Внутреннее очищение происходит благодаря потению, курению фимиама, длительному танцу и пению, одиночеству, во время которого из человека выходит непокой окружающего мира, наслоения культуры. Стать шаманом — значит обрести способность к внутреннему очищению; чем чище внутреннее состояние, тем яснее восприятие внешнего мира, тем значительнее чародей и сила его чар. Очищение, ясность, волшебство — это узловые понятия шаманства, духовного мира вообще. К внутреннему очищению относится одновременно и утрата речи, отмирание понятийно-обусловленного мира. Безъязычие и есть святой язык шамана. Если мы станем безумными, если понятийная стройность выродится в словесный салат, потеряет свой смысл, тогда мы очистимся от внешних наслоений, обусловленных отдельной культурой и жизнью в целом. Мы увидим, что психотерапия будущего — это очищающая терапия «примитивов». Сознание является центром такой терапии. Сознание — это axis mundi [191] внутреннего и внешнего мира. Вершинный принцип бытия есть смена накопления и опорожнения, накопления и очищения. Эта архаическая пара понятий «пространство» и «пустота» является ключом к пониманию всего в шаманстве. Чем ощутимее пустота, тем значительнее шаман и его целение. Наша культура, в основном, базируется на накоплении, обогащении, другие же культуры считают момент опорожнения своей главой целью. Если мы учимся преумножать, то другие преуменьшать. Здесь напрашивается параллель с субатомарной первоосновой: новые физические исследования показали, как энергия или материя возникают совершенно спонтанно из «ничего» и как затем развивается материальный мир. Может быть, шаман как раз ищет эту пустоту, чтобы создать из нее новые энергии и обрести новое знание?
Исследования о шаманстве и целении упускают постоянно важнейшее: существует шаманская психотерапия, существуют выдающиеся примеры целения. Кроме анекдотов и заметок на полях, до сих пор не представлено никаких этно-медицинских выборочных проверок по результатам исцелений. Почему же? «Шаманская терапия — это псевдотерапия или, выражаясь благороднее, целение верой! Кто верит в целение, тот и будет вылечен!» — вот удивительный пример рационализма, который, однако, никому не может объяснить, как биологически или физиологически возможно такое целение. Слух о целении верой, этот лозунг бессильных, не становится попыткой подобрать ключ к шаманству, но лишь еще одним способом обесценить его. Социальное и психосоматическое целение — и эти понятия также ничего не объясняют, они лишь «убаюкивают», а представление о целении верой скрывает не некое непредставимое ранее этнологическое знание, но непредставимую беспомощность исследователя. Никто до сих пор не постарался изучить шаманский способ целения, все остались в подполье науки, при академических спекуляциях.
Способы целения шамана многообразны; их можно представить как:
1. Социально-психологические, терапевтические и психо-гигиенические;
2. Суггестивные, психоаналитические, психокатарсические;
3. Как трансперсональные, как трансцендирующие Эго;
4. Как паранормальные, спиритуалистические, трансматериальные.
Эта книга касается в основном двух последних аспектов. Они вершина познания и деятельности на жизненном пути шамана, его основные методы терапии, то, что и делает его шаманом. И все-таки шаманский способ целения остается нам чужд, мы измеряем его современными понятиями. Шаманы, согласно этому, индивидуалисты и совсем не академические медики. Они «лепят» свои знания и свой метод целения из трансформативного опыта, который крайне исключителен и самобытен, потому многие шаманы способны целить лишь определенные болезни. Мануэль Томас из индейского племени уита говорит: «Целитель имеет силу лишь для одной болезни. Сама сила может быть использована и для лечения другой, но он тогда лишится силы. Во время посещения Авикмаре, которого целитель выводит во время сна, он приобретает всеобщее знание и силу целителя..».
