И поскольку мы едим вещества этого грубого, плотного мира для поддержания наших видимых тел, мы усваиваем определенное количество материи, принадлежащей невидимым эфирным мирам, образующим одеяние Духа, когда он сбрасывает мирские путы. «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит: так бывает со всяким, рожденным от Духа».
При обычных условиях уход Духа из тела, которое ему стало тесно, подобен падению семени из спелого плода. Но если Дух разрывает связь до назначенной жатвы смерти, незрелый духовный проводник не может подняться в более высокие сферы; он зависает поблизости от своего земного пристанища, так же жаждущий земной пищи, как и зерно, насильно отделенное от незрелого плода. Естественно, это не может принести удовлетворения, и сильный неутолимый голод вызывает у самоубийцы самые тяжелые мучения. Иногда он достигает временного удовлетворения, вдыхая запахи наиболее ароматных блюд.
Более того, подобно тому, как мякоть не отстает от ядрышка, когда его насильно вырывают из незрелого плода, так и некоторые низшие эфиры и даже газы умерщвленного тела цепляются за более высокие проводники самоубийцы, из-за чего он почти материален и восприимчив к грубым, чувственным ощущениям таким образом и в такой мере, которая не ощутима для человечества в теле. Если по природе своей он склонен развлекаться и получать удовольствие от подобных вещей, он может наслаждаться в глубочайшей трясине кромешного ада, нанося очень серьезный ущерб своему духовному благосостоянию. Но если он не любит грубое и чувственное, атмосфера развращенности, в которой оказывается самоубийца, будет ему неприятна пропорционально его утонченности. Со слов нескольких человек, описавших свои ощущения автору, можно утверждать, что в сравнении с этими ощущениями ортодоксальный ад с их дьяволом был бы невинной забавой. Некоторые описывали боль, которую можно сравнить с неутолимым голодом, подобную сверлящей, пульсирующей зубной боли, с той разницей, что эта боль ощущается всем телом, а не ограничивается областью челюстей.
Переживания Отрама Корта подтверждают эти учения розенкрейцеров. Он все еще привязан к Земле в том же доме, где жил раньше, и его тело желаний, очевидно, остается очень плотным, так что временами он не может осознать, что он умер, потому что ясно видит Физический мир и людей в нем. Он, возможно, сидит за их столами и пытается разделить их трапезу или, по крайней мере, насытиться запахом. Совсем не странно, что он часто бывает на спиритических сеансах крестьян, так как эти люди находятся на низкой ступени развития, очень чувственны и, не осознавая этого, в большом количестве применяют черную магию под видом духовного общения.
Есть два пути, чтобы помочь такому Эго: первый — путь прямого общения с ним ночью, путь убеждения и демонстрации того, что он наказывает сам себя, что его действия мучительно отзовутся в будущем, что он должен постараться терпеливо переносить боль, пока его архетип не разрушится в тот момент, когда бы он сам умер при нормальном течении жизни. Этот путь может быть, а может и не быть успешным, но попытаться стоит. Если бы автор письма твердо знал, что происходит с ним ночью, он мог бы пойти и обсудить этот вопрос с Отрамом Кортом, точно так, как он бы сделал это, если бы они оба находились в физическом теле. Но все же он может помочь, даже и при потере памяти о сне. Именно воля определяет наши действия здесь и там, и, если он намеренно удерживает мысль на той работе, которую хочет выполнить, прежде чем заснет, готовясь заранее и всем существом концентрируясь на помощи Отраму Корту, эта последняя перед погружением в сон мысль будет также первой мыслью при пробуждении в невидимом мире, где спящие и мертвые встречаются и разговаривают. Эта мысль тогда становится чем-то вроде «навязчивой идеи», которой он будет следовать ночью, исключив все остальные мысли и желания, и результаты обязательно будут благотворными. Другой способ для тех, кто не обучен концентрации, — молитва. Этот способ хорош для помощи в ситуации, подобной данной, так как молитва часто действует как ориентир для нуждающегося в помощи, привнося изменения в его умонастроение, что поддерживает его духовно. В этом случае мыслеформы молитвы действуют подобно невидимому помощнику, но от них легче отмахнуться, поэтому они не столь эффективны, поскольку не могут ответить на возражения.
Мы всегда предлагаем сочетание этих двух методов необученным людям. Молитесь за тех, кому вы хотите помочь независимо от того, в теле они или нет (живые или умершие). Обдумайте все, что бы вы хотели им сказать непосредственно перед тем, как заснуть. Когда встретитесь с ними в «Стране сновидений», если вы еще бессознательны там и не можете ни соглашаться, ни спорить, ваше чувство относительно данного предмета, по крайней мере, произведет впечатление, и, если оно сохранится на протяжении некоторого времени, результат будет заметным.
