Мудрец пришел к ним. Прежде чем он произнес хотя бы слово, он уже знал, что должно случиться. И все же он заговорил. Он сказал: «Пока вы не умрете, вы не постигнете смысла того, о чем спрашиваете. Пока вы не потеряете себя, вы не приобретете себя». Он говорил о самоотречении, об отказе от самого себя, об отказе от эго.
Один человек встал и сказал: «Подожди. Это невозможно. Я есть; как я могу отказаться от того, что я есть? Кто будет отказываться от этого? Это невозможно. Ты говоришь вздор».
Другой человек сказал: «Если я потеряю себя, то где гарантия того, что я снова приобрету себя, как ты говоришь?»
Еще один сказал: «Ты говоришь абсурдные вещи. Мы просили тебя научить нас жизни, а ты учишь нас смерти. Означает ли то, о чем ты говоришь, что мы должны совершить самоубийство? »
Мудрец улыбнулся и сказал: «Я знал заранее, что произойдет. Я знаю вашу болезнь. В течение веков, в течение многих поколений вы все время скручивали проволоку и металлы; вы стали экспертами по скручиванию. Поэтому я знал заранее: что бы я ни сказал, вы тут же перекрутите все это».
Кажется, что сюда пришел один человек из этой деревни.
Теперь я прочитаю вам два вопроса. Этот человек задает много вопросов, но нет необходимости читать их все — всего лишь два из них дадут вам представление о том, как можно все перекручивать.
Первый вопрос:
Вы подарили мне свою любовь. Теперь я хотел бы, чтобы Вы ненавидели меня. Вы сможете?
Моя любовь не противоположна ненависти; она является отсутствием ненависти. Так что я не смогу ненавидеть вас. Ваша же любовь является всего лишь противоположностью ненависти, а не отсутствием ненависти. Поэтому, когда вы говорите кому-то: «Я люблю тебя», в то же самое время в вас присутствует ненависть. В тот самый момент, когда вы говорите кому-то: «Я люблю тебя», пойдите и поищите внутри себя, и вы обнаружите, что вы также и ненавидите того же самого человека. Это то, что имеет место между всеми любящими. Они сражаются, они любят, они ненавидят. Они все время перемещаются от любви к ненависти, от ненависти к любви.
Моя любовь не противоположна ненависти. Так что, пожалуйста, не бросайте мне вызов: этого я не смогу сделать. Вступают в силу мои ограничения. Вот почему я утверждаю, что Бог не может быть всемогущим — потому что он не может ненавидеть; это невозможно.
Но что здесь главное? Я здесь, чтобы учить вас любви, а вы требуете, чтобы я ненавидел вас. Вы все перекручиваете! И для этого вы прибыли сюда? В чем смысл этих глупых вопросов? Но ваш ум, наверное, считает, что он задает великие вопросы.
Второй вопрос:
Считаете ли Вы, что Вы не смогли бы работать надо мной, если бы я не принял Вашу санньясу?
Вы прибыли сюда, чтобы выяснить свои возможности или чтобы выяснить мои возможности? Вашей проблемой являетесь вы или я? Предоставьте меня самому себе; решайте свои проблемы. Вы не понимаете, о чем вы спрашиваете. Что такое санньяса? Это всего лишь жест — жест, говорящий, что вы восприимчивы по отношению ко мне, жест, говорящий, что вы приветствуете меня в своем сердце, жест, говорящий о том, что если я приду, вы не отвергнете меня, жест, говорящий о том, что вы готовы идти со мной, готовы следовать за мной, — это всего лишь жест.
А вы спрашиваете меня: «Считаете ли Вы, что Вы не смогли бы работать надо мной, если бы я не принял Вашу санньясу?» Вы спрашиваете солнечный свет: «Способен ли ты проникнуть в мой дом, если я не открою двери?» Если вы не отворите двери дома, как сможет солнечный свет проникнуть в него?
Быть санньясином — это значит, всего лишь растворить свои двери для меня. Я не могу насильно войти в вас; это было бы насилием, это не было бы любовью. Я не могу что-либо изменить в вас силой. Это было бы насилием; как же благодаря насилию может родиться Бог? Как благодаря насилию вы сможете получить второе рождение?
Солнце будет стоять у дверей вашего дома. Оно даже не постучит, потому что вы можете крепко спать и видеть прекрасные сны; и кто знает, может быть, это потревожит вас; кто я такой, чтобы тревожить вас? Если вы решили крепко спать и видеть сны, то кто я такой, чтобы менять ваше решение?
Я не насильственен; я не Махатма. Вы привыкли к Махатмам. Махатмы — это насильственные люди, они преследуют вас, они гоняются за вами. Любым способом они должны изменить вас — они одержимы вашим изменением. Но почему я должен быть одержимым вашим изменением? Решение остается за вами; это вам решать, изменяться вам или нет.
