Когда, в конце концов, свет был зажжен, Марк Биг Руд сидел на своей рогоже, вспотевший, ремни лежали раскрученными рядом с ним, а покрывало, в которое он был завернут, упало во время сеанса на сопровождавшую Хульткранца даму из миссии Arapaho — обычно это происходит с теми, кто скептически воспринимает эти явления.
Регина Фланнери [182] наблюдала шатающуюся палатку в августе 1938 года у Montagnais при Rupert's house на западном побережье Джеймс-бей, в Канаде. Когда распространилась весть о заклинании духов, то быстро собралось много индейцев. Вскоре палатка начала мягко покачиваться, и это продолжалось в течение всего сеанса. Движения стали дикими. Дух заявил о себе, и при этом верхушка палатки отогнулась примерно на метр. Три духа заявили о себе: Мистабео, верховный дух и переводчик всех других духов, Мелигвецио, владыка зверей и Мистценаку, владыка всех водных существ. Этим вечером Мистабео вел себя достаточно весело и всех индейцев смешил, особенно, когда делал двусмысленные замечания по поводу взаимоотношений полов. Наивысшего предела церемония достигла, когда Мистабео и владыка игрунковых зверей вступили в единоборство. Слышно было, как Мистабео пел, а Мелигвецио, как медведь, царапал палатку. Слушатели все больше втягивались в происходящее и возбужденно принимали участие в состязании. Они поддерживали Мистабео громкими криками, так как только когда это удавалось, год сулил быть хорошим. Владыка игрунковых зверей проиграл бой, и духи медленно уходили, сопровождаемые тряской палатки.
Миссис Варриор, старая индианка Большая Утроба, рассказывала Регине Фланнери истории из своего детства. Ее отец находился на тропе войны и долгое время отсутствовал; тогда ее дядя расспросил шаманку Гуд Зингер. Словом, вот рассказ:
«Перед задней частью палатки была повешена занавеска. Гуд Зингер связали, хорошо закрепили веревки и так завернули в одеяло, что видна была только ее голова. Она находилась за занавеской и пела песню. Она пела нам, что мы должны выслушать песню много раз. Я пела вместе со всеми. Когда мы закончили, мы услышали, как сквозь отверстие в верху палатки проникает жужжание, царапание и все виды шумов. Верхушка начала шататься, и в то же время мы услышали, как что-то сверху соскользнуло за занавеску, где лежала старая женщина, и это что-то приземлилось там с шумом. Это был дух-союзник, дух ее сына, давно умершего.
Когда мы услышали шум падения, мой дядя сказал: «Вот жертва», — и протянул за занавеску горшок, в котором была молодая собака, которую они убили и сварили. Мы услышали звон посуды, когда дух ел. Вскоре все кости были обглоданы, дух бросил их через занавеску, и они упали на середину нашего помещения. Дух жаловался, что мы слишком сильно связали его мать. Когда он высвобождал ее, мы слышали тихое скрипение веревок, которые он развязывал и которые затем летели через занавеску. Они все были связаны в узел и сколько ни пытались, не могли этот узел развязать. И вновь стал жаловаться дух: «Почему вы так крепко связали мою мать?» И потом он спросил: «Почему вы позвали меня?» Мой дядя сказал: «Я позвал тебя, потому что наши мужчины ушли на тропу войны и некоторые, например, Святая Ласка, не вернулись. Я хотел бы знать, где они и что с ними стало?* Затем мой дядя зажег трубку и протянул ее за занавеску. После того, как дух ею воспользовался, он положил ее снаружи, а мой дядя сказал: «Я прошу тебя поискать моего шурина, где он, что стало с ним?» Мгновенье дух производил какой-то шум, мы слышали, как он скользнул в отверстие палатки, и палатка дико зашаталась. Все люди спокойно сидели, курили и прислушивались. Тогда Гуд Зингер крикнула за занавеской: «Пойте еще четыре раза!» Все запели, и я вторил. После четвертого раза дух вернулся, как и в первый раз, вошел в палатку, прыгнул за занавеску и приземлился с глухим ударом…. «Ты должен был ему [183] сказать, что ему следовало бы оставаться дома. Он и его группа убиты. Они напали на врага и встретили нескольких пиган. Последние заставили их поверить, что они будут встречены мирно, и когда те приблизились, то их убили, всех, кроме одного, которому удалось скрыться».
