Ознакомительная версия.
Вот несколько образчиков этой умопомрачающей литературы из богатого собрания, помещенного Янсеном в его известной «Истории немецкого народа». Особый обширный ее отдел образуют трактаты о «знамениях». Знамений этих, с гордостью заявляют протестантские проповедники, небо никогда не являло столько, сколько оно являет с тех пор, как на земле снова воссиял свет истинного Евангелия. «Я думаю, – писал известный проповедник Мускулус в своем трактате «О Мезехе и Кедаре, о Гоге и Магоге» и т. д. (1577 г.), – что если бы собрать все чудесные знамения, записанные у всех историков от сотворения мира, то их не наберется столько – и столь разнообразных и странных, – сколько их огласилось у нас в печати за последние 10 лет». На первом месте по частоте стояли среди этих знамений рождения различных чудищ. В море и в реках вылавливались такие твари, которые не виданы были от века: рыбы с папскими головами, с монашескими капуцами и иезуитскими шапочками и т. п. Еще в начале реформации Тибр выбросил уродливое существо, в котором – по толкованию Меланхтона – Бог изобразил ужасы папства, дабы остеречь добрых христиан от римского антихриста и его челяди. Около того же времени у одной коровы во Фрейберге родился теленок с виду, как монах. Весь мир, писал по этому поводу Лютер, должен затрепетать перед таким страшным знамением. «Трепещут же люди, когда им случится увидать дьявола или привидение или услыхать таинственные стуки. А это ведь пустяки сравнительно с такою страстью, где сам Бог показывает свое откровение. Он ясно говорит этим теленком, сколь он враждебен монашеству. Паписты здесь, как в зеркале, должны увидать, чем они являются для Бога и за что их почитает небо». «Всякая беременная женщина, – писал один из верных Лютеровых учеников, – должна помышлять о своих грехах и каяться, ибо не может она знать, какой от нее будет плод и не появится ли от нее ради особой кары всех окружающих пороков и в немецкой земле какое-нибудь из тех творений, которые описаны и нарисованы в книжке Элуцидарии, находящейся у всех в руках». А в этом Элуцидарии, являвшемся тогда действительно одной из самых распространенных народных книг, повествовалось: «В стране Индии есть люди с песьими головами и разговаривают лаем; иные бывают там обоего пола – сразу мужчина и женщина; все они могут рожать детей, как женщины, и производить, как мужчины; правая грудь у них мужская, а левая женская… В стране Сицилии у иных такие уши, что покрывают все тело. – В Эфиопии у иных бывают рога, длинные носы и козьи ноги» и т. д. Но, видно, многие беременные женщины каялись плохо, так как «самые достоверные листки» в эпоху реформации сообщали случаи рождения в Германии чудищ, хуже описанных в Элуцидарии. В Бахарах, например, жена одного пьяницы родила в 1595 г. младенца с змеиным хвостом длиной в три локтя. Когда отец явился из шинка, чудище бросилось на него, как ястреб, и, обвившись кругом него, умертвило ядовитыми укусами. Известий же о том, как женщины рождали поросят, ослят или волчат и как, обратно, неразумные скоты рождали человеческие существа, нельзя было и перечесть. Небо следило тогда даже за нарядами и выражало свое неодобрение новым модам тем, что иные младенцы из чрева матери выходили уже, к ужасу людскому, в брыжжах и франтовских шароварах.
С таким же рвением раздувало протестантское духовенство народный страх перед кометами и другими необычайными небесными явлениями. Еще в XV столетии известный математик Иоганн Мюллер из Кенигсберга (Ре-гиомонтанус) сделал кометы предметом точных астрономических изысканий. Но протестантские пасторы XVI века не желали об этом слышать. Они считали своею священной обязанностью «разъяснять словом и писанием страшное значение комет, вливая этим спасительный ужас перед судом Божиим». «Иные говорят, – восклицал один из рьяных проповедников, – будто истолкованием комет должны заниматься не проповедники, а математики. Но мне до этих людей нет дела. Пусть они строят кислые рожи и всячески ругаются, как они выучились от отца своего дьявола: я не зарою данного мне от Бога таланта в землю». И всякое явление кометы сопровождалось запугиванием народа по всем церквам. «Труба гремит, лев рыкает, кто смеет не слушать». Особенными знамениями почтило протестантскую церковь небо, когда папа Григорий стал вводить свой исправленный календарь. Некоторые из протестантских проповедников сейчас же поняли, в чем дело. Затеяно это, поясняли они народу, «чтобы Христос спутался и не знал, когда собственно наступит срок второго пришествия, и чтобы папе не приходилось трепетать и можно было дольше на свободе безнаказанно продолжать свое живодерство, богохульство и всякое непотребство. Бог да покарает этого прохвоста». И чтобы удержать протестантов от принятия этого злостного календаря, который антихрист Григорий выпустил в свет, ища крови и гибели бедных евангелических христиан, месяц сам стал их предостерегать. Это видели в разных местах. Так, в одной деревне он снизошел на землю к людям и, грозно глядя, с кровавым ликом, несколько раз ясно выговорил: «Горе, горе, кровь, кровь, папа и иезуиты».
