Может сложиться впечатление, будто приведенные в этой книге указания ставят своей целью полное и радикальное преобразование всего человека. Но тот, кто сумеет верно оценить их, обнаружит, что они стремятся донести до читателя только то, каким должен быть душевной строй и уклад в те мгновения жизни, когда человек поворачивается лицом к сверхчувственному миру. Описанные строй и уклад души человек развивает в себе как свое второе существо; но и первое его здоровое существо продолжает при этом жить и развиваться прежним образом. Человек должен уметь, находясь в полном сознании, как различать их, так и устанавливать между ними правильное взаимодействие. Поступая так, он не сделается непригодным или неспособным к жизни, не утратит к ней интереса, не будет «денно и нощно исследователем духа». С другой стороны, конечно, нельзя не заметить, что переживания, вынесенные из духовного мира, прольют свет на все существо человека, но это выразится не в том, что они будут отвлекать его от жизни, но в том, что человек благодаря им сможет стать гораздо более деятельным и результативным. Если же, тем не менее, произойдет обратное, то это можно объяснить тем, что каждый раз процесс познания, направленный на сверхчувственное, безраздельно захватывает всего человека, овладевает им настолько, что в тот момент, когда человек вовлекается в этот процесс, он уходит в него всем своим существом. Если процесс восприятия цвета касается исключительно глаз и нервов, то процесс сверхчувственного познания, напротив, требует участия всего человека: последний как бы целиком становится воспринимающим «глазом» или «ухом». Поэтому, характеризируя процесс сверхчувственного познания, говорят о полном преображении человека; при этом подразумевается, что обыкновенный человек еще не есть истинное. Он должен полностью преобразиться.
К сказанному в главе «О некоторых последствиях посвящения» я хотел бы добавить то, что – с некоторыми оговорками – может быть отнесено и к другим главам этой книги. Читатель может прийти к мысли: «Чему служит подобное описание образных форм сверхчувственного переживания? Нельзя ли было описать эту жизнь в идеях, не прибегая к подобной наглядности?» На это нужно ответить: при переживании сверхчувственной действительности не следует упускать из виду того обстоятельства, что в сверхчувственном человек и осознает себя как сверхчувственное существо. Оставляя без внимания свое сверхчувственное существо, реальность которого делается вполне очевидной исходя из приведенного здесь описания «цветков лотоса» и «эфирного тела», человек переживал бы себя в сверхчувственном так же, как он мог бы переживать себя в чувственном мире, наблюдая предметы и явления, но ничего не зная о своем собственном теле. Тот факт, что он в своем «душевном теле» и в «эфирном теле» созерцает свой сверхчувственный облик, делает для него возможным осознание себя в сверхчувственном, подобно тому, как он приходит к самосознанию в физическом мире через восприятие своего физического тела.
Общий обзор «пути познания» можно найти в последней главе моей книги «Теософия, введение в сверхчувственное познание мира и человека». Здесь же будут приведены только некоторые частные стороны, имеющие практическое значение.
Должно заметить, что художественная чуткость в соединении с тихой, погруженной в себя натурой является наилучшим предварительным условием для развития духовных способностей. Эта чуткость проникает сквозь поверхностную видимость вещей и, благодаря этому, обретает доступ к их тайнам.
Только к тому, кто путем самоотрешенного слушания достигнет действительной способности воспринимать внутренне, в тишине, без всякого участия своего личного мнения или чувства, могут говорить высшие существа, о которых идет речь в тайноведении. Пока выслушиваемое встречает со стороны ученика то или иное мнение или какое-либо чувство, существа духовного мира безмолвствуют.
Приводимый здесь пример – поскольку он касается наблюдения над кристаллом – многообразно искажался теми, кто был наслышан о нем только внешним образом (экзотерически); отсюда возникли приемы, такие как «глядение в кристалл» и т. п. Подобные манипуляции основаны на недоразумениях. Они неоднократно описывались в книгах. Но они никогда не составляли предмета истинного (эзотерического) духовного обучения.
Если бы кто-нибудь на это возразил, что при более точном микроскопическом исследовании всегда можно отличить подделку от настоящего семени, то он только показал бы этим, что не понял того, о чем здесь говорится. Важно вовсе не то, что мы на самом деле имеем перед собой чувственным образом, а то, чтобы суметь развить на этом упражнении свои душевно-духовные силы.
Описание его можно найти в «Теософии» того же автора.
При всех дальнейших описаниях необходимо иметь в виду, что, например, под «видением» какого-нибудь цвета понимается духовное видение (созерцание). Если ясновидческое познание говорит: «я вижу красное», то это означает: «я имею в области душевно-духовного переживание, подобное телесному переживанию при впечатлении от красного цвета». Это выражение применяется только потому, что для ясновидческого познания вполне естественно сказать в подобном случае: «я вижу красное». Не приняв этого во внимание, легко можно спутать цветовое видение с действительно ясновидческим переживанием.
Относительно этих восприятий «вращения», а также и самих «цветков лотоса», остается в силе сказанное в предыдущем примечании о «видении цветов».
Человек, знакомый с предметом, узнает в этих условиях развития «шестнадцатилепесткового цветка лотоса» указания о «Пути», данные Буддой его ученикам. Однако здесь преследуется цель не обучения «буддизму», а изображения условий развития, проистекающих из духовной науки. То, что они согласовываются с известным учением Будды, не может помешать нам найти их верными также и по их собственной сущности.
Выражение «душевное тело» (как и многие другие подобные ему выражения, применяемые в духовной науке), взятое в буквальном смысле слова, конечно, содержит в себе противоречие. Тем не менее, этим выражением пользуются, потому что ясновидческое познание воспринимает нечто такое, переживанию чего в духовном соответствует переживание тела в физическом.
Ср. сказанное здесь с описанием эфирного тела в «Теософии» того же автора.
Я прошу физика не смущаться выражением «эфирное» тело. Слово «эфир» указывает только на тонкость этого образования. «Эфир», о котором идет здесь речь, вовсе не следует отождествлять с «эфиром» физических гипотез.
Описанное здесь состояние на известной ступени развития является своего рода «идеалом», достигаемым в конце долгого пути. То, с чем ученик знакомится вначале, суть два состояния: сознание при таком душевном строе, в котором у него прежде были возможны лишь беспорядочные сновидения, и сознание, при котором возможен только бессознательный сон без сновидений.
Из вышесказанного ясно, что описанный «страж порога» есть астральный образ, который открывается пробуждающемуся высшему зрению духовного ученика. К этой сверхчувственной встрече и ведет тайноведение. Существующие приемы низшей магии направлены на то, чтобы сделать «стража порога» видимым также и для чувственного зрения. Это достигается образованием облака из какого-нибудь тонкого вещества, например, из курева, составленного из ряда веществ в определенном смешении; своей развитой силой маг бывает в состоянии воздействовать на облако курений, придавая ему определенную форму, и оживить эту субстанцию еще непогашенной кармой человека. Тот, кто достаточно подготовлен для более высокого видения, уже не нуждается в подобном чувственном созерцании; надо заметить, что если бы перед глазами человека, не прошедшего достаточной подготовки, выступила его еще непогашенная карма в виде чувственно-живого существа, то он подвергся бы опасности впасть в жестокие заблуждения. В романе Бульвера «Занони» дано беллетристическое описание «стража порога».