Я вроде реки, протекающей мимо вас. Если вы испытываете жажду, приходите. Вы бросаете вызов реке: «Если я не нагнусь и если я не выпущу чашку из своих рук, сможешь ли ты утолить мою жажду? » Но почему я должен думать об этом? Это ваша жажда. Кто я такой, чтобы удовлетворять ее? Если вы решили оставаться жаждущими, это ваше дело — я благословляю вашу жажду. Оставайтесь жаждущими. Если вы решили остаться пустыней, то кто я такой, чтобы менять ваше решение — и зачем? И как это возможно - сделать из вас сад, если вы решили остаться пустыней? Это невозможно... потому что вы являетесь живым, вы являетесь энергией, космической энергией. Вы будете сопротивляться; вы будете сражаться; все, что бы я ни сделал, вы разрушите.
Санньяса — это всего лишь жест — жест с вашей стороны, сигнал о том, что вы готовы. Это просто сигнал от вашего сердца, что вы приглашаете меня, что вы принимаете меня. Я могу заниматься с вами любовью, но я не могу изнасиловать вас. А вы просите изнасилования.
Все, что я ни скажу, вы перекрутите. Я говорю это не для того, кто задал эти вопросы. Он пришел из той деревни; он все перекрутит на свой лад. Я говорю это для тех, кто не из той деревни. Они могут понять.
Сегодня утром во время танцевальной медитации, я обнаружила, что мое сердце разрывается на части и, в то же время, плачет от счастья. Что за странный парадокс?
Жизнь есть парадокс; сутью жизни является парадокс. Это не странно. Но вы настолько напичканы формальной логикой, что всякий раз, когда жизнь раскрывается перед вами, это кажется странным. Вас все время обучают логике — эти противоречивые вещи не могут существовать вместе. Логика учит вас, что существует либо ночь, либо день; либо жизнь, либо смерть; либо счастье, либо несчастье. Весь механизм логики построен на логической функции «или-или».
А жизнь есть и то и другое. Жизнь — это все вместе. Когда вы достигаете глубочайшей печали, вы внезапно видите, что она превращается в счастье. Или вы достигаете глубочайшего счастья, а потом видите, что оно превращается в печаль. Они встречаются в центре; только на периферии они раздельны.
Это подобно тому, как если бы вы нарисовали круг и из центра провели много линий к периферии. На периферии, на окружности линии далеки друг от друга. Идите к центру, и постепенно они будут все больше и больше сближаться, а точно в центре они превращаются в одну точку.
Внутри вас встречаются все парадоксы; в существовании встречаются все парадоксы. Только на периферии ума они разделены. В глубине вас жизнь и смерть есть одно. В глубине вас счастье и несчастье есть одно. В глубине вас Бог и дьявол есть одно. В глубине вас этот мир и иной мир есть одно, этот берег и тот берег есть одно.
Но всякий раз, когда вы в первый раз приходите к этой точке осознавания, все это кажется странным, незнакомым. Но я говорю вам: если вы действительно счастливы, слезы появятся. Не может быть иначе, если счастье вошло действительно глубоко, — оно не может быть без слез. И, конечно же, качество этих слез совершенно другое. Это не печаль, это переполнение.
И помните, если вы не познали печаль совместно со счастьем, то вы еще ничего не познали. Тогда ваше счастье поверхностно; тогда ваша печаль также поверхностна. Тогда вы жили на поверхности; тогда вы знаете только волны; тогда вы еще не познали глубин океана, которым вы являетесь.
Жизнь противоречива, парадоксальна. Так и должно быть, потому что только в этом случае она может быть такой богатой. Если ваше счастье не может плакать и рыдать, оно будет тенью, оно не может быть богатым. А если ваши слезы не могут смеяться и если ваша печаль не может танцевать, то они поверхностны. В глубине печаль становится песней - безмолвие чрезвычайной красоты окружает вас, и из глубины рождается песня.
Если вы заглянете в эту глубину, то вы обнаружите, что вы не печальны. Печаль здесь, счастье здесь, а вас нигде нет. Это самый внутренний треугольник существования; это точка трансценденции, где встречаются противоположности. Вы немедленно трансцендируете. Вы немедленно становитесь третьим. Когда вы видите встретившиеся счастье и печаль, вы внезапно отделяетесь от них обоих; всякое отождествление исчезает. Тогда вы узнаёте, что вы — свидетель. Сейчас для вас естественным является отождествление — вы можете, если пожелаете, отождествлять себя с печалью, вы можете отождествлять себя со счастьем. Когда вы отождествлены со счастьем, печаль подавлена; когда вы отождествлены с печалью, счастье подавлено, — но и то и другое является двумя сторонами одной и той же монеты; а вы являетесь хозяином этой монеты. Монета в ваших руках; сами вы совсем не монета.
