4. Все сделанное Сыном Божьим он нынче должен упразднить. Только не в одиночку. Ибо он выбросил ключ от собственной тюрьмы — его безгрешие святое и память о Любви Отца. Но помощь ему дана в виде Голоса, который помещен в него его Отцом. Теперь целительная сила — Отцовский дар, ибо посредством Голоса Он всё еще способен достичь Своего Сына, напомнить ему, что если тело и может стать его избранным домом, то истинной обителью ему не стать.
5. Поэтому необходимо отличать реальное исцеление от его ложного двойника. Мир противоположностей есть место исцеления, ибо в Раю что исцелять? Поскольку молитва в мире может испрашивать вреда и кажущейся благодати прощения, которое лишь губит, то исцеленье может быть как истинным, так и ложным: свидетелем могущества мирского или же вечной Божьей Любви.
II. Ложное исцеление в сравнении с истинным
1. Ложное исцеление просто обменивает одну иллюзию на другую, на «лучшую», или же сон болезни на сон здоровья. Мы встречаемся с этим в низших формах молитвы, где намерение простить довольно искренне, однако смысл прощения еще не понят. Лишь ложное прощение способно уступить страху; тогда болезнь свободна, чтобы нагрянуть снова. Ложное прощение и вправду может снять симптом болезни и боли. Однако причина и болезни, и боли остается и не замедлит вызвать следствия. Причина всё еще — желание умереть и победить Христа. С таким желанием смерть неизбежна, ибо молитва удовлетворена. Однако есть род кажущейся смерти, имеющей совсем другой источник. Она приходит не от вредоносных мыслей, не от безудержного гнева на вселенную. Она символизирует конец полезной функции тела. Тело перестает быть выбором, и от него отказываются, как отказываются от изношенной одежды.
2. Вот чем должна быть смерть: спокойным, тихим выбором, сделанным в радости и с ощущением покоя, поскольку тело использовалось во благо, в помощь Господню Сыну на его пути к Богу. Поэтому мы благодарны телу за верное служение нам. Но также мы благодарим за то, что кончилась необходимость жить в мире ограничений и постигать Христа в сокрытой форме, где он проявлен лишь в прелестных вспышках. Теперь, без шор, мы его видим в свете, который заслужили видеть снова.
3. Мы называем это смертью, но это есть свобода. Она приходит не в формах, навязывающих боль сопротивляющейся плоти, но в форме доброго приветствия свободе. Если имело место истинное исцеление, это может оказаться формой, в которой смерть придет, когда наступит время немного отдохнуть от работы, с радостью выполняемой и в радости законченной. Теперь мы движемся в покое туда, где свободней воздух и мягче климат, где не столь трудно видеть дары, нами дарованные и сохраненные для нас. Ныне ясней Христос: видение его утвердилось в нас, а Голос Его, Слово Божье, определенно стал нашим собственный голосом.
4. Сей мягкий переход к высшей молитве и доброе прощение земных путей можно принять лишь с благодарностью. Но прежде истинное исцеление должно прийти, благословляя разум исполненным любви прощеньем за грехи, заполнившие его сон, возложенные им на мир. Теперь сны разума развеялись в тихом отдохновении. Теперь его прощение приходит и исцеляет мир, и тот готов уйти в покое, поскольку странствие окончено и выучен урок.
5. Это не смерть, известная в миру, коль скоро смерть в его испуганных глазах жестока и принимает форму наказания за грех. Какое же она благословенье? Кто станет ее приветствовать, если она вселяет страх? Какое исцеление имело место в таком воззрении на то, что просто открывает дверь к высшей молитве и к справедливости, свершенной в доброте? Смерть есть награда, а не наказанье. Подобное воззрение, однако, должно воспитываться исцелением, которое для мира непостижимо. Частичного исцеления не существует. То, что просто перемещает иллюзии, бездейственно. Фальшивое не станет частью истинным. Если ты исцелен, то твое исцеление абсолютно. Прощение — единственный дар, который ты даешь и получаешь.
6. Ложное исцеление зиждется на излечении тела, оставив без изменения причину болезни, готовую проявиться вновь и вновь, покуда она не принесет жестокой смерти в воображаемой победе. Ее возможно укротить на время, обеспечив себе короткую передышку, покуда она ждет момента для отмщения Сыну Божьему. Однако ее не превозмочь, если не отобрать у нее веру, отдав ту веру Божьей замене злобных снов — такому миру, где полностью отсутствует пелена греха, чтобы держать его во тьме, оставив безутешным. Врата Небесные наконец открылись, и Божий Сын свободен, чтобы войти в готовый к встрече дом, что приготовлен для него еще до времени и терпеливо ждет его с тех пор.
