Однажды вечером ко мне пришли редакторы Братт, Олсон и инженер из Оребро. Они прибыли поздно, потому что дорога была заблокирована из — за серьезной автомобильной аварии. Один турист из Шотландии погиб, другие пассажиры получили серьезные травмы.
Мы немного поговорили о трагическом инциденте. После этого я поставил новую пленку и включил магнитофон. Это была обычная запись, без подключения радио. Когда позже мы прослушали запись, то обнаружили мужской голос, который быстро и настойчиво воскликнул: «Поторопитесь!». На этом запись прекратилась, потому что мне позвонил мой английский друг Клод Торлин из Эскильтуны. Он был сильно взволнован и рассказал о записи, которую сделал незадолго до этого. Громкий мужской голос произнес по-английски: «Не бойтесь смерти!». Он говорил с шотландским акцентом, из чего можно было сделать вывод, это был несчастный шотландец.
В следующее воскресенье ко мне в Нисунд прибыло много гостей. Поздно вечером, когда все стали расходиться, мне снова позвонили из Эскильтуны. Это был Клод Торлин. Его голос звучал радостно и взволнованно.
Ему удалось сделать необычно четкую запись с радио. Он попросил меня включить магнитофон и поставить микрофон рядом с телефонной трубкой. Он хотел, чтобы я послушал текст, потому что был уверен, что я все пойму даже по телефону. Я сделал запись, и, несмотря на то, что звук был немного искажен, без труда услышал хор, который пел по-немецки и по-шведски: «Мы едем в Моэлнбо. У Фриделя компания!….».
Профессор Лорент дал положительные комментарии в прессе, однако добавил, что для науки было бы проще, если бы можно было доказать, что голоса не принадлежат мертвым. Тем временем я связался с профессором Гансом Бендером из Фрейбурга (Германия). Он руководил Институтом исследования пограничных состояний в психологии и психогигиене. Профессор Бендер был парапсихологом и очень интересовался моим голосовым феноменом.
Ко мне обратились и другие зарубежные парапсихологи, и я получил очень интересные предложения. А Шведская радиовещательная компания все еще не могла принять решения.
Телевидение снова связалось со мной. Газеты все время повторяли вопрос: «Когда же мы, наконец, услышим таинственные голоса по радио?» Шведские и зарубежные издательства предлагали мне опубликовать книгу. Я выбрал шведское издательство, которое раньше публиковало мои статьи по истории культуры.
Книга должна была выйти в свет в январе 1964 года. Я писал ее короткими и напряженными интервалами. Это была немного поспешная попытка с множеством исправлений и ненужных деталей. Мне не хватало времени и некоторой дистанции к описываемым событиям. Пока я писал книгу, и не получал никаких сообщений, за исключением коротких приветствий от Лены.
Торлины часто навещали нас по выходным. Клоду удалось сделать несколько отличных записей. Он был прекрасным кларнетистом, очень музыкальным, и мгновенно реагировал на самые легкие звуки. Он говорил по-английски и по-шведски и немного понимал по-немецки. Происходившее необыкновенно увлекало его. Он бросил курить, стал вегетарианцем, и все свое свободное время тратил на записи. Клод работал не спеша и не опубликовывал результаты. Он хотел, чтобы ситуация «созрела», а потом присоединился бы ко мне для выступления.
Почти все голоса, записанные Торлином, можно было узнать без труда. Некоторые из них говорили на русском и на идише. В одной из записей, кажется, присутствовал голос Сталина, и его имя также было упомянуто несколько раз. Появился «Старый еврей». Один раз он произнес: «Историческая запись. можно сделать тысячу копий!…».
В другой записи чистый женский голос спел на трех языках. Свое выступление она закончила словами: «.а вот и айсберг…это Сталин, когда умер!…».
Торлины встречали с нами Новый год. Мы включили магнитофоны и вели две записи через два микрофона одновременно. Завязалась оживленная беседа. Наш сын Петер спонтанно произнес тост: «На здоровье!», обращаясь к умершему Гуго. Когда мы прослушивали пленку, то услышали голос Гуго дважды. Первый раз он громко позвал: «Фридель!», а второй раз сразу после тоста Петера он произнес по-шведски: «Чокайтесь громче!». Оба магнитофона зафиксировали одно и то же сообщение одинаковой громкости и четкости.
