Учебник по искусству китайской поэзии описывает это различие очень просто. Стихи пытаются писать три типа людей. (В даосизме поэзия выступает символом гармонической и согласованной жизни.) Первый и самый низкий тип людей сочиняют стихи, чтобы продать их, поэтому их мотив — личная нажива. Они не могут быть подлинными поэтами.
Второй тип людей сочиняет стихотворения, чтобы произвести впечатление на других, продемонстрировать свой выдающийся талант, снискать славу пиита или добиться продвижения по службе. Такие люди также руководствуются личными амбициями и поэтому не являются настоящими поэтами.
Третий — и самый немногочисленный — тип повинуется лишь вселенскому зову красоты. Поэзия сама пишет себя через них. Они не мечтают ни о наживе, ни о славе, а вдохновляются лишь непреодолимым стремлением к поэтическому выражению. Только они — истинные поэты. У них нет личных мотивов, но вселенский мотив сполна проявляется через них. Их устами говорит само благоговение перед красотой.
По аналогии с этим, трансцендентной личности приятно просто быть. Как вращающийся волчок, она движется туда-сюда по миру, тяготеет к тем местам, где явлены красота и благородство, и радостно созерцает все, что красиво и благородно. Джами сказал:
Достаточно быть подле возлюбленного. Трансцендентная личность обрела себе возлюбленного в Пространстве.
Постижение этих тайн влечет за собой пробуждение весьма утонченного настроения — не грустного и напыщенного, а спокойного и умиротворенного. В видении реальности нет ничего мрачного и унылого. Просто оказывается, что в присутствии подлинной радости, равно как и присутствии глубокой печали, Я безмолвно. Лишь тот, кто очень недалек и живет поверхностной жизнью, бурно реагирует на происходящее.
Если ты правильно понял принципы медитации, вскоре ты встретишься со своей трансцендентной личностью, как с давним другом. Ты увидишь, что это очень простое, робкое, гуманное существо, наделенное чувством юмора и детской непосредственностью, но в то же время старое, как мир. Когда ты станешь на путь, который ведет в сферы постижения, эта трансцендентная личность увлечет тебя за собой и познакомит со всем миром. Ты сможешь все узнать, изучить, увидеть и пережить. Но главное — ты будешь участвовать во всех ее деяниях. Ты разделишь с ней ее переживания. По истечении некоторого времени ты осознаешь, что трансцендентная личность — это ты сам. Ты будешь совершать все, что и она. Сначала ты должен взрастить ее, и тогда она преобразит тебя в себя.
Трансцендентная личность имеет свой образ в христианском мистицизме. Это не что иное как Христос в тебе и твоя надежда не славу. Ее пробуждение в человеческой душе представляет собой Второе Пришествие, а ее взросление в твоем сознании есть подлинное крещение.
В одном из апокрифических евангелий есть притча о ребенке
Иисусе и птицах. Играя, маленький Иисус слепил из глины голубков и подбросил их в воздух. Когда он сделал это, они ожили и взмыли в небо. Трансцендентная личность есть древний волшебник Мерлин из многочисленных сказок и легенд. Он обладает магической способностью даровать жизнь. Он есть творец, господин и наставник ангелов. Именно это трансцендентное существо отпускает на волю мысле-духов, которые кружат вокруг него. Омар Хайям называет их смутными очертаниями, которые приходят и уходят.
Когда-то в древности в Китае жил великий и могущественный император, который щедро поддерживал искусства и ремесла. Он окружил себя живописцами, скульпторами и другими одаренными людьми искусства, которые соревновались друг с другом в том, чтобы удивить императора выдающимися достижениями своего гения. Один из ремесленников смастерил золотую клетку, да такую изысканную и совершенную, что равной ей не было среди сокровищ всего мира. Клетка имела вид храма, ее многие крыши были украшены драгоценными камнями, а внутри ее было много комнат с дверцами и калитками.
Сын Неба был так восхищен, когда ему преподнесли это великолепное произведение, что сразу же пожаловал мастеру награду из яшмы и сделал его принцем империи. Затем император призвал к себе всех своих охотников и птицеловов и велел им идти с сетями в мир и ловить всех самых удивительных и прекрасных птиц, которые будут попадаться им на пути.
После многих приключений, которые могут сравниться только с самыми запутанными историями из Тысячи и одной ночи, птицеловы вернулись и предстали перед императором. Все они по очереди рассказали о своих приключениях и показали птиц, которых им удалось поймать. Под конец самый старый из отправившихся на охоту птицеловов преподнес владыке феникса, пойманного на горах луны.