III. Разделение в сравнении с Единством
1. Ложное исцеление сосредоточено на части тела, но никогда — на всём теле целиком. Его разрозненные цели становятся здесь явными, поскольку оно не устранило клейма греха, лежащего на теле. Следовательно, оно всё еще обманывает. Да ведь и создано оно совсем не тем, кто понимает свое подобие с другими. Ведь только понимание этого и делает возможным истинное исцеление. При ложном исцелении в ком–то другом предполагается наличие некой силы, что не была дарована им в равной мере как одному. Здесь и проявлено разделение. Смысл истинного исцеления утрачен, и встали идолы, чтобы затмить Единство, которое есть Божий Сын.
2. Исцеление во имя разделения может показаться странной идеей. Но то же самое справедливо для любой формы исцеления, обусловленной неравенством любого сорта. Подобные формы способны исцелить тело и, как правило, тем и ограничены. Кто–то знает лучше, чем другой, имеет лучшую подготовку, или, возможно, более талантлив и мудр. Следовательно, он может исцелить того, кто стоит ниже его. Исцеление тела в этом случае возможно, поскольку в снах равенство не бывает постоянным. Сны сотканы из изменений и перемещений. И кажется, что исцелиться — значит найти более мудрую особу, и та в силу своего образования и искусства достигнет цели.
3. Ведь кто–то знает лучше; это — магическая фраза, благодаря которой тело кажется целью исцеления, каким его понимает мир. к нему, к более мудрому, идут, чтобы воспользоваться его знаниями и умениями, чтобы найти в нем средство избавления от боли. Возможно ли подобное? Истинное исцеление не может прийти от неравенства, сначала предполагаемого, а затем принятого за истину и используемого с целью утешить раненых и успокоить разум, страдающий в агонии сомнений.
4. Есть ли такая роль в исцелении, которой можно воспользоваться для помощи другому? В гордыне ответ конечно «нет». В смирении, однако, помощникам всегда есть место. Их роль схожа с оказанием помощи в молитве, позволяющей прощению быть тем, чем ему предназначалось быть. Ты не усматриваешь в себе особого, исцеляющего дара. Ты просто осознаешь свое единство с тем, кто обращается за помощью. Ибо в таком единстве его чувство отчужденности рассеивается, а ведь именно оно и вызывало в нем болезнь. Нет смысла в применении средства исцеления там, где отсутствует причина болезни, ибо таким путем болезнь по–настоящему не излечить.
5. Целители суть Божьи Сыновья, осознающие свою Причину и понимающие, что Ею сотворенное едино с ними. Такое понимание есть средство, дарующее реальное облегчение. Такое исцеление останется благословением навечно. И исцеляет оно не частью, а целиком и навсегда. Теперь причина каждого недуга вскрыта такою, какая она есть. И на ее месте ныне начертано святое Слово Божье. Болезнь и разделение должны излечиваться единением и любовью. Ничто другое не достигнет исцеления, каким его учредил Господь. А без Него нет исцеления, поскольку нет любви.
6. Лишь Божий Глас может сказать тебе, как исцелять. Слушай, и ты всегда сумеешь принести Его благое средство тем, кого Он шлет к тебе, чтобы позволить Ему их исцелить и дать благословение тем, кто служит вместе с Ним во имя исцеления. Тело исцеляется, ибо исчезла его причина. Теперь, в отсутствии причины, болезнь уже не облечется в иную форму. Смерть более не страшит, ибо она понятна. Нет страха в истинно исцеленном, ибо любовь пришла туда, где ранее стояли идолы, и страх наконец уступает место Богу.
1. Как святы исцеленные! В их видении братья разделяют с ними их исцеление и любовь. Носители покоя, глас Святого Духа, через который вещает Он за Бога, Чей голос Он и есть, вот кто такие целители Господни. Всегда они отстаивают Бога и никогда — себя. И нет у них иных даров, лишь те, которые от Бога. Их они разделяют, зная, что в том Господня Воля. Они — не особые. Они — святые. Они выбрали святость и отказались от всех раздельных снов и особых свойств, с помощью которых они могли дарить неравные дары тем, кто менее удачлив. Их исцеление восстановило их полноту, чтобы они могли прощать, могли присоединиться к песне молитвы, в которой исцеленные поют о своем единстве, о благодарности Отцу.