Профессор Лорент предложил провести тест. Студенты Технического Университета должны были прослушать мои пленки и записать текст. Я немного беспокоился, потому что не знал, в какой мере молодые люди обладают восприимчивостью и способностью к концентрации и владеют ли они иностранными языками. Тем не менее, я согласился. Магнитофоны Технического Университета оказались совершенно устаревшими. Их счетчики работали не согласованно с моим.
Звук был отвратительным. Ничего не получалось, и вдобавок ко всему молодежь проказничала. Они настолько меня довели, что я вынужден был сделать им строгое предупреждение. Когда аудитория, наконец, успокоилась, у меня уже не было никакого желания продолжать демонстрацию. Лорент был очень сконфужен, и я в конце концов предложил провести новый эксперимент, используя свое собственное оборудование.
Во время следующей демонстрации в зале было намного тише. Я пригласил нескольких друзей — шведского писателя Стура Леннерстранда, который рассказал в прессе о случае с Шанти Деви, и инженера Ивана Тренга, имевшего отличные технические навыки и активно занимавшегося парапсихологией. Я сделал это намеренно, с целью иметь двух надежных свидетелей, потому что Лорент заметил, между прочим, что мы можем иметь дело с внушением.
Мое оборудование работало безотказно, и я без труда нашел нужные сегменты пленки. Несколько техников помогли мне подключить к магнитофону усилитель, так чтобы голоса звучали ясно и отчетливо. Большинство слов можно было разобрать сразу. Разногласия были только в том, что касалось иностранных слов. Среди присутствовавших не было таких, кто понимал бы русский, иврит и идиш. Постепенно настроение изменилось, студенты стали раскрываться и увлеклись происходящим. Все говорили одновременно. Скептицизм, похоже, рассеялся. Голоса действительно были, и их мог слышать каждый.
Стур Леннерстранд повернулся к Лоренту и спросил: «Ну, как, профессор, Вы все еще считаете, что мы имеем дело с внушением?» Последовала пауза, а затем Лорент смущенно и немного стесняясь, ответил: «Нет, нет, я имел в виду отдельные случаи».
После этого Тренг, Леннерстранд и я обедали в ресторане в старой части города. Мы были в хорошем настроении, и еда была великолепной.
С этого момента я знал точно: преодолеть сопротивление могут только факты.
Моя первая публичная лекция. — Профессиональный иллюзионист получает убедительное доказательство. — Редактор и издатель приезжают из Фрейбурга. — Подготовка ко второй пресс-конференции и ее успех. — Суровое испытание в
Нордхейме.
Друзья попросили меня прочитать лекцию в Стокгольме. Лекция состоялась, з а ней последовала всеобщая свободная дискуссия. Было задано много вопросов. Один тип изо всех сил старался загнать меня в угол. Это вызвало дискуссию, в которой присутствовавшие приняли живое участие. В конце концов, воинственный джентльмен прекратил допрос.
Через несколько дней мне позвонил человек, попросивший о встрече со мной. Он хотел сообщить мне что-то важное по поводу моих записей.
Когда он появился у меня дома, я сразу узнал в нем того, кто подверг меня допросу. Его звали Джон Линделл, и он был иллюзионистом. То, что он сообщил мне, было крайне интересным. Специально для моей лекции Линделл купил миниатюрный магнитофон, который он тайком держал на коленях. На лацкане пиджака он как цветок закрепил крошечный микрофон. Он сделал это с намерением разоблачить меня как мошенника. Когда дома он прослушал свои записи, то внезапно обнаружил поющий женский голос, который комментировал мою лекцию по-немецки и по-шведски.
Самым интересным было то, что женский голос заговорил в тот момент, когда я начал рассказывать о помощи, которую оказывала мне Лена. Голос пел: Слушай — слушай контакт, в Моэлнбо светит солнце». Я сделал копию этой записи. Линделл казался очень взволнованным. Он считал происходившее настоящей сенсацией, хотя его самого это приводило в замешательство.
«Я хотел разоблачить обман., - признался он, — но Лена меня опередила, и Вы только взгляните., - он указал на окно, — сегодня в Моэлнбо действительно светит солнце, хотя до этого несколько недель шел дождь.».
