Тем не менее существуют следующие примеры ясновидения и перемещения чувств.
Такова была Гауффе, известная под именем ясновидящей Префорсто. Уже очень рано ее нервная система была потрясена горем и напряжением, так что в молодости она имела видения. Однажды отец ее потерял что-то; она открыла место, где лежал потерянный предмет. Ясновидящей она стала со времени смерти Т., которого чрезвычайно уважала. Около этого времени, 1822 г., начинается ряд физических страданий, которыя, вместе с сомнамбулизмом, продолжаются семь лет, до самой ее смерти. Ей представлялась машина, которая могла бы послужить к ее излечению и которую впоследствии напрасно отыскивала; она слышала и чувствовала все в значительном отдалении. В 1826 году, она переехала к Кернеру, в Вейнсберг и каждый вечер впадала в сомнамбулический сон. Кернер сказал ей, что хочет говорить с нею в бодрствующем состоянии, и желает, чтобы прекратился ее сомнамбулизм; припадки действительно стали реже, но состояние осталось по-прежнему отчаянным. По словам Кернера, она никогда не была в совершенно бодрствующем состоянии и до того впечатлительна, что на нее оказывал влияние запах металлов, растения, животных, даже написанные слова. Не будучи образована, она сочиняла в сомнамбулизме превосходные стихи; о хозяйстве и других предметах, которыми интересовались окружающие ее люди, она говорила очень разумно. Ростом Гауффе была мала ростом, с восточными чертами лицами, с пронзительным взором. При опытах с минералами, и другими веществами, более впечатлительной оказывалась левая сторона. Нервы представлялись ей светящимися нитями. Феномены двойного зрения замечались довольно часто. Во время судорог черты ее лица выражали то отчаяние, то бесконечную надежду.
Другой ясновидящей была Кремер, которую лечил доктор Никк. Судороги ее были страшны. С самого начала она объявила Никку, чтобы он не терял терпения, ибо за это он будет награжден её выздоровлением. 10 марта она говорила, что её страдания начнутся 28 октября в 11 часов утра. Утверждала, что видит посредством желудка. Никк часто магнетизировал ее посредством зеркала, в котором встречались их глаза. Если он щипал ее, то ясновидящая не чувствовала ничего; но если Никк щипал свою руку, то больная ощущала на том же месте боль. Эта сомнамбула так тесно была связана с Никком, что всегда знала, где он находится, когда придет, что делает. Однажды она умоляла его. чтобы он шел домой по другой улице, ибо на той дороге, по которой он обыкновенно ходил, на него упадет кирпич. Никк исполнил ее желание, и действительно избежал опасности быть ушибленным кирпичом. Она велела приготовить себе горькую водочную настойку; выйдя раз из дому, Кремер вдруг стала тосковать: ей представилось, что чужая женщина забралась в кухню и выпила ее настойку, как и случилось на самом деле. Однажды в сомнамбулическом сне она увидела Никка в зверинце, с часами в руках; слова ее подтвердились. Она видела, что гоф-медик Клейн болен от простуды, знала, что Никк и Клейн уговорились отвезти ее в один дом; знала, что одна женщина за оказанную ей услугу заплатила два талера. Когда Линденау и Рейнбекк были у нее, лице Кремер стало вдруг судорожно сжиматься и сделалось печальным; она попросила Никка взять часы у обоих упомянутых особ, ибо часы эти были не золотые и потому оказывали на нее неприятное действие; ни доктор Никк. ни сама она в бодрствующем состоянии, не знали, что указанные часы не золотые.
Однажды Никк пожелал узнать, что делается в эту минуту в его доме? Сомнамбула объявила, что его жена хочет идти в театр; потом она прибавила, что та получила в подарок пирог, который поставили на фортепьяно. Слова сомнамбулы оказались вполне справедливыми. Когда помощник Клейна, Бернгардт, писал, что она диктовала, Кремер всегда знала, что именно он пишет, хотя не могла этого видеть; Бернгардт нарочно останавливался на половине слова, и сомнамбула знала это. Она слышала только те речи Никка, с которыми он обращался к ней. Она принимала участие в его больных, и сказала, что одна сложная больная, которая сильно озабочивала Никка. скоро выздоровеет. Никк говорит, что она умела определять даже погоду за восемь дней вперед и никогда не ошибалась. В конце января 1861, она сказала, что ее знакомые желали бы знать, каков будет в этом году урожай винограда, и прибавила, что овощей будет много, а винограда очень мало.
