Ознакомительная версия.
Лена слышала наш разговор. Она носила на руке электронные часы, которые, кроме текущего времени, показывали также и дату (работали они исправно и были «выставлены» правильно). Она взглянула на них и вскрикнула: на «часовом календаре» было второе января!
Как говорится, без комментариев…
Происшествие, о котором я только что рассказал, произвело на меня большое впечатление. Спустя годы я помнил о нем. Меня не оставляла мысль о том, что женщина, умершая от приступа астмы, похоже, сама назначила дату, после которой началось ее движение к смерти. Наши идеи в той или иной форме воплощаются в жизнь. Как говорится, будьте осторожны — желания исполняются. Если человек не хочет жить (хотя речь и не идет о самоубийстве) или если решил, что умирает, — вполне может случиться, что он простится с жизнью раньше назначенного ему срока…
Насколько действенна мысль о собственной смерти? Это я решил узнать из эксперимента на себе.
О сотрудничестве с ученым-физиком, профессором Коротковым речь пойдет в следующей главе, а сейчас только скажу, что «смертельный» эксперимент проводился в его лаборатории с использованием разработанного им датчика. Прибор снимал кирлианограмму с большого пальца руки, но давал не цветную картинку ауры (как это делал другой датчик Короткова в случае с учениками моей Школы), а регистрировал ее «силу» в режиме реального времени — создавал на экране монитора график типа осциллограммы.
Я сел за стол, положил на прибор большой палец руки и закрыл глаза. У меня за спиной стоял профессор, его аспиранты и просто любопытствующие наблюдатели из персонала лаборатории, кто-то вел видеосъемку…
Сначала мы с профессором решили узнать, насколько эффективно я способен управлять своим энергоинформационным полем. Я мысленно повышал свой энергетический потенциал — и кривая на мониторе шла вверх, понижал — она послушно устремлялась вниз, не плавно, этакими небольшими скачками, рисуя на экране мелкие острые зубцы.
Прибор показывал, что я способен управлять силой своих полей, состоянием ауры «в приказном порядке». Можно было приступать к основной части эксперимента. «Ну, — сказал я, — теперь буду умирать». И начал «генерировать» в себе процесс прекращения жизни…
Я стал стремиться к смерти. Это не было мысленной работой. Я просто создавал определенного рода состояние — такое, в котором все мои поля начинали постепенно свертываться. Я отрезал себя от Целого, от Жизни и уводил, сворачивал свои энергии, информацию внутрь себя, и даже не в себя, а в некую ирреальную точку, которая могла иметь только одно значение координаты на оси жизненных сил — ноль. Координата Смерти…
Через некоторое время кривая на мониторе уверенно пошла вниз. Наблюдатели за спиной задвигались, зашептались. Мое энергоинформационное поле теряло силу, истощалось. Дыхание замедлилось и стало таким тихим, что я его почти не чувствовал. Постепенно стали пропадать любые ощущения. Я терял самого себя…
Я был еще жив, даже, кажется, мог что-то сказать… Но вот кривая уткнулась в горизонтальную ось — прибор мое присутствие уже не фиксировал. И тут я полностью перестал себя ощущать (хотя находился в сознании). Я пропал. Меня не было…
Профессор Коротков обменялся с аспирантами тревожными репликами. Кто-то осторожно задал мне вопрос — я молчал, мне было не до забот экспериментаторов…
Страха я не испытывал, но в тот момент понял очень ясно: надо «выходить» из опыта, если я сейчас не прерву собственное умирание, то умру не «экспериментально», а по-настоящему. Я начал развертывать свои поля, но это потребовало медленной, трудной внутренней перестройки. Инерция движения к смерти оказалась очень сильной, это я запомнил навсегда… У меня не сразу получилось выйти из небытия. Первая попытка оказалась неудачной. На экране монитора родился «всплеск» на горизонтальной оси… и пропал. Смерть не отпускала меня. Вторая попытка оказалась успешной. Новый «всплеск» на экране — и после этого кривая пошла вверх…
Я почувствовал приток энергии. Но лишь через пять-семь минут начал нормально дышать и ощущать свое тело. В конце концов я пришел в себя и отнял палец от прибора. И услышал, как кто-то из присутствующих облегченно вздохнул.
Этот эксперимент довольно долго «отзывался» во мне. Несколько дней я чувствовал слабость и недомогание, мне пришлось заниматься собой всерьез, восстанавливать силы. Но зато теперь я знал, что все рассказы о людях, которые могут усилием воли тормозить в своем организме протекание физиологических процессов, — правда. И еще: если я захочу, смогу развить аналогичную способность, для этого достаточно научиться «держаться» в процессе умирания возле «нуля», а не «идти в ноль», как я сделал во время эксперимента.