«Чтобы предохранить, по крайней мере, простых людей от свирепствующего безбожного эпикурейского неверия и влить в сердца их спасительный страх и трепет», иные из проповедников считали особенно пригодными рассказы о чудесах из царства мертвых, и в известиях о восстаниях мертвецов, призывавших людей к покаянию и обличавших их пороки, в протестантской литературе также не было недостатка.
«В Гоншоттене во Фландрии восстали однажды из могил три отвратительные мертвеца и стали призывать к покаянию. У одного из них тело как будто все было охвачено огнем. Другой скрежетал зубами и вопиял ужасным голосом: «Горе, горе безбожникам». Затем они исчезли, и могилы закрылись. А бургомистр и дума поторопились письменно запечатлеть память о столь великом, неслыханном и чудесном знамении и разослали весть по всем окрестным селениям и городам».
Но невозможно перечислить всех знамений, которыми запугивали протестантские проповедники народ, стремясь извлечь его из той бездны безнравственности, куда его столкнуло отрицание католического учения о спасительности добрых дел. (Напомню, что я передаю здесь лишь взгляды католических ученых.) В 1557 году вышел немецкий перевод написанного первоначально по-латыни трактата пастора Конрада Вольфарта: Gottes unergriindliche Wunderwerko in seltsamen Geschopfen, Missgeburten, in Erscheinungen an dem Himmel, auf der Erde, in den Wassern.
Фолиант этот должен был послужить «избранным для духовного упражнения и христианского размышления, а злым во обличение их неверия». «Хотя читатели, – так говорилось в предисловии, – встретят тут много таких вещей, о которые может преткнуться разум и которым неопытные люди с трудом согласятся поверить, как-то: что волы, змеи и собаки говорили, что деревья и горы переходили из одного вида в другой, что на бузине вырастал виноград, а на дубе хлеб, что женщина превращалась в мужчину, что море горело и в нем появлялись новые острова и т. п., но они должны перед этим смиренно склониться. Ибо все эти чудеса заимствованы из достоверных книг; некоторые же из них автор видел своими глазами или слышал от правдивых людей». «Человеческий рассудок, дорогой читатель, не должен стремиться слишком глубоко испытывать дела Творца: это я тебе настоятельно напоминаю. Ибо дела Божий чудны, велики и непостижимы, как то свидетельствует раб Божий Иов и как то неустанно восклицает пророк Давид в назидание и в пример всем верным».
А каким пышным цветом распустились в Западной Европе разные виды магии, когда европейское общество привыкло не стесняться церковными проклятиями против занятий ею. Какое несчетное количество «магических трактатов, а также маленьких книжек для простонародья» выбрасывал печатный станок на книжный рынок в середине XVI века. Мы тут находим руководства к таинственным искусствам, авторами которых объявляются Адам и Авель, Енох, Авраам и Соломон, ангел Рафаил или же Альберт Великий и т. д., и т. д. И кто же дал новый толчок эксплуатации народного невежества? Разве не те же гуманисты? Разве они, топча ногами Аристотеля, не упивались писаниями Ямблиха и Михаила Пселла? И разве они свое знание еврейского языка применяли лишь к филологической интерпретации Ветхого Завета, а не были с тем вместе прилежными чтецами Каббалы и всей еврейской каббалистической литературы? Весь древнеязыческий и восточный демонизм снова теперь ожил среди этих «умственно эмансипированных» людей. А следом за ними тем же ядом заражались и другие. «У нас, – писал во второй половине XVI века известный ученый Преторий, – волшебные книги и общество волшебников почитаются самым интересным развлечением». Гуманисты и протестанты не верили в чудотворные иконы. Но это не мешало им глубоко верить в «чудотворную медицину» школы Парацельса, строившуюся на астрологии и каббалистике. Добрые протестанты не приобретали себе больше чудотворных реликвий. Но это не меш amp;то им приобретать себе для зашиты от волшебства другие талисманы вроде знаменитых альраунов – земляных человечков, которые якобы родились в земле из слез, проливаемых преступниками у подножия виселицы, и торговля которыми являлась доходною статьей для палачей. Какую яркую картинку умственного убожества дает хотя бы одно следующее письмо, посланное в 1575 году из «озаренного светом Евангелия» Лейпцига в столь же просвещенную Ригу.
Ознакомительная версия.
