Ознакомительная версия.
Я знала, что оно необходимо для существования жизни, но меня смущало вот что: может ли Солнце создавать жизнь, или оно только питает жизнь, уже созданную?
Я была счастлива, что на небе по-прежнему светит Луна, сопровождая меня в пути, освещая шаги приятным бело-голубым сиянием. Я села на гладкий широкий валун и посмотрела на месяц. «Возлюбленный бог Луны Та’алаб, пожалуйста, помоги мне понять концепцию создания и самого Создателя!» – обратилась я к небесам.
Луч бело-голубого света окружил меня, сияя так ярко, что затмил собой весь окружающий ландшафт. Все, что я могла видеть, это его излучение. Я почувствовала, как валун, на котором я сидела, и мое тело затрясло, будто при землетрясении. Голос, исходивший из моей головы и из тоннеля бело-голубого света, стал говорить со мной:
«Все есть вибрация, ты есть вибрация. Свет, который ты видишь, это тоже вибрация. Первично созданные вибрации представляют собой нематериальные формы света, звука и запаха. Когда ты концентрируешь свое внимание на этих нематериальных формах вибраций, ты переводишь свое сознание в более высокое измерение. Вот почему свет и звук могут перемещать и влиять на плотные физические формы вибрации, такие как человеческие тела или камни в храме. Вибрации могут двигаться быстро или медленно. Более высокие вибрации обладают большим светом, поэтому они могут перемещать и преодолевать так называемые законы управления материальными предметами, уровень вибрации которых намного ниже. Человеческие эмоции похожи на спектр цветов в радуге. Теплые и горячие оттенки, такие как красный и оранжевый, имеют самые низкие и плотные вибрации, как горячие эмоции ревности и гнева; тогда как более холодные цвета имеют самые высокие, быстрые и светлые вибрации, так же как прохладные эмоции умиротворения и благословения. Вот, попробуй пропеть звук „Ах“, к примеру!»
Я осмотрелась, немного сомневаясь, стоит ли следовать этому совету, вдруг кто-то из дворца услышит меня. Это не только поставит меня в неловкое положение, но я также беспокоилась и о том, чтобы нечаянно не выдать опасную тайну Хирама, которая обернулась для него смертью.
Цвета, окружавшие меня, изменились: вместо бело-голубого меня теперь окружал безвкусный оттенок серо-желтого цвета. Я подумала, что, возможно, это туман окутал меня, но голос сказал:
«Цвета твоих эмоций всегда видимы для тех, кто разрешает себе видеть и чувствовать энергию. Ты часто блокируешь в себе эту способность, потому что не хочешь обнаруживать, что низкие эмоции, такие как самонадеянность или беспокойство, которые ты сейчас чувствуешь, владеют тобой».
Голос попросил меня глубоко дышать, представляя себе счастливый образ из прошлого. Меня удивило, что первое, что пришло мне в голову, было воспоминание о том, как мы с Соломоном гуляли в парке, смеялись и собирали цветы. Пока я удерживала в сознании этот романтичный образ, поток энергии фиолетового, зеленого и голубого света окутал меня, будто пледом.
«А теперь скажи: а-х-х-х-х-х», – мягко посоветовал голос.
Я последовала совету и увидела, как цвета вокруг меня стали превращаться в пурпурный и ярко-голубой, смешанный с белыми и серебряными искрами. Мое сердце наполнилось теплом; мои плечи и живот расслабились так, как никогда раньше. Я почувствовала такую эйфорию, что стала смеяться!
Мой смех эхом отразился от стоящей рядом горы и вернулся ко мне глубоким резонансом, на октаву ниже изначального звука. Я посмотрела вниз и увидела, как мое ожерелье из драконьего гелиотропа радостно танцует от вибраций моего пения и смеха.
«Поздравляю, – произнес голос, – ты нашла Создателя».
Мне нужно было найти Соломона! Утро уже настало, поэтому я предположила, что он находится в своем кабинете, как обычно в это время. Его охрана легко пропустила меня, привыкнув к моему присутствию во дворце.
На письменном столе Соломона стояла недопитая чашка с чаем, но самого Соломона нигде не было.
«Михаил! Метатрон! Мама! – стала звать я. – Где Соломон?»
Первым появился Михаил.
«Следуй за мной», – сказал он, сделав знак.
Я направилась за ним, и мы вошли в широкий коридор, который заканчивался дверью, ведущей к узкой тропинке снаружи. На первый взгляд казалось, что ею почти не пользуются, поскольку между камнями было много сорняков. Мы спустились по неровной каменной лестнице и пришли к большому зданию, которое я не могла видеть раньше.
