Ознакомительная версия.
– Да! – восторженно сказала я. – Да, я выйду за тебя замуж. Я буду твоей женой!
Соломон с такой силой и скоростью схватил меня, что мне показалось, что это моя радость заставляет меня летать и кружит меня над землей. Пока он держал меня в руках, мы целовались. Солнце было прямо над нами, и я услышала мелодии нашей полуденной церемонии, проходившей во внутреннем дворе.
– Будет свадьба! – объявил Соломон, внося меня на руках в зал суда.
Мужчины зааплодировали и воодушевленно провозгласили:
– Долгих лет царю Соломону и царице Савской!
В свете счастливых новостей казалось, что все умы и сердца очистились от злых сплетен. Все казалось таким правильным.
Я выяснила, почему тропа между дворцом и залом суда редко использовалась: Соломон любил ездить в колеснице, даже когда ему приходилось преодолевать короткие расстояния. Он обожал ездить в колесницах! Совсем как маленький мальчик.
Соломон торжественно размахивал одной рукой и крепко держал меня другой. Я думала о том, будет ли наша совместная супружеская жизнь проходить на виду у всех, но потом поняла, что Соломон просто не может сдержать свой восторг. Я вспомнила урок, который получила сегодня ночью: эмоции высокой частоты создают чистый и яркий свет, поэтому я расслабилась, чтобы мой энтузиазм светил Соломону и тем людям, которые приветственно махали нам, когда мы подъехали к дворцу.
Я услышала звук бьющейся посуды и звон блюд, доносившийся из конца коридора, когда Соломон распахнул передо мной дверь, и я вошла во дворец. Большой человек выходил оттуда в то самое время, когда я собиралась войти, и налетел прямо на меня. Я узнала его:
– Тамрин! – выпалила я.
– Моя королева, – быстро зашептал он. – Мне нужно очень срочно с тобой поговорить.
Он повернулся к Соломону и добавил:
– Наедине.
Лицо Тамрина было багровым, а тело выражало непреклонность; он внезапно сорвался с места и помчался туда, где его ожидала Сарахиль.
– Дорогой, ты мог бы отпустить меня на минуту? – обратилась я к Соломону, поцеловав его в щеку.
Он выглядел привлекательно, как никогда раньше.
Я подошла к Тамрину и Сарахиль. Они схватили меня за руки и повели в уединенный альков коридора. Возмущенным голосом Тамрин потребовал от меня ответа, почему я пропустила богослужение.
– Мы волновались о тебе, Балкис! Ты наша королева, а ведешь себя как ученица, которая прогуливает занятия, чтобы встретиться со своим другом!
Я посмотрела на Тамрина. Неужели он ревновал меня? Он чувствовал, что теряет кого-то, кто был для него как ребенок? Я обняла его и Сарахиль и рассказала им о свадьбе.
Тамрин неожиданно резко повернулся ко мне и посмотрел на меня так пристально, что я поежилась, будто мой отец готовился вынести мне обвинительный приговор. Я тяжело вздохнула, когда Тамрин сказал:
– Но ты знаешь, что законы Саба не позволяют тебе выходить замуж, моя королева! Ты уже навсегда замужем за Альмакахом, к которому ты сегодня проявила крайнее неуважение.
Как я могла сказать Тамрину, что решила перейти в иудаизм и поклоняться Создателю, как это делал Соломон, что я по-прежнему буду признавать Солнце, Луну и звезды, но не выделять их как отдельные божества. Его глаза говорили мне, что он не сможет воспринять эту информацию. Еще не время.
– Есть еще кое-что, моя королева, – произнес Тамрин, подводя меня к себе и приглашая сесть. Я нервно сглотнула. – Мне стало известно о сильных волнениях в Саба. Люди не уверены, что ты вернешься, поскольку до них дошли слухи, будто ты собираешься навсегда остаться в Иерусалиме. Поговаривают о поглощении королевства! Наши торговые пути требуют внимания, но основная моя мысль в том, что мы немедленно должны вернуться в Саба.
От этих новостей у меня закружилась голова. Я и не думала, что мой брак предполагает принятие такого количества решений, например, где я буду жить. Я могла отречься от моего бога Солнца и супруга, но не от народа Саба.
– Когда нам нужно отправляться, Тамрин? – спросила я, боясь услышать ответ.
– Завтра же!
– Македа, любовь моя, что случилось? – Соломон удерживал меня, пока я восстанавливала дыхание, вбежав в его покои сразу после разговора с Тамрином.
Я была не в состоянии говорить, рыдая навзрыд. Я любила Соломона и хотела навсегда остаться с ним. Я могла исполнить свое желание, если бы сделала такой выбор, отрекшись от своего королевства и своего народа, но тогда какой-нибудь самовлюбленный деспот воспользовался бы моим отсутствием. Я не могла так поступить с добрыми жителями Саба.