«Если кто-то болен, то пытается заполучить лучшего целителя в окрестности. Если найденный не может исполнить необходимого, то посылает к другому целителю, который работает с больным, пока тот не излечивается, лучается, что больной умирает. Но уита не сердятся, если кто-то из целителей не имеет успеха, они лишь бывают разочарованы, что его силы недостаточны и обращаются к другому. Если пациент умирает, они не наказывает целителя, но уверены, что в этом случае речь идет о колдовстве» [192]. Интенсивность целительной силы, происхождение и степень воздействия которой нам до сих пор неизвестны, связана с личностью целителя. Целитель использует переданные ему методы лечения, бытующие в его культуре, иначе, нежели наши современные медики. Они люди особой природы, сконцентрированные всецело на себе, творящие из собственного опыта, одиночки. Мануэль Томас рассказывает о себе так: «Первые сновидения появились у меня, когда я был еще совсем юным, лет в 12, но я не начал заниматься целением до того, как стал старым человеком. Я вспоминаю свои сновидения достаточно отчетливо и ничего из них не забыл. Если я слышу о больном, то что-то сразу говорит мне, могу я его вылечить или нет. Это происходит даже тогда, когда я не вижу никакого сновидения и не обладаю особой силой для исцеления этой болезни. Если я себя хорошо чувствую, я ощущаю внутри себя силу и легкость, и всякий другой доктор, который попытается вылечить этого больного, не будет иметь успеха. Когда меня зовут к больному, у меня всегда возникает такое чувство, будто я нахожусь опять в горах. Во мне находится жидкость, которую я вытянул из воздуха, и я не боюсь преодолевать большие расстояния. Я тогда не знаю, как далеко оказался. Когда я работаю с пациентом, это меня вообще не утомляет, это делает меня счастливым. В таких случаях я исцеляю достаточно быстро, иногда за несколько часов или за пару дней… Но я не всегда знаю заранее, как пойдет целение. Часто я долго плохо себя чувствую, пока не начну целить, в другой раз могу потерять много сил еще в начале работы, и тогда целение протекает нехорошо» [193].
Наиболее известной и широко распространенной формой целения является высасывание вредных зародышей болезни из тела пациента. Этот способ лечения сопровождается массажем, обдуванием и обмазыванием тела. Во время такого лечения из тела выходит много различных объектов, вызвавших болезнь. У австралийских арухта, например, при этом выходят кристаллы кварца, камни, осколки костей, гвозди или битые стекла. Шаман Халаквулупи с Огненной Земли вытягивает из тела кровь, при этом он сосредотачивается на боли — он выдувает ее, мнет пальцами, давит на нее ладонью и затем высасывает в этом месте. Свои действия он сопровождает тихим бормотанием. Тибетские дбанг-пхиуг-медиумы исцеляют высасыванием. Барабан при этом держат над больным местом, и вредная субстанция выходит сначала через кожу, а затем проходит сквозь барабан, так что все зрители видят это. Затем эта субстанция выплевывается в миску; обычно это коричневые или серые скользкие комки неопределенного рода [194]. Эскимосы нумвак делают вид, что вырезают больное место пером, но затем высасывают болезнь и сплевывают ее, отдают собакам или бросают в огонь. Иногда болезнь столь сильна, что присутствующие должны крепко держать шамана, так сильно он начинает дрожать. При лечении других болезней шаман держит руку над больным местом или массирует это место толчкообразными движениями [195].
Последней шаманкой калифорнийских индейцев винту является Женщина Цветок Востока, Флора Джонс. Последнее поколение шаманов посвятило ее в шаманство еще в юности; она сегодня единственная шаманка, которая проводит сеансы и церемонии целения и раздает травы. Флора Джонс посещала в Сан-Франциско школу, но в конце концов странные сновидения заставили ее вернуться домой. Эти сновидения напугали ее, явились потрясением ее личности. В 17 лет она впервые впала в транс. Она играла в карты с друзьями, когда без всякой причины в ушах внезапно зазвенело и вслед за этим она почувствовала жгучую боль. «Было так, словно сквозь мое ухо прошла пуля. Боль пронзила моё существо, и я четыре дня была без сознания». Это была ее первая встреча с духом-звездой. Когда она проснулась, много старших шаманов сидело вокруг нее. Они пели, давали ей лекарство, а позднее повели ее к святым местам. Ее дух-защитник сообщил ей целительные песнопения и приобщил к искусству целения. Лишь годы спустя она начала заниматься настоящей практикой как целительница. Расщепленность бытия в ее молодые годы — с одной стороны, она была индианкой, с другой — жила в мире белых людей — сгладилась, что позволило обрести внутреннее равновесие. Так как Флора Джонс часто после сеанса не помнит того, что говорила, то, в отсутствии переводчика, ей нужен магнитофон, который она затем слушает и объясняет присутствующим диалог с духами. Поначалу духи жаловались на такой метод, но вскоре успокоились. Флора диагностирует болезни в состоянии транса с помощью рук. Она скользит рукой по телу больного и ощущает при этом все нарушения. «Я чувствую боли, раны, воспаления. Если я держу свои руки над телом, то чувствую малейший мускул и каждую тонкую вену. Я ощущаю воспаление. Мне больно. Если у них нарушена сердечная деятельность, то мое сердце бьется чаще. Где болит у них, там же начинает болеть и у меня. Я становлюсь частью их тела». Лишь при тяжелых болезнях, когда пациент близок к смерти или когда он без сознания, Флора Джонс исполняет танец душ, чтобы вернуть назад блуждающую душу больного. При этом она танцует под ритмичный бой барабана и вращает маленькой корзинкой, в которую должна быть поймана душа. Если это удается, душа возвращается к сердцу, к своему первоначальному месту.
