Когда энергетическое тело исследовало энергию и дало нам об этом знать, мы называем это интуицией. Как-то Кастанеда задал вопрос дону Хуану, что тот сможет сделать, если его будет поджидать снайпер, он же не сможет остановить пулю. И дон Хуан ответил, что, если его будет поджидать снайпер, то он там просто не появится. Энергетическое тело дона Хуана, исследовав энергию вокруг него, предупредит его об опасности.
Человек часто получает такие предупреждения, но зачастую ему так хочется чего-то, что он просто не обращает на эти предупреждения никакого внимания. Такие моменты дон Хуан называл видящими.
- Это ты имеешь в виду историю Тайши Абеляр, когда она выскочила на сцену показывать ката и опозорилась? - поинтересовалась я.
- Иодойдет и этот рассказ, - ответил Странник, - так как он нам обоим знаком, но у каждого из нас в запасе найдется несколько подобных примеров. Мы часто получаем предупреждения, но, зачастую, так страстно желаем чего-либо и так верим в свои силы на все повлиять, что игнорируем эти послания и глушим их в зародыше. Воин должен быть отрешенным и не желать чего-либо настолько, чтобы игнорировать подсказку интуиции. Конечно, в задачу энергетического тела входит не только предупреждение об опасности, но и исследование новых возможностей, которые находятся вокруг нас.
- Какие возможности находятся вокруг нас? - задала я вопрос.
- Да все возможности, которые ты только в состояния придумать и даже больше того, - ответил Странник. - Меня заинтересовало твое сегодняшнее сновидение. Мы с тобой в чем-то похожи. И, наверное, стоит рассказать тебе, как я настраивал сновидения. Хотя у вас у женщин есть дополнительное отверстие, которое дает вам в этом деле некоторое преимущество.
Как только я прочитал у Кастанеды о сновидениях и понял, что это доступно каждому, я загорелся энтузиазмом, тем более что в детстве, да и позднее, я имел некоторый опыт. Не скажу, что у меня ничего не получилось, но сновидения у меня случались редко. Быть может, после того как я выработал намерение их развивать, они и стали случаться чуть чаще, чем обычно, но все-таки от сновидения до сновидения были огромные промежутки времени, и это меня не устраивало. Так продолжалось не один год, и я даже начал рассматривать возможность приема каких-нибудь психотропных средств, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки.
Но как-то я простудился и валялся в одиночестве на диване с высокой температурой. Мне было плохо, таблеток принимать я не хотел. И именно этой ночью я легко вошел в сновидение, причем, когда я вышел из него, то почувствовал, что если захочу, то могу или дальше погрузиться в это сновидение, или отправиться в другое. За эту ночь я несколько раз входил в сновидения.
Хоть до этого я попадал в сновидения, но так и не смог понять, что мне помогало включить внимание сновидения. Мне стало интересно, что же в этот раз послужило «спусковым крючком» для включения этой способности. Норазмыслив немного, я вспомнил, как дон Хуан рассказывал, что под действием болезни у человека смещается точка сборки. И мне стало понятно, что именно изначально сдвинутая точка сборки и являлась тем, что помогло мне с легкостью входить в сновидение.
Тогда я стал искать способы сдвига точки сборки. Дон Хуан рассказывал, что необычное поведение может смещать точку сборки. Когда я задумался, какое необычное поведение мне практиковать, я понял, что все те упражнения неделания, которые дон Хуан давал Кастанеде, как раз и были способами смещения точки сборки. И именно это - одна из причин, по которым дон Хуан утверждал, что неделание помогает сновидению. Хотя у неделания есть еще одна немаловажная особенность - оно уменьшает нашу рациональность, а излишняя рациональность в сновидении является помехой.
После того, как я стал практиковать различные неделания, моя способность входить в сновидения возросла, но не настолько, чтобы меня это устраивало. Поэтому, несмотря на нежелание, я все-таки приступил к выполнению перепросмотра. Я имел все основания считать себя сновидящим, перепросмотр для меня был скучным занятием, и, к тому же, я чувствовал, что эта задача мне не по силам. Тогда я решил заниматься перепросмотром в сновидении. Но проблема была в том, что, несмотря на все мои усилия, я так и не смог развить свое внимание сновидения в достаточной степени, чтобы выполнять перепросмотр в сновидении.