Мы с отцом так долго трудились над тем, чтобы создать процветающую и мирную страну, где бы никто ни в чем не нуждался, и мы бы все были счастливы и жили в безопасности.
К счастью, вместе с Соломоном были его архангелы, и они помогли нам облегчить страдание от предстоящего расставания. Мы с Соломоном, бесспорно, были родственными душами: оба родились в королевских семьях, унаследовав корону после смерти отцов, испытывали огромный интерес к духовности и гармонии, и мы должны были исполнить наше предназначение, в чем бы оно ни состояло…
Несмотря на то, что ситуация расстраивала и злила Соломона, он воспринял ее философски. И здесь проявился его жизненный опыт в разрешении сложных ситуаций.
– Тогда мы поженимся сегодня! – Соломон встал и объявил об этом, будто находился перед аудиторией, хотя я была единственным человеком в комнате. Он взял меня за руку, чтобы я поднялась и встала рядом с ним. – Давай сделаем это прямо сейчас! – Он торопливо потянул меня к выходу.
– Куда мы идем? – спросила я.
– В храм! – сказал он, когда мы вместе запрыгнули в одну из его прекрасных колесниц. – Мы женимся! – прокричал он несколько раз по пути, к радости прохожих.
Я радовалась, что надела одно из своих новых платьев с романтичным ожерельем в форме сердца, которое подчеркивало мой кулон из драконьего гелиотропа, подаренный папой. Мысль о нем остановила меня.
«Папа! – заплакала я. – Как бы мне хотелось, чтобы ты был сейчас здесь, на моей свадьбе, чтобы передать жениху. Мама, я хочу, чтобы ты тоже была здесь, сейчас».
И вот я почувствовала знакомый запах и увидела отца и маму, Хирама и мою ласковую кошку Эбби, все они были со мной. Из моих глаз потекли слезы. Ощущая их присутствие, я еще сильнее расстроилась, узнав, что моя любимая кошка умерла в мое отсутствие. Я так сильно тосковала по отцу, Эбби и моему дому в Саба! Хорошо, что они могли быть рядом со мной сейчас, пребывая в своей высшей обители.
Соломон крепко обнимал меня, пока я вытирала слезы внутренней стороной рукава-колокольчика. Я думала о том, как выгляжу в данный момент, и была очень благодарна Соломону, внушавшему мне мысль о моей привлекательности.
Колесница остановилась, мы выпрыгнули из нее и побежали по лестнице, ведущей к внутреннему двору храма. Соломон позвал первосвященника. Мы встали между двумя белыми колоннами, пока изумленный священник прочел импровизированные молитвы и попросил нас подписать кетубах – брачный контракт, в котором Соломон обещает беречь, уважать, поддерживать и содержать меня со всей преданностью.
Затем первосвященник объявил нас мужем и женой. Соломон снял со своего пальца золотое кольцо и надел его на мой палец. И, как по волшебству, оно идеально подошло по размеру к моему безымянному пальцу на левой руке. Я услышала скрипящий звук и увидела удода, кружащего над нами. Могу поклясться, что он улыбался.
Соломон приблизился ко мне совсем близко и произнес:
– Любовь моя, моя невеста, я никогда не оставлю тебя. Наши души всегда будут вместе, и я буду беречь тебя, сегодня и всегда.
Он закрыл глаза, широко улыбнулся и подарил мне страстный, но в то же время нежный поцелуй.
Как бы мне хотелось, чтобы Соломон избавил меня от этой дилеммы – от необходимости возвращаться в Саба. Если бы архангелы могли сейчас применить свою магию, чтобы растянуть время и чтобы я смогла провести с Соломоном как можно больше времени в этот оставшийся день.
Слуги принесли вкуснейший ужин в фойе спальни Соломона, где мы сели за красивый резной стол на обитые тканью кушетки, так что ели практически лежа. Соломон хихикал, когда я кормила его с ложечки рисом с овощами, и соус брызнул ему на подбородок. Я вытерла соус и поцеловала его.
Наконец, слуги ушли, и мы остались с Соломоном одни в его спальне. Как последний аккорд, глухим эхом прозвучала закрытая дверь, и в голову пришла мысль о протяженности этой суматошной свадебной ночи. Вдруг мне захотелось принять ванну.
Соломон, как оказалось, уже распорядился наполнить свою большую ванну цветами и маслами, чтобы я могла пропитаться ими. Я с благодарностью приняла это, размышляя о том, стоит ли мне переодеваться при Соломоне или застенчиво подождать, пока наполнят ванну. Вопрос разрешился сам собой, когда Соломон достал только что подогретый халат, и я сбросила платье под полотенцем, в нескольких дюймах от его дыхания. Он не мог видеть меня, но мы оба чувствовали возбуждающее присутствие другого.
Ознакомительная версия.
