Таким образом, органы мышления, чувствования и ведения приобретают друг относительно друга полную независимость. И связь между ними отныне устанавливается уже не присущими им самим законами, а пробудившимся высшим сознанием самого человека. Это и есть изменение, которое замечает в себе духовный ученик. Оно состоит в том, что больше не устанавливается никакой связи между представлением и чувством или между чувством и решением воли, и т. д., если ученик сам не создает ее. Никакое побуждение не поведет его от мысли к действию, если он сам свободно не вызовет в себе это побуждение. Отныне он способен оставаться совершенно бесчувственным перед фактом, который до его ученичества внушал ему пламенную любовь или злейшую ненависть; он может оставаться бездеятельным при мысли, которая прежде как бы сама собой воодушевляла его к действию. И он может совершать поступки из волевых решений, для которых у людей, не прошедших через духовное обучение, не оказалось бы ни малейшего повода. Великое достижение, выпавшее на долю духовного ученика состоит в том, что он достигает совершенного господства над взаимодействием этих трех душевных сил; но взаимодействие это ложится полностью на его собственную ответственность.
Только благодаря такому превращению своего существа человек получает возможность вступить в сознательное общение с определенными сверхчувственными силами и существами. Ибо его собственные душевные силы находятся в определенном сродстве с известными основными силами мира. Так, например, сила, заложенная в воле, способна воздействовать на определенные вещи и существ высшего мира, а также и воспринимать их. Но способность к этому она приобретает только освободившись от своей связи внутри души с чувствованием и мышлением. Как только эта связь прекращается, следует действие воли, направленное вовне. То же самое относится и к силам мышления и чувствования. Если кто-то направляет на меня чувство ненависти, то ясновидец видит это как тонкое световое облако определенной окраски. И он может отвести это чувство ненависти так же, как в чувственном мире человек отклоняет направленный на него физический удар. В сверхчувственном мире ненависть становится видимым явлением. Но ясновидящий может воспринимать ее только благодаря тому, что он в состоянии посылать наружу силу, заложенную в его чувстве, подобно тому как в мире чувств человек направляет вовне восприимчивость своего глаза. И так же, как с ненавистью, происходит это и с другими, гораздо более значительными фактами чувственного мира. Человек может вступать с ними в сознательное общение путем освобождения основных сил своей души.
Но благодаря описанному разделению сил мышления, чувствования и ведения при несоблюдении предписаний духовной науки возможно троякое отклонение в ходе развития человека. Оно может наступить в том случае, если соединительные связи будут разрушены прежде, чем высшее сознание в своем познании достигнет способности взять бразды правления в свои руки, установить свободное, гармоничное взаимодействие разделенных сил. Обыкновенно все три основных силы человека в данный период его жизни развиты неодинаково. У одного человека мышление опережает чувствование и воление, у другого – какая-нибудь другая сила берет верх над остальными. Но до тех пор, пока между силами сохраняется установленная высшими мировыми законами связь, преобладание одной из них не может вызвать никакой, в более высоком смысле слова, помехи или неправильности. К примеру, у волевого человека мышление и чувство благодаря этим законам все же действуют уравновешивающим образом и не дают преобладающей воле впасть в неумеренность. Но когда такой волевой человек вступает на путь ученичества, то закономерное влияние чувства и мысли на волю, непрерывно побуждающую его к безмерным проявлениям своих сил, совершенно прекращается. Если же при этом человек окажется недостаточно развит в смысле совершенного обладания высшим сознанием и поэтому не будет в состоянии сам устанавливать гармонию, то воля направится своим собственным безудержным путем. Она будет постоянно одолевать человека. Чувство и мышление впадут в полное бессилие; господствующая над человеком воля будет погонять его, как раба. Появится деспотическая натура, переходящая от одного необузданного поступка к другому. Второй ложный путь возникает тогда, когда таким же безмерным образом от закономерных уз освобождается чувство. Личность, склонная к почитанию, может в таком случае подпасть безграничной зависимости от других, вплоть до полной утраты всякой собственной воли и мысли. И тогда вместо высшего познания ее уделом явится самое жалкое опустошение и бессилие. Или может случиться, что натура, склонная к благоговению и религиозному вдохновению, при таком преобладании жизни чувств впадет в совершенно поглощающую ее религиозную мечтательность. Третье бедственное последствие наступает в том случае, если пересиливает мышление. В этом случае развивается враждебная жизни, замкнутая в себе созерцательность. В глазах таких людей мир наделен значением только в той мере, в какой он доставляет им пищу для удовлетворения их безгранично возросшей жажды мудрости. Ни одна мысль не может побудить их к действию или к переживанию. Они во всем проявляют себя как безучастные, холодные натуры. Они избегают малейшего соприкосновения с повседневной действительностью, которая вызывает в них отвращение или, по крайней мере, теряет для них всякое значение.