Еще одна причина, которая меня подвигла на выполнение перепросмотра, то, что, даже находясь в сновидении, я чувствовал некий барьер, который не мог преодолеть. Мне стало ясно, что найти причину этого я могу, только выполняя перепросмотр. Все, что я тебе рассказывал раньше о своих детских сновидениях, было покрыто пеленой тумана до той поры, пока я серьезно не занялся перепросмотром. У меня не было никаких конкретных воспоминаний, они пришли гораздо позже.
Без всякого энтузиазма я начал выполнять перепросмотр просто потому, что не видел иного выхода. И, выполняя его, я заметил, что моя способность входить в сновидения заметно улучшилась. Тогда мне вспомнились слова дона Хуана, что перепросмотр ведет пусть к незначительному, но зато к постоянному сдвигу точки сборки. И именно этот сдвиг является прекрасной стартовой позицией для сновидений.
Но, кроме способности входить в сновидение, заметно улучшилось и внимание сновидения. Кастанеда писал, что мужчинам для входа в сновидение нужно особое состояние ума, особое напряжение. Такое состояние ума и особое напряжение я получил именно тогда, когда сосредоточился на перепросмотре. Наверное, я назвал бы это состояние ума особой озабоченностью. Это особое напряжение, возникающее, когда выполняешь перепросмотр, каким-то образом проникает в сновидение и делает его более осознанным.
Хотя мое внимание сновидения заметно улучшилось, но все равно оставался некий барьер, который я так и не мог преодолеть, что-то мешало мне. Наблюдалось странное явление, если я выполнял серию пассов для сновидения, то потом вообще не мог попасть в сновидение. Или, если я ложился с твердым желанием попасть в сновидение, у меня опять ничего не получалось. Что-то было не так.
Так как я был сосредоточен на перепросмотре, то вскоре понял, что барьером являлось то, что в детстве в своих сновидениях я часто встречался с чем-то, что меня сильно пугало. Это «что-то» было настроено против меня лично, и этот страх был одной из причин, по которой в детстве я принял решение отказаться от этой грани своего сознания. Именно этот страх был тем фактором, который стал причиной того, что сейчас мне не удавалось попадать в сновидения.
Тогда я решил специально встретиться с причиной своих детских страхов. И как только я выразил такое намерение, долго ждать не пришлось, мне приснился сон. Бо сне я находился в каком-то помещении, похожем на спортивный зал, и у меня было чувство, что это помещение находится на какой-то границе. Я хорошо сознавал, что нахожусь в сновидении.
Я был не один, рядом находились какие-то люди, и я знал, что причина их присутствия как-то связана со мной. Мне стало интересно, кто они, но как только я захотел это выяснить, я почувствовал спиной, что приближается нечто ужасное. Обычно в детстве в этот момент я паниковал и просыпался, а, если я чувствовал, что не могу проснуться, то пугался еще сильнее и просыпался от своего дикого крика.
Но в этот раз я знал, что нахожусь здесь именно для того, чтобы встретиться с тем, что меня так пугало, лицом к лицу, и обернулся. Нричиной моего страха оказался вполне симпатичный, худощавый молодой человек моего возраста, он определено мне нравился, но в то же самое время от него исходила какая-то опасность. Я украдкой посмотрел на людей, которые находились рядом. Мне было интересно, чувствуют ли они то же самое, что и я. Не отрывая взгляда от молодого человека, я перевел свое внимание на этих людей. Они стояли рядом и внимательно смотрели на меня. Я почувствовал, что они совершенно не боятся, и что опасность грозит только мне.
Б какое-то мгновение мне захотелось убежать, но, так как на меня смотрели те люди, и я сам решил встретиться с причиной своих страхов, я решил остаться. Тем временем молодой человек, наводивший на меня ужас, подошел и встал рядом, не предпринимая никаких действий. Не зная, что мне делать, я просто бросился на него и повалил на землю. К моему удивлению, он не оказал никакого сопротивления. Тогда я поднял его и снова бросил. Мне стало понятно, что он ничего сделать мне не может, впрочем, как и я ему, и что все мои страхи, в общем-то, были напрасными. Как только я это понял, молодой человек перестал меня интересовать, мне даже стало жаль его, и я помог ему встать.
Люди, которые находились вместе со мной в этом сновидении, кажется, были удовлетворены таким исходом событий. Тогда я решил похвастаться перед ними своей победой. Но, как только я начинал рассказывать им о ней, они улыбались и отворачивались. Я понял, что хвастовство здесь неуместно, и проснулся.
