После смерти Светящееся Энергетическое Поле отделяется от материального тела. К материальному телу это поле приковано двумя силами. Прежде всего, электромагнитным полем, порожденным нервной системой. Когда напряженность этого поля падает до нуля (полное прекращение электрической деятельности мозга), исчезает первичная электромагнитная сила, которая связывает светящееся тело с материальным. Второй связью являются чакры, надежно соединяющие Светящееся Энергетическое Поле с позвоночным столбом. Проводя обряды смерти, мы открываем семь телесных чакр, отделяем светящееся тело от физического, а затем опечатываем чакры, чтобы душа не могла вновь соединиться с материальным телом. Отсоединяя чакры от физического тела, мы возвращаем Земле то, что всегда принадлежало природе, а Небесам —то, что извечно относилось к Духу.
Во время обучения у своего наставника я несколько раз участвовал в похоронах и наблюдал за Светящимся Энергетическим Полем покойных. Всякий раз я замечал, что светящееся тело сохраняет связь с областью живота трупа. Несколько дней спустя, вернувшись на кладбище, я обнаруживал, что светящееся тело попрежнему парит над могилой, не в силах порвать связь с разлагающимся материальным телом, которое уже перестало быть его домом. Вскоре после смерти открываются двери между мирами. Шаман, у которого я учился, считал, что этот портал закрывается через сорок часов после последнего вздоха. После этого душе приходится пройти сквозь все промежуточные планы, куда отправляются для очищения те, кто не умирал осознанно.
Я уверен, что люди должны умирать дома, где их окружает спокойная и знакомая обстановка. Однако сегодня это случается редко, люди чаще умирают в больницах.
Врачей и медсестер смерть пугает не меньше, чем нас, но они видят ее каждый день, и потому их чувствительность притуплена. Многие убеждены, что сотрудники больниц знают, что нужно умирающим и членам их семей, с почтением относятся к их желаниям. Если умирающий или его родственники не высказали иных требований, врачи делают все, чтобы продлить жизнь больному.
Так велит закон, оберегающий больницы от потенциальных судебных исков, но ничуть не заботящийся о самом умирающем и его близких.
Если дорогой вам человек попал в больницу и вы знаете, что медицина уже ничем ему не поможет, потребуйте для него отдельной палаты и отключения всех датчиков. Удостоверьтесь, что в историю болезни внесен отказ от реанимации и прочих подобных мер. Письменные требования и спокойная настойчивость дадут врачам понять, что от них не требуется излишний героизм.
Когда человек окажется в предсмертном состоянии, потребуйте, чтобы врачи прекратили любое медикаментозное лечение, за исключением уколов болеутоляющего. Многие медицинские процедуры причиняют умирающим боль, вызывают у них ярость и смятение. Если у вас есть такое право, попросите врачей подобрать такие дозы обезболивающих лекарств, чтобы умирающий не мучился, но оставался в сознании.
Люди должны умирать в тишине. Мирная смерть —самый драгоценный подарок, какой только можно преподнести родному человеку. В этот период обострены все его чувства, особенно слух. Даже слабый шум болезненно отдается, вызывает тревогу. Пусть самый трудный переход в жизни человек пройдет как можно спокойнее. Комната умирающего должна стать храмом покоя. Разговаривайте с ним ласково, делайте это почаще. Даже если человек пребывает в коме, его душа будет слышать ваш голос; это возможно и после того, как он испустил последний вздох. Любовь способна преодолеть любые расстояния и границы.
После смерти постарайтесь как можно дольше не беспокоить тело. В больнице это трудно сделать, но определенные усилия помогут вам добиться хотя бы пару часов неподвижности тела покойного. Отделяясь от чакр, Светящееся Энергетическое Поле испытывает сильнейшее потрясение. Светящееся тело кружится вокруг материального яростным вихрем энергии, но не может вернуть его к жизни. На Тибете тело остается неприкосновенным в течение трех дней. Больничные правила не допускают такого долгого хранения тела без бальзамирования — именно поэтому приведенные ниже указания приобретают такую важность.