Император велел установить клетку с саду и в каждую из ее комнат поместил одну из редких птиц. Затем он приказал перенести трон в сад и часами сидел, наблюдая за прекрасным спектаклем.
Пока он так сидел, окруженный мандаринами и принцами, в ворота дворца постучал даосский монах. Монаха окружала тайна, ибо он не пришел по дороге, а спустился прямо с облаков. Это был дух. Подойдя к императору, монах сел и спросил у него, где тот взял золотую клетку. Император объяснил ему, что произошло.
Тогда старик грустно покачал головой и промолвил:
— Ваше высочество, не подавайте дурной пример людям. Отпустите птиц и сломайте клетку.
Император очень удивился и опечалился. Он попросил старца объяснить свои слова.
— Ты, О Сын Неба, — продолжил монах, — есть образец
праведности для всех живущих в твоей империи. Ты здесь главный. Твои поступки являются законом для жителей всей страны. По твоему поведению судят о том, что хорошо, а что плохо. На тебе лежит великая ответственность, потому что все взирают на тебя как на источник общественного блага.
Эта клетка, построенная в виде храма, заключает в себе тройственную тайну. Прежде всего это мир с многими комнатками, в каждой из которых кто-то живет. Кроме того, эта клетка символизирует Китай — империю, раскинувшуюся в центре мира, а ты, О Император, и твои достопочтенные подданные подобны плененным птицам. Их государственные одеяния — это яркое оперение птиц, тогда как ты сам — феникс. Палаты твоего дворца — тюремные камеры, храмы — клетки, а твои державные дела — это сеть, в которую ты оказался пойман. И наконец, эта клетка — это твое бренное естество, а эти маленькие пернатые создания — это грезы и надежды, которые пленены твоей плотью. Все, что ты знаешь в поэзии, музыке и искусстве, все прекрасное, что ты можешь можешь понять и по достоинству оценить, находится в плену у твоего смертного сознания.
О Император, отпусти птиц на свободу, и тогда, отпуская их, ты освободишься сам. Никогда не держи никого в плену. Если ты будешь держать этих птиц в золотой клетке, они прекратят петь. Каждая из них начнет тосковать и умрет. Жизнь в клетке не стоит того, чтобы ее жизнь, и поэтом у тот, кто содержит в клетке птиц, тем самым рано или поздно погубит их.
Тебе было очень приятно ловить этих птиц, а теперь доставь себе еще одну радость, прояви поистине королевское благородство и отпусти их на свободу.
Закончив говорить, старый монах завернулся в свою мантию и исчез прямо на глазах у императора. Император, который обладал познаниями во многих науках, понял, что существо, которое только что говорило с ним, было не обычным смертным монахом в мантии, а небесной сущностью, попечителем птиц. Поскольку слова монаха были велением неба, Сын Неба не мог им не повиноваться. От приказал открыть все дверцы клетки и выпустить птиц на свободу. Затем он велел отвезти клетку далеко в горы и оставить ее там с открытыми дверцами в качестве монумента для птиц.
Прошло некоторое время, и птицы вернулись в клетку и свили в ней гнезда. Когда император уставал от своих забот, он поднимался в горы, усаживался рядом с клеткой и часами наблюдал за тем, как птицы влетают и вылетают через распахнутые дверцы клетки. В конце жизни он написал стихотворение, в котором отразилось понимание, которое приобретенное им в результате созерцания тайны.
Эта притча сама себя объясняет, однако в действительности она говорит намного больше, чем может показаться на первый взгляд. Мы живем в мире, в котором каждый из нас в той или иной мере стремиться господствовать. Мы стремимся заключить жизнь в клетку воли и мышления. Мы говорим об удаче в терминах влияния. Мы чувствуем себя великими в той мере, в которой мы обладаем чем-то. Эти устремления и побуждения полностью не согласуются с идеалами созерцательной жизни. Однако в жизни мотивы наших поступков так хорошо завуалированы, что мы начинаем догадываться о них лишь после многих ошибочно прожитых жизней.
Трудность с так называемыми духовными амбициями в том, что они неизбежно накладывают определенное ограничение на свободное течение жизни. Вот тебе конкретный пример. Давай предположим, что все искренние разумные люди стремятся в Истине. Каждый со своей стороны стремится приблизиться к Реальности, однако каждый искатель сознательно или бессознательно отклоняется от цели.
