Не в силах ничего понять от ужаса и внезапной необъяснимой боли в висках, Ольга вгляделась в невероятную картину еще раз.
Они — убиты? Это по ним так страстно и долго молотил пулемет? За что?
Или это все же мираж? Странное воздействие поющего сейда, породившее эту невероятную оптическую галлюцинацию? Пять человек. Близнецы и еще трое.
Незнакомая недвижная троица, яркими праздничными пятнами расцветившая спокойное зеленое пространство вокруг постамента с близнецами, она…
Она была полным двойником их группы! Черноволосый в красной ветровке — Влад, блондин в сапогах и желтой куртке — Макс, а эта девушка — она сама, Ольга Славина!
Конечно, это мираж! И Рощин, и Барт — абсолютно живы, да и она сама — нисколько не менее! Значит, и близнецы — тоже ей чудятся! Слишком много она о них сегодня думала…
Эта мысль, какой бы невероятной она ни представлялась, Ольгу немного успокоила. Она глубоко вдохнула теплый воздух и спустилась ниже, почти к самой голове брюнета.
Легкий ветерок шевелил его волосы, из крепко сжатого кулака правой руки торчал пучок травы.
Мираж? Галлюцинация?
И только тут Ольга обратила внимание, что ветровка на мощной спине пузырится двумя ровными рядами дырок, вокруг которых влажно поблескивает какая-то застывшая пленка темной густой краски, почти черной на фоне бордовой ветровки. Словно влажные морские звезды рядком распластались на широкой спине, растопырив лучи-щупальца. А по центру каждой из них — неаккуратные черные оконца, будто разорванные ржавым тупым гвоздем.
Кровь?
Темная вязкая волна тошноты пришла из низа живота и обожгла кислотой гортань. Славина едва удержалась на ногах, поскольку единственным желанием всего тела, всего организма было закрыть глаза, упасть на мягкую траву рядом с этим брюнетом и ничего больше не видеть. Не ощущать. Не понимать. Не знать.
— Тимки, — тихонько окликнула Ольга. — Тимочки, вы живы?
В равнодушной тишине не раздалось в ответ ни одного звука.
Покачиваясь на неверных ногах, девушка начала пятиться от страшного места, запнулась о какой-то предмет, вгляделась. Под носком хрустнула черная пластмасса. Чуть левее сверкнуло выпуклое стекло объектива — телекамера…
— А! — сдавленно крикнула Ольга и, зажимая рот рукой, кинулась к покачивающемуся живому столбу дыма.
* * *
— Влад, Макс, — лепетала девушка едва раздвигающимися губами, — там, внизу… мы… все трое, мертвые… И Тимки мои… тоже…
— Оля? — Барт настороженно взглянул ей в самую глубину зрачков. — Ты бредишь? — И зло поворотился к Рощину. — Доигрался? Это и есть то самое изменение сознания, про которое ты говорил? Шаман хренов!
— Ольга, — Влад легонько хлопнул ее по щеке, — тебе плохо?
— Да, мне плохо, — прошептала Ольга. — Но это — хорошо, потому что я — живая, а они — мертвые…
— Кто — они? — приобнял ее за плечи Макс. — Тебе что-то почудилось?
— Там, — Ольга неопределенно махнула рукой. — Трое. Убиты. Мы. И даже телекамера. С вертолета. И Тимки. На камне. Друг на друге. Скрюченные.
— Глотни водички, — протянул пластиковую бутылку Влад.
— Не хочу я твоей водички! — вдруг зло крикнула Ольга. — Вы что, не слышите? Там люди! Они убиты! И мои ребята! Тоже! Они шли к нам! А может… — Она вдруг сообразила, что от страха не удосужилась проверить… — А вдруг они просто ранены? И им еще можно помочь? Побежали!
— Оля, успокойся! — встревоженный Рощин крепко взял ее за руку. — Там никого нет.
— Отстань! — зло выдернула руку девушка. — Не хотите — не надо! Я сама! — и кинулась назад. В то страшное жуткое место, где, может быть, она могла еще кому-то помочь.
Чуть помедлив, Барт и Рощин бросились за ней.
Клубящийся сейд они обогнули с разных сторон и одновременно выскочили на кромку плато. Ольга уже спускалась вниз, подвывая тонко и жалобно:
— Мамочка, мамочка…
Мужчины на мгновение остолбенели от жуткой картины, открывшейся перед глазами.
— Васильев, — ахнул Влад. — Саша…
Макс грубо оттолкнул уже почти подбежавшую к близнецам Ольгу.
— Постой здесь, я сам!
Быстро и профессионально обошел тела, прощупывая пульс на руках и шеях.
Тяжело поднял голову.
— Поздно.
Ольга заплакала. Рощин присел на камень, сжал руками виски…
— Оля, это точно они? — тихо спросил Барт. И тут же поправился, наткнувшись на ее больной и тоскливый взгляд. — Прости… Влад, а эти трое кто? Ты их знаешь?