Но самое главное из того, что я вынес из своего «смертельного» опыта, — шутки с идеей собственной смерти опасны. Memento mori — помни о смерти, говорили древние римляне. Это мудрая поговорка. Но — помни, а не зови. Не играй со смертью — зачем умирать раньше, чем назначено тебе судьбой…
Однажды ко мне за помощью обратилась женщина, у которой был рак IV степени, врачи уже ничего не могли сделать. Я тоже был бессилен — слишком поздно она ко мне обратилась, — но сказал: «Буду с вами работать!» Ей оставалось совсем немного до смерти, которая постучалась к ней так неожиданно, она пребывала в страхе и растерянности — я понимал: нельзя оставлять ее одну у страшной черты, надо помочь, подготовить ее к уходу туда. Я стал регулярно навещать больную (она уже не вставала с постели, за ней ухаживал муж), облегчал воздействием ее физическое состояние, мы много говорили о жизни и смерти, о том, что ждет нас там. Болезнь развивалась, метастазы пожирали ее тело, и я все чаще ловил себя на мысли о том, что, наверное, уже не смогу больше удерживать ее в этом мире…
Она умерла ночью. И случилось так, что мы с женой приехали к моей пациентке домой на следующее утро — о ее смерти я не знал. Нас встретил ее убитый горем муж. Он тихо сообщил о смерти супруги, провел меня в комнату и обессиленно опустился на ее постель, теперь аккуратно прибранную. Тела усопшей в квартире уже не было, его увезли в морг.
Помню, что меня поразила необычная духота… Все окна и двери в квартире были открыты настежь, на дворе стояла ранняя весна, дул прохладный ветер — но и в комнатах, и в кухне воздух был неподвижен, и везде ощущалась странная, незнакомая плотная и душная вибрация… Склонившись над мужем усопшей, я произнес слова соболезнования. И вдруг взгляд мой сам собой потянулся в верхний угол комнаты…
Под потолком висел в воздухе небольшой полупрозрачный серебристо-голубой шар… То есть энергетическое образование в форме шара. Оно колебалось, вибрировало, подобно мареву над асфальтом в жаркий летний день. И источало неуверенный, исчезающий в колеблющейся полупрозрачности свет…
У меня тогда не было никакого опыта в общении с душами умерших, но я понял, что это она, моя пациентка… И все-таки я растерялся. А потом пришли сомнения: может быть, мне это только кажется? Но как удостовериться в реальности происходящего? Надо справиться у жены, она «видит» тонкие вибрации… «Людмила…» — тихо позвал я жену. Она подошла ко мне, и я указал ей на шар под потолком: «Ты видишь?» — «Да…» — ответила она. И описала образование в точности так, как воспринимал его и я.
«Это вы?» — тихо обратился я мысленно к душе умершей. «Да, это я», — отозвалось во мне. У меня от волнения перехватило дыхание: мы могли общаться! Но я все еще сомневался в реальности контакта. «Если это вы, переместитесь, пожалуйста, в другой угол комнаты». Шар плавно и беззвучно переместился. Она выполнила мою просьбу и тем самым показала, что отлично меня понимает! Я стоял и смотрел на нее… Что нужно было говорить, что спросить?.. «Как вы там?» — «Не беспокойтесь, — ответила она, — все прекрасно…» Я молчал… Каждый раз, когда помогаешь тяжело больному человеку, которому ты не в силах вернуть полноценное здоровье или, не дай бог, не удается спасти его от смерти, остается ощущение, будто не довел дело до конца, не сделал всего, что мог. Тебя долго не оставляет смутное чувство вины… «Вы, ради бога, меня простите, — наконец произнес я, — мне хотелось сделать для вас больше…» Она не дала мне договорить: «Вы сделали для меня очень многое. Я спокойно принимаю то, что сейчас со мной происходит, — благодаря вам. Огромное вам спасибо. Ни о чем не жалейте…»
Мы говорили недолго. Все-таки у меня действительно не было опыта такого общения, а потом — все произошло настолько неожиданно… Я не спрашивал ее о том мире. Обещал, что буду навещать ее мужа и помогу ему справиться с горем. Она поблагодарила…
На следующее утро я снова приехал в ее квартиру. Так же, как и вчера, все двери и окна были открыты, по помещениям гулял ветер. Никакой духоты, никакой вибрации — сквозняк и холод.
Ознакомительная версия.