Когда скончался мой отец, я чувствовал, что его Светящееся Тело парило в воздухе на протяжении двух дней после похорон, хотя оно давно освободилось от материального носителя. Мать организовала в местной церквушке службу. В конце обряда я ощутил легкий ветерок, пронесшийся мимо алтаря; затем я почувствовал, как мой отец удалился вспышкой света. Несколько часов спустя, когда мы вернулись на кладбище, над его могилой уже не было никаких следов энергии.
Я научился этим приемам у доньи Лауры. Она была не только одаренным шаманом; к ней обращались и в тех случаях, когда требовалось облегчить рождение человека в мир Духа. Я и еще один ее ученик помогали ей в этом при всякой возможности. Лишь через двадцать лет спустя я понял, насколько важным было это искусство.
«Хозяин дома принес слух о том, что кто-то умер, и донья Лаура отправила нас с Хуаном в город, чтобы мы потренировали свое видение. Для меня это было второй попыткой такого рода, и я не горел особым желанием трястись в колымаге автобуса по пыльной высокогорной дороге в Андах, чтобы добраться до Куско.
Смотритель fипеrаria, двадцатилетний парень, прибирал грязь, которую нанесли посетители за минувший день. Была почти полночь, на кладбище остались только мы с Хуаном. Люди разошлись. Последними были две пожилые дамы в черных платках. Уходя, они сунули пареньку-смотрителю несколько монет.
Переговоры провел Хуан. Через несколько минут парень провел нас в комнату, где в простом деревянном гробу с начертанной на крышке молитвой лежал усопший.
Парень кивнул, вышел и прикрыл дверь. Мой спутник извлек из рюкзака три восковые свечи и установил их рядом с гробом. Мы отошли шагов на пять, присели и принялись выполнять упражнение по развитию Второго Сознания. Очень скоро Хуан издал приглушенный стон, заставивший меня вскочить со стула. В атмосфере похорон мне всегда было не по себе, а сейчас я чувствовал себя вдвойне встревоженным, так как вторгся в чужую смерть, назвавшись дальним родственником покойного.
— Смотри! — сказал Хуан. Я напряженно уставился на гроб, но видел только мерцающие свечи.
— Видишь свечение над гробом?—с заметным возбуждением произнес Хуан. Я начал испытывать раздражение, так как по-прежнему ничего не видел. Я поднялся, подошел вплотную к гробу и заглянул внутрь, где должен был лежать пожилой мужчина. Вместо него я увидел юную, не старше двенадцати лет, индианку в нарядном красном платье. На щеках ее алел румянец, по лицу катились слезы. Я опустился на колени и помолился за ее душу.
— Пойдем отсюда, — сказал я, вернувшись к Хуану. Затем я обернулся и увидел Светящееся Энергетическое Поле, золотистую сферу, парившую над открытым гробом. Тонкий шнур в ее нижней части по-прежнему крепился к материальному телу в области между сердцем и животом.
— Ты видишь? — спросил я Хуана.
— С1аrо, — ответил он, — конечно.
— Что нам делать? — спросил я.
— Ничего, — откликнулся он и напомнил, что Антонио велел нам просто наблюдать за светящимся телом покойного. Нам дозволено разве что молиться за него.
В предыдущий раз мы с Хуаном побывали на кладбище, у могилы. Светящееся тело покойного виднелось из земли лишь наполовину, так как было приковано к материальному телу. Позже Лаура объяснила нам: если человек умирает в бессознательном состоянии, он может застрять между мирами, не понимая, что скончался. Его светящееся тело продолжает цепляться за безжизненное физическое. По ее словам, знахарь может помочь ему отделиться от материальной оболочки.
Мне пришлось долго уговаривать Хуана, прежде чем он согласился помочь девочке.
Хуан трудился над маленьким телом, поочередно высвобождая все ее чакры, а я тем временем стоял у нее в ногах. Через несколько минут мы сделали шаг назад и переглянулись. Светящееся Энергетическое Поле превратилось в пульсирующий пылающий шар. Оно парило над физическим и мерцало, словно обладало собственным сердцебиением. Мы с Хуаном удовлетворенно кивнули друг другу.
Душа была свободна.
Когда мы вернулись к наставнику, он сидел за обеденным столом и при свечах тихо говорил о чем-то с доньей Лаурой. Мы вошли в комнату. Они посмотрели на нас и спросили, что происходило на кладбище.
— Ничего, —в один голос ответили мы.