Шатающаяся палатка представляется столь неправдоподобной западному человеку, что некоторые заключают пари с шаманом в надежде, что таким образом сумеют разоблачить обман. Поль Больё, метис и переводчик в Земельном агентстве в Миннесоте, рассказал, как заключил пари с одним Дитя Джэса, шаманом, на 100 долларов, что тогда было большой суммой. Так как Больё подозревал уловку, он собрал «комитет» из лучших друзей. После того как была поставлена палатка из березовой коры, Больё сам связал шамана принесенной им самим веревкой, связал руки и отнес обнаженного почти до набедренной повязки человека в маленькую палатку. Вокруг хижины расселся «комитет», а несколько сотен индейцев стояло на достаточном расстоянии. В тот момент, когда человек был принесен в хижину, все строение начало шататься и дрожать. Раздавались громкие звуки, и конструкция гнулась из одной стороны в другую. Присутствовавший священник, опасаясь проделок дьявола, покинул тотчас это место. Когда звуки и тряска стихли, раздался голос шамана, требовавшего от Больё, чтобы тот зашел в дом одного своего друга, где он нашел бы «вериги». И в самом деле, они оказались в том самом виде, в каком были на связанном Больё шамане. И когда Больё вернулся на первую зрительскую площадку и заглянул в палатку, то увидел уютно сидящего там шамана, курящего свою трубку. Так Больё потерял 100 долларов [184].
Когда приближается дух-союзник, раздается свист, похожий на завывание ветра или крик совы. Дух входит через отверстия для дыма в палатке, верхний угол ее с силой гнется то туда, то сюда, и затем начинает дрожать вся конструкция. Если дух дует на шамана, то с того спадают все ремни и свертываются в ком, который столь сильно связан и стянут, что его с трудом можно распутать; его бросают тому, кто связал шамана, часто сопровождая ироничными словами: «Ты связал этого человека. Теперь посмотрим, сможешь ли ты развязать этот клубок!» Присутствующие зажигают трубку и держат ее в темноте, направляя в сторону духа, чтобы тот мог курить; видно, как разжигается табак, когда дух потягивает, затем раздаются вопросы. Если дух не может ответить на них сразу, он улетает; тем временем люди поют песню и ждут его возвращения. Он прилетает назад со скоростью мысли. Многие духи разговаривают свистом. Но с великими шаманами, такими, как например, Досыта-Поедающий-Мясо или Утренняя Звезда, они говорили нормальным языком. Если на все вопросы ответы получены, духу дают еду, и слышно, как он жует или как стучат его ногти по миске [185]. В своих «Отношениях», в 1634 году, Патер Ле Жен оставил нам одно из первых сообщений очевидца о шатающейся палатке [186]. Хотя он был очень скептическим наблюдателем, он отметил важнейшие особенности этого сеанса:
«Сразу же, как только вошел, шаман начал стонать, будто жалуясь. Он вызвал шатание палатки, вначале несильное. Мало-помалу он все больше расходился, свистел по-разному, так, словно это исходило из какой-то дали; затем это стало выглядеть так, словно он говорил в пустую бутылку и кричал, как совы в этих странах. Затем он выл и пел, долго варьируя эти звуки… делая свой голос неузнаваемым, так что мне казалось, будто я слышу тех молодых псов, которых демонстрировали фокусники во Франции. Сперва он лишь легкими движениями шевелил конструкцию, но чем больше он расходился, тем больше входил в состояние экстаза так, что я подумал, не разобьет ли он все в щепки. Я был удивлен силе этого человека, так как с того момента, как он начал трясти, он больше не прекращал этого, пока сеанс не закончился, а длилось это все около трех часов».
Александр Генри Старший дает нам в своих «Путешествиях и приключениях в 1760–1776 годах» подробное описание шатающейся палатки. Индейцы племени ойибва хотели расспросить духа «Большая черепаха» по нескольким военным проблемам, а именно, не было ли приглашение, которое они получили от бриттов, ловушкой и нужно ли вести с ними войну или нет. Едва целитель коснулся своей головой палатки, она начала тут же шататься и дрожать. Вой собак и волков, а также человеческие голоса, выдававшие опасения и страх собравшихся, составляли жуткий концерт. Внезапно установилась мертвая тишина, и слышны были лишь звуки голоса одной маленькой собаки. Индейцы обрадовались: это ведь был голос Микинака, «Большой черепахи», а до сих пор слышавшиеся голоса принадлежали злым духам. Теперь можно было начать спрашивать духа. Были даны точные данные о том, где задержались англичане и сколько их было. Он сказал также, что приглашение было искренним и не представляло никакой опасности для делегации. Чтобы собрать информацию, духу пришлось пролететь над страной и увидеть движение войсковых единиц англичан, поэтому прошло достаточно времени, прежде чем он смог начать отвечать. Александр Генри осведомился о своих друзьях. Позже выяснилось, что ответ совершенно верен, также, как и ответы об англичанах [187].
