем самым лишало страну будущего. На глазах у целого народа и с его же помощью пилили огромное дерево многовековой культуры ради новых побегов, которые не могли существовать без соков этого же дерева. Ущербное и невежественное мышление новоявленных «созидателей» не смогло связать появление этих побегов с самим деревом, и поэтому новые ветви были погублены вместе со старым стволом и корнями.
«Общину» привезли в Россию в тот момент, когда дерево Жизни страны после короткой передышки вновь стали пилить. Учителя, создавшие книгу, не были в состоянии приостановить этот губительный процесс уничтожения духа и культуры народа, но у них была возможность попытаться что-то объяснить. Они писали о том, что без прошлого нет будущего. Они утверждали, что, каким бы путем ни развивался тот или иной народ, его дальнейшее продвижение немыслимо без тех духовных накоплений, которые были сделаны этим народом в прошлом. Только эти накопления являются реальной опорой в эволюционном движении. «Так надо строить, чтобы все прошлое совпало с будущим. Разрушается все ошибочное и случайное, но нить знания не должна быть нарушена. Не уступка прошлому, но поток вечности»[106]. Поток вечности нельзя прервать, иначе взбунтовавшееся Время снесет рискнувших это сделать. Разрушение духа и знания являет препятствия на пути этого потока. «Роскошь разрушения отошла на страницы истории. Мир нуждается не в новых элементах, но в новых сочетаниях. И путь нового завоевателя озарен не заревом пожаров, но искрами вновь привлеченной энергии»[107]. В этих словах заключен важнейший смысл. В течение тысячелетий культурно-историческая эволюция готовит новые комбинации элементов, ее составляющих, чтобы придать им в определенный момент то необходимое энергетическое качество, которое сформирует новый, более высокий виток в эволюции человечества. «Вновь привлеченная энергия», соответствующая такому энергетическому качеству, становится творческим началом предстоящего витка.
Смысл эволюции всего живого заключается в восхождении от низшего к высшему, от простого к сложному, от несовершенного к совершенному. На современном этапе эволюции выдвигаются на первый план тенденции объединения, которые противостоят разъединению. Объединение требует развития общечеловеческого сотрудничества, или кооперации, как называет этот процесс «Община». Социальное устройство будущего человечества станет общинным, или коммунистическим. Эта проблема является стержневой для всей книги. «Как из наблюдения земного пути рождается представление об эволюции, так каждый человеческий организм носит общину в своем строении»[108]. Иными словами, идея общины уже сформировалась на природно-энергетическом уровне. «Учение общины должно идти в согласии с явлениями энергии»[109]. Но можно ли считать, что община, или коммуна, о которой говорится в «Общине», есть тот коммунизм, который предполагали Маркс и Энгельс и Ленин? Вряд ли. В книге, созданной Махатмами, речь идет об общине как природном эволюционном процессе. Понятие это трактуется ими много шире и носит более глубокий философский характер, нежели просто социально-экономическое понятие. С этой точки зрения коммуна, по мысли Учителей, является основой в первую очередь для духовного совершенствования человека и развития его свободного и творческого труда.
Однако и вопрос отношения к собственности, как таковой, в рамках общины рассматривается как один из важнейших. Революция России решала этот вопрос по-своему. Она создала условия для овладения этой собственностью и перераспределения ее в пользу класса, пришедшего к власти. Такое перераспределение, совершаемое в стране с общим низким сознанием, привело к ряду губительных последствий и в материальной и в нравственной сферах. Лозунг «грабь награбленное» создал необратимую цепную реакцию. В связи с этой опасной тенденцией В.Г.Короленко писал в одном из писем А.В.Луначарскому: «Вы убили буржуазную промышленность, ничего не создали взамен, и ваша коммуна является огромным паразитом, питающимся от этого трупа. Все разрушается: дома, отнятые у прежних владельцев и никем не реставрируемые, разваливаются, заборы разбираются на топливо, одним словом, идет общий развал… Лучше всего живется всякого рода грабителям. И это естественно: вы строите все на эгоизме, а сами требуете самоотвержения»[110]. Короленко заметил важнейшее противоречие русской революции — социальный эгоизм и самоотвержение не могли долго существовать рядом. Общество давало место только одному из них. Было бы наивно полагать, что при существующих условиях социальный эгоизм, отрекшись от чувства собственности, мог исчезнуть сам собой. «Чувство собственности, — писали создатели „Общины“, — измеряется не вещами, но мыслями. Так община должна