В своем письме наш друг говорит также, что мать Отрама Корта не знает, что она умерла. Никто из теряющих плотное тело не считает себя «мертвым»; на самом деле так называемые «мертвые» чувствуют себя более живыми, чем мы. Если они умирают естественной смертью, они не испытывают ни боли, ни мучений, поэтому нельзя ожидать, что они примут нашу точку зрения, когда мы думаем, что физическое тело — это сам человек, тогда как это только одежда, которую носят и изнашивают. Их сознание полностью сконцентрировано на духовных телах, и ничто не напоминает им о сброшенном плотном облачении. С другой стороны, самоубийца каждую секунду испытывает чувство голода, вызванное попыткой архетипа тела притянуть к себе физическую материю. Чувство, что он не умер, исходит из совершенно другого источника, нежели подобное представление обычного потока людей, живущих сейчас в невидимом мире.
Наша ответственность перед мертвыми
Вопрос 12
Вы не могли бы мне точно сказать, как лучше всего мы можем помочь ушедшим в мир иной?
Ответ: Мы часто выражали свою признательность науке рождения с ее эффективными способами помощи матери и ребенку, когда последний вступает в нашу земную жизнь. Но мы глубоко сожалеем об отсутствии науки умирания, которая научила бы людей, как разумно помогать Эго, переходящему из нашей земной жизни в невидимые сферы природы. Когда подобное происходит, мы обычно остаемся беспомощными наблюдателями и очень часто по своему невежеству нарушаем покой Духа, совершающего переход. Если бы только люди знали, как их стоны и истерические рыдания влияют на их отбывающих близких, это, возможно, могло бы изменить их отношение и принести умиротворение.
Коль скоро речь идет о теле, оно на самом деле не является мертвым в течение трех с половиной дней после того, как его покидает Дух, так как Серебряная Цепочка все еще связывает его с высшими проводниками. В течение этого времени все, что относится к посмертным исследованиям, бальзамированию или кремации, ощущается Духом так же сильно, как и в то время, когда Дух находится внутри тела. Эти факты хорошо известны всем, изучающим философию розенкрейцеров, но, возможно, они еще не обрели заслуженного понимания. Нам следует помнить, что наше отношение к умершим продолжает влиять на Дух и после этого периода, так как наши друзья обычно не покидают места, к которым они привыкли. Многие остаются в доме или около дома в течение месяцев после того, как они покинули свое тело, и способны чувствовать состояние окружающих даже более остро, чем в земной жизни. Если мы тоскуем, скорбим и оплакиваем их, то мы передаем им уныние, которое сами испытываем или же мы привязываем их к дому, потому что они стараются успокоить и подбодрить нас.
Так или иначе, мы являемся препятствием и камнем преткновения на пути их духовного развития, и если подобное можно простить тем, кто не обладает знаниями о жизни и смерти, то люди, изучившие философию розенкрейцеров, берут на себя очень серьезную ответственность, подчиняясь подобным обычаям. Нам известно, что обычай требует носить траур и что тех, кто не надевал траурных одежд в знак скорби, считали недостойными уважения. Но, к счастью, времена меняются, и на этот предмет принята более просвещенная точка зрения. Переход в другой мир сам по себе является вполне значительным событием, включающим в себя, как это и происходит, процесс приспособления к незнакомым окружающим условиям. Уходящему Духу к тому же мешают печаль и страдания дорогих ему людей, которых он продолжает видеть вокруг. Если он видит, что они окружены облаком черного уныния, в одежде такого же цвета, и что месяцами или годами они питают свое горе, результатом может быть не что иное, как депрессия.
Насколько лучше отношение тех, кто понял учение розенкрейцеров и серьезно к нему отнесся. Их отношение к переходу дорогого человека радостно, оптимистично и ободряюще. Эгоистичная печаль от утраты контролируется, чтобы уходящий Дух мог получить поддержку, какую только возможно. Обычно члены семьи одеваются в белое на похороны и преобладает дух радости и доброжелательности. Те, кто остался, не думают: «Что мне теперь делать, когда я потерял его (ее)? Весь мир кажется мне пустым». Их мысли таковы: «Я надеюсь, что он (или она) как можно быстрее привыкнет к новым условиям и что он (или она) не будет грустить при мысли о нас, оставленных им (или ею)».