Михаил приложил палец к губам, показывая, что мне не стоит шуметь, и открыл дверь. Нас встретил гул спорящих мужских голосов. Соломон сидел на очень высокой платформе за большим деревянным столом и внимательно их слушал. Михаил и Метатрон стояли по обе стороны от него и что-то шептали в ухо.
Я повернулась, чтобы убедиться, что Михаил оставил меня, и была в шоке, увидев, что он по-прежнему стоит рядом со мной. Я сделала повторную попытку, чтобы увериться в том, что фигура рядом с Соломоном – это именно он. Михаил широко улыбнулся и беззвучно объяснил мне, что его способность общаться с несколькими людьми одновременно неограниченна. Почему-то я сочла это свойство раздражающим, пока Михаил не сообщил мне, что я – и любой другой человек – также обладают неограниченными способностями.
«Вы сталкиваетесь с ограничениями только потому, что верите в то, что вы ограничены», – произнес он загадочно.
Я решила, что подумаю о глубокомысленных словах Михаила позже. А сейчас мне хотелось сосредоточиться на Соломоне, его потрясающей власти, свете и мужской энергетике. Он решал, кому из присутствующих крестьян по праву принадлежит оспариваемое пастбище. Царь никогда не выглядел таким привлекательным, как в этот момент. Как бы мне хотелось именно в этот момент его поцеловать!
Соломон громко ударил молотком по столу, объявляя свое решение:
– Крестьяне должны совместно владеть пастбищем, работая на нем сообща и вместе собирая урожай.
Спорщики, улыбаясь, покинули здание суда.
Я гордилась Соломоном, который так мудро разрешил спор.
«Он делает это каждый день, – прокомментировал Михаил, – и нечасто нуждается в нашей помощи».
Мое сердце ликовало от растущей симпатии к этому удивительному царю, и я стала опасаться, как бы моя нерешительность принять его предложение не вызвала его охлаждения ко мне. Мне совсем не хотелось его терять!
Соломон заметил мое присутствие, и его взгляд и улыбка растворили все мои опасения по поводу его чувств ко мне. Он по-прежнему любил меня!
Он подошел ко мне, такой солидный и высокий в облачении судьи.
– Македа, – сказал он, – я только что подумал о тебе!
Вместе со мной он прошел мимо судебных чиновников, которые тут же начали между собой перешептываться. И тут я поняла, что являюсь единственной женщиной в этом здании.
– Не беспокойся о пустых сплетнях, которые лишь сеют раздоры. Тот, кто владеет своим ртом и языком, убережет свою душу от неприятностей, – успокоил меня Соломон, открыв дверь во двор уединенного сада за зданием суда. – Я как раз собирался обедать. Пожалуйста, присоединяйся ко мне.
Я посмотрела на солнце и отметила, что пришло время для богослужения, но мне очень хотелось побыть с Соломоном и рассказать ему о возникших во мне чувствах.
«Простите меня, Альмаках и Тамрин», – подумала я, как будто говорю это Соломону, и произнесла вслух:
– Я буду счастлива отобедать с тобой!
Пока мы поглощали незамысловатый обед и пили сок, я слушала рассказы Соломона о тех случаях, которые ему пришлось сегодня разбирать в суде. Некоторые из них казались настолько нелепыми в самой своей основе, что я смеялась, когда царь описывал их. Однако он всегда проявлял сострадание по отношению к спорщикам, независимо от того, насколько натянутыми были их претензии.
– Твоя собственная душа обогащается, если ты проявляешь доброту. Тот, кто поступает так, выражает почтение Адонаи, – объяснил царь.
– Ты очень добрый и удивительный человек, Соломон, – сказала я, и мой голос задрожал.
Соломон угадал источник моего волнения и, проявляя истинное сострадание, взял меня за руки, чтобы мне не пришлось озвучивать слова, которые я собиралась произнести.
– Македа, – сказал он, целуя мои руки и прижимая к своей груди. – Ты чувствуешь это? Мое сердце бьется только для тебя одной. Пожалуйста, скажи мне, что выйдешь за меня, чтобы оно могло пульсировать так до конца моих дней.
Во рту у меня пересохло.
– Да, – прошептала я еле слышно.
Соломон склонил голову набок:
– Ты только что сказала «да»? – на одном дыхании выпалил он.
– Да! – восторженно сказала я. – Да, я выйду за тебя замуж. Я буду твоей женой!
Соломон с такой силой и скоростью схватил меня, что мне показалось, что это моя радость заставляет меня летать и кружит меня над землей. Пока он держал меня в руках, мы целовались. Солнце было прямо над нами, и я услышала мелодии нашей полуденной церемонии, проходившей во внутреннем дворе.
Ознакомительная версия.