быть принята сознанием. Можно иметь вещи и не быть собственником»[111]. Подмена чувства собственности, являющегося категорией сознания, материальной субстанцией представляется одним из крупных искажений в духовном движении революции. Есть вещи — ты собственник, нет вещей — не собственник. В результате этические и нравственные ориентиры революции оказались сдвинуты и нарушены. Зависть — порождение неверно понятого экономического равенства — и канонизированный государством грабеж (крестьяне грабили помещиков, комбедовцы — «справных» крестьян, репрессивные органы — арестованных активистов по борьбе с кулачеством и т. д. и т. п.) губили ростки новых комбинаций жизнеустройства страны и укрепили старые, стыдливо, как фиговым листком, прикрытые громкими лозунгами. «Современные вожди считают, — проницательно отмечено в одной из книг Живой Этики, — что строят Новый Мир, но никому не приходит на ум, что их Новый Мир есть оскал старого. Новый Мир идет новыми путями»[112]. Новый Мир по-иному решал проблему «брать или давать». «Жертва несчастья — так называли вступившего в общину по безысходности. Потерпев полную неудачу, человек жертвовал несчастье свое, и цена неудачи была несчастна. Но именно принесший несчастье считал наибольшим вкладчиком себя: он и пожертвовал, он и отказался, он и предпочел, он ждущий и предъявляющий счет. Мы предпочитаем жертву счастья. Кому есть от чего отказаться, тот менее ждет платы. Так стройте общину по вехам пожертвований»[113]. Теперь, когда мы судим о многом с позиций обретенного нами драматического опыта наших социальных переустройств, мы не можем отрицать справедливости вышесказанного. Человек, сознательно участвуя в строительстве Нового Мира, — отдает. Заведомо ложная концепция — я борюсь, чтобы взять, — бесплодна и не выдерживает нравственного испытания.
Основой общины, утверждают Учителя, должен быть труд. Труд добровольный, творческий, свободный и приносящий радость. Качеством труда общинников определяется их уровень сознания. Повседневностью должны стать в жизни общинников наука и искусство. Знание и высокий уровень сознания должны быть естественным критерием, определяющим иерархию в общине. Вождь превосходит остальных по качеству знания и выполняет в то же время роль Учителя. Новая энергия, психическая, активно используется в творческом труде и в совершенствовании человека. Община живет интенсивной духовной жизнью, которая и является главной пружиной всех ее свершений. «Община есть вместилище всех возможностей и всех накоплений»[114].
Большое внимание Учителя обращают на этику человеческих отношений, на такие нравственные понятия, как достоинство, справедливость и др. Я сделала лишь сухой, схематический набросок тех общинных идей, которые содержатся в книге. Однако и этого достаточно, чтобы понять, что перед нами не реальная община, а некий ее идеальный, можно сказать, утопический образ. Но будем ли мы правы в этом случае? Нам известно, что утопия — это мечта, в большинстве своем мечта о справедливом и светлом мире или о месте, где такой мир себя уже реализовал. Но если мы зададимся вопросом: как и откуда появилась мечта? На это можно ответить: от естественной реакции человека на несовершенство мира, в котором мы живем. Но в таком утверждении существует много неясного. Рассуждая так, мы, во-первых, не учитываем ни сложности процесса, называемого Жизнь, ни причинно-следственных связей, заложенных в этом процессе. Во-вторых, нам следует обратить внимание на общеизвестный факт, что мечта, или утопия, о справедливом и счастливом мире пришла почему-то с Востока. Европейская утопия была вторичным явлением. Объяснить определенно, почему мировая утопия имеет восточные корни, мы пока не в состоянии. Но можем допустить, что именно на Востоке существовало нечто, что являлось реальным источником такого рода мечтаний. Сколь верно такое предположение? С точки зрения эволюционной идея общины в чистом ее виде является категорией космической. Закономерно предположить, что одухотворенный Космос продвигает свои идеи не только с помощью энергетического обмена, концепция которого содержится в Живой Этике, но и прямым общением с более высокими сущностями. К последним, по-видимому, принадлежат и сами создатели Живой Этики — Учителя, или Махатмы. Их крайне малочисленные группы размещены в нескольких ашрамах, расположенных в Гималаях. Те, кто знакомы с произведениями Рериха, художественными и научно-литературными, помнят легенды о Шамбале, Беловодье, островах Бессмертных и т. д. В легендах нашла отражение реальность ашрамов Учителей, общинное устройство которых близко к идеальному, описанному в «Общине». «Вам же следует, — сказано там же, — помнить о Нашей Общине и подражать в согласном труде»[115].