— Саша Васильев, известный эзотерик и экстрасенс, Ваня, телеоператор, наш, местный, и Аленка, помощница Васильева… Как они все тут оказались?
— Посмотрите, как они похожи на нас, — всхлипнула Ольга. — Даже одежда такая же!
— Что ты хочешь сказать? — едва слышно поинтересовался Барт. — Что их — вместо нас?
Ольга горько кивнула.
— Может, следили за Тимками, знали, что они нас ищут. А может, наоборот, за нами охотились…
— Что за чушь? — скривился Рощин. — Кому мы нужны, чтобы за нами охотиться? Зачем?
— Я не знаю! — с тихим отчаянием произнесла девушка. — Я уже ничего не знаю! Мне страшно!
— Эти трое… я их видел сегодня, — вдруг вспомнил Максим. — На дороге. Они мне помогли завести джип, когда ты ушел звонить…
— Звонить! — встрепенулась Славина. — Надо кому-нибудь позвонить! В милицию, врачам, Шубину! Может, можно еще что-то сделать. Укол, дефибриляцию! Их же только что… — Трясясь и едва попадая рукой в карман, она достала телефон, стуча зубами, отыскала нужный номер.
— Михаил Федорович, это Ольга Славина, у нас — беда!
— Ольга? — удивился собеседник. — Вы? Что случилось?
— Убиты пятеро, здесь, в сопках. Только что… Их расстреляли прямо из вертолета…
— Пятеро? — недоверчиво переспросил вице-губернатор. — Из вертолета? Ольга, вы шутите?
— Какие шутки, — не выдержав напряжения, закричала девушка. — Только что! Расстреляли! Моих практикантов и еще троих! Насмерть! Понимаете? Насмерть!
— Что? — взревел Шубин. — Кого? Рощина? Барта? А вы? Как вы остались живы?
— Мы все живы, — всхлипнула Ольга. — И Влад, и Макс, а убили моих Тимок, практикантов… И еще троих, совершенно других людей. Рощин их знает.
— Васильева, — хмуро подсказал Влад.
— Васильева, — повторила Ольга. — Вашего эзотерика. А с ним были еще двое. Девушка и телеоператор.
— Кого? — ахнул где-то в невероятном далеке Шубин. — Кого убили?
— Васильева, — плача повторила Славина. — Расстреляли прямо с воздуха. Мы были у костра, наблюдали за активацией, а их в это время… Мы думали, что вертолетчик так развлекается, или в зверя какого палит, а там — люди… И мои Тимки там, на камне…
— Васильев мертв? — еще раз и еще тише спросил Шубин. — Это точно? Может быть, просто ранен?
— Нет, — уже не сдерживаясь, зарыдала Ольга. — Макс проверил. Всех пятерых — насмерть… Может быть, это из-за того, что мы тайную пещеру с дипломатом нашли, а в дипломате — герб «Туле», это общество такое нацистское, в двадцатых годах существовало, и одежда непонятная… Но они-то про эту пещеру ничего не знали! Их-то за что?
Шубин молчал.
— Михаил Федорович, пожалуйста, пришлите врачей! Вдруг им еще можно помочь! Хоть кому-нибудь! Пожалуйста!
— Конечно, — тускло и обреченно согласился Шубин. — Конечно. Значит, Васильев мертв. — Он снова замолчал, а когда вновь заговорил, после томительно длинной паузы, Ольге почудилось, что это совершенно другой человек — так изменился и внезапно осип его голос. — Я немедленно высылаю за вами вертолет. Не сходите с места.
— Хорошо, — всхлипнула девушка. — Конечно. Мы же их не бросим. Только поскорей, пожалуйста!
* * *
— Ястреб, я первый. Срочно возвращайся в квадрат четыре «б». Повтори операцию.
— Что, кто-то жив? Не может быть!
— Ликвидирована другая группа.
— Не понял…
— Слушай приказ: срочно вернуться в квадрат четыре «б» и повторить ликвидацию. Как понял?
— Есть. Разворачиваюсь. Буду на месте через пять-семь минут.
— Об исполнении доложить.
— Есть.
* * *
Зеленая трава и темные камни, насколько хватает взгляда. Величественные молчаливые сопки и бледное высокое небо над головой. И солнце, тоже бледное, равнодушное, усталое.
Зачем мы здесь? — тоскливо и обреченно подумала Ольга. — Мы — чужаки в этом вечном покое, мы его потревожили, и он нам мстит. За что? За любопытство? За неуважение к вечности? Вот эти, трое, так похожие на нас, тоже, наверное, любовались всем этим, строили планы, жили! А теперь их нет. Почему? А мои мальчишки? Их — за что? Кому они помешали? Рыжие, смешные, любопытные? Как теперь жить? Ведь это она, Ольга Славина, отправила их сюда! И не отвечала на звонки! А может быть, они хотели ей сказать что-то важное, предупредить? Записная книжка, футляр от камеры… За ними кто-то гнался, они убегали, теряли…