Таковы три ложных пути, на которые может вступить духовный ученик; деспотизм, расплывчатость чувств и холодное, бессердечное стремление к мудрости. Для стороннего наблюдателя – а также и для материалистической медицины – образ такого ученика, вступившего на ложный путь, лишь немногим будет отличаться от сумасшедшего или, по крайней мере, тяжелого «нервнобольного». Конечно сравнивать последних с духовным учеником не следует. Отсюда ясно, насколько большое значение должен придавать духовный ученик тому, чтобы мышление, чувствование и воление – эти три основные душевные силы – прошли гармоническое развитие уже до того, как они могут быть освобождены от присущей им взаимосвязи и подчинены пробужденному высшему сознанию. Ведь если была допущена какая-нибудь ошибка и одна из основных сил получила безудержное развитие, то высшая душа родится на свет «недоношенной». Необузданная сила заполонит всю личность человека; и придется надолго оставить всякую мысль о том, чтобы снова все пришло в равновесие. Та или иная черта характера, до прохождения духовного ученичества представляющаяся совершенно невинной, – будь он натурой с преобладанием воли, чувства или мышления, – разрастается в духовном ученике до таких размеров, что перед ней может совершенно померкнуть столь необходимый в жизни взгляд на вещи с общечеловеческих позиций. Однако действительно серьезной эта опасность становится только тогда, когда ученик достигает способности и во время бодрствования сохранять то, что было пережито его сознанием во время сна. До тех пор, пока дело ограничивается одним лишь просветлением некоторых промежутков сна, чувственная жизнь, управляемая всеобщими мировыми законами, продолжает действовать во время бодрствования восстанавливающим образом на нарушенное равновесие души. Поэтому так необходимо, чтобы бодрственная жизнь духовного ученика во всех отношениях оставалась правильной и здоровой. Чем больше он отвечает требованиям, которые внешний мир предъявляет к здоровому, сильному строению тела, души и духа, тем лучше для него. И напротив, если бы повседневная бодрственная жизнь действовала на него чрезмерно возбуждающим или изнуряющим образом и если бы к происходящим в нем великим переменам присоединялись еще какие-нибудь разрушительные или тормозящие влияния внешней жизни – это бы плохо отразилось на нем. Он должен искать то, что отвечает его силам и способностям и вводит его в спокойную жизнь, в гармонию с окружающей его средой. И он должен избегать всего, что наносит ущерб этой гармонии и вносит в его жизнь беспокойство и торопливость. Здесь речь идет не о том, чтобы внешне отделаться от этой суеты и жизненных волнений, но вопрос в том, чтобы уберечь свое настроение, свои намерения и мысли, а также и телесное здоровье от постоянных колебаний. Во время духовного ученичества все это дается человеку не так легко, как прежде. Ибо высшие переживания начинают теперь вторгаться в его жизнь и непрерывно воздействовать на все его бытие. И если эти высшие переживания выступают не должным образом, то его неизбежно будут подстерегать всякие заблуждения, готовые при каждом удобном случае столкнуть его с верного пути. Поэтому духовный ученик не должен упускать чего-либо, что может обеспечить ему постоянное господство над всем его существом; он никогда не должен терять присутствия духа или способности спокойно разбираться во всех заслуживающих внимания жизненных ситуациях. Впрочем, настоящее духовное обучение, в сущности, само по себе взращивает в нем все эти качества. И в процессе обучения человек сталкивается с опасностями только тогда, когда им уже бывает достигнута полная сила, способная устранить их со своего пути.