В изданной доктором Клейном в 1818 году книжке, Hochst merkw. Geschichted. magnet. Hellseh. A. M. von Dr. Meier, Groszh. bad. Stabsarzt, говорится, что ясновидящая Августа Миллер имела способность, так сказать, видеть насквозь свое тело и тела других, и врачевать многие болезни. Предметы, находившиеся в темном месте, и цвет их, она различала по изливающемуся из них свету. Она могла читать не только тогда, когда положат книгу ей на грудь, но и в том случае, если книга будет поднесена к ее глазам, векам. бровям, лбу; однажды она провела три дня в магнетическом сне, в течение которых постоянно читала, работала. В магнетическом cне она различала руками вкус и запах предметов, и знала, где находится ее магнетизер.
Сомнамбула Штромбекка, кроме магнетического состояния, имела еще другое, в котором хотя и казалась совершенно пробужденною, но была, так сказать, одержима одной идеей. В третьем состоянии она не спала, но обнаруживала такую степень развития духовных сил, какая не замечалась в ее обыкновенном бодрствующем состоянии. Каждое из этих четырех состояний имело свою собственную память. Из 2 и 3 состояния она никогда не переходила в 4, но из 2 через 3-е или из 1 через 2 и 3 в 4-е, так что обыкновенному нормальному состоянию всегда предшествовало магнетическое. Однажды Штромбекк спросил ее: «должен ли я записывать твои слова?» Сомнамбула отвечала: «ты уже записал их». «Где лежит написанное?» – «В твоем письменном столе, в другой комнате». – «Сколько строк?» – «В одном параграфе 161/2 во втором 15 1/2 строк. Штромбекк принес написанное им и сосчитал строки, коих оказалось именно столько, сколько сказала сомнамбула. Она знала всё, что происходило в доме, но часто ошибалась относительно цвета предметов; знала разницу между часами в крепости, на церкви, в смирительном доме, хотя бой первых не был слышен в доме Штромбекка. Все это она узнавала посредством желудочной области.
Одна еврейка, Каролина Рамерг, которую магнетизировал Валентин в Касселе, была ясновидящей сомнамбулой. Она страдала сильной нервной головной болью, и, во время сна, казалось, знала, кто еще страдает подобной болью. 4 декабря она сказала: в Брейтенбахе упал 72-летний старик и в трех местах проломил себе голову; он хотел взять сена для козы. Валентин написал об этом в Брейтенбах и чрез несколько дней узнал, что старик действительно упал, но проломил голову только в одном месте. Дитя г-жи Золь было при смерти, но потом поправилось. Об этом сказали сомнамбуле, которая отвечала, что выздоровление этого ребенка сомнительно, потому что она не видит его между живыми. Действительно, ребенок вскоре умер. Советник Диде спросил у сомнамбулы о генеральше Видергольд в Лиссабоне. Сомнамбула описала дом, его расположение, улицу, генеральшу и двух ее дочерей, 16 и 13–14 лет Диде записал ее слова и показал их сыну Видергольда, приехавшему из Лиссабона. Тот нашел их вполне справедливыми, особенно описание дома. Сомнамбула рассказала Госелю про расположение его дома, описала мебель и семейство; по комнате прыгала 4–5 летняя девочка с голубыми глазами, белокурая, с круглым розовым личиком. Госель сказал, что это описание вполне подходит к его сыну. Сомнамбула, обратив на это внимание, также подтвердила, что это мальчик и что она сперва ошиблась, ибо на ребенке был надет балахон. Госель написал к жене, которая вполне подтвердила слова сомнамбулы.
Доктор Лехлер в Леонберге лечил 24-летнюю гектическую[34] больную Каролину Ваннер. Последняя знала, что доктор тайно писал о ней к ее сестре. Она писала с закрытыми глазами. За несколько дней, она знала, что к ней придет противный ей доктор J., и весьма беспокоилась об этом. Вдруг она сделалась веселее и сказала: J. не придет, он получил приказание отправиться в Лудвигсбург. Однажды сестра ея, взявши за руку доктора, спросила, как она возвратится домой? Сомнамбула, улыбаясь, отвечала: завтра ты отправишься в Штутгарт с гоф-медиком Клейном. Сестра, желавшая пробыть еще два дня, подумала, что на этот раз сомнамбула ошиблась. Между тем, доктора Клейна потребовали в Штутгарт; он предложил сестре сомнамбулы место в своем экипаже.
Таким образом, слова ясновидящей оправдались. Сомнамбула знала о приходе желавших видеть ее, но, когда те были в комнате и становились сзади Лехлера, ясновидящая уже не замечала их, пока не приведут ее в сообщение с ними. Не будучи приведена в сообщение с посторонними людьми, она не слышала их, хотя бы те кричали из во/ех сил.
Девица Юлия, слабого нежного сложения и подвержена истерическим припадкам. Во время магнетического сна Юлия обнаруживала необыкновенную деятельность мозга и чрезмерную впечатлительность. Погрузив ее в магнетический сон, доктор завязал глаза сложенным несколько раз шелковым платком, сверх которого повязал еще несколько платков. Сделав несколько пассов, доктор спросил:
