Полностью осознав положение, я согласился. Я даже не знаю, какие преступления я подтвердил. Я сказал адвокатам:
— Признавайте любые преступления. Я не совершал никаких, так что это неважно. Что бы вы ни выбрали, это фикция.
В тот момент, когда меня выпустили, я пошел в тюрьму забрать свою одежду; а они подложили под стул бомбу. Это было сделано на тот случай, если бы я настаивал на суде - тогда они тут же прикончили бы меня. Между прочим, ни один посторонний не мог поместить там бомбу, кроме самого правительства, и иначе, как по приказу из Белого Дома.
Как только я вышел из тюрьмы, они снова прислали мне повестку по другому делу, чтобы я не мог немедленно покинуть Америку. Но я у них на глазах выбросил эти повестки и через пятнадцать минут уехал из Америки. Они лишили меня права въезда в Америку на пять лет, а в реальности — на пятнадцать лет, хитрым способом. В течение пяти лет я не мог приехать в Америку, ни под каким предлогом, но по истечении пяти лет мне разрешали. Но если правительство обнаружит, что я совершил какое-либо преступление, меня могли посадить в тюрьму на десять лет без всякого суда.
Если они тогда нашли два преступления, они снова нашли бы какое-нибудь преступление, возвратись я в Америку через пять пет. И на этот раз никакого суда не будет; они ясно дали мне это понять. Судья спросил меня:
— Понимаете ли вы, что если вы прибудете в Америку через пять лет, и правительство узнает, что вы совершили какое-то преступление, то суда не будет? Вас просто отправят за решетку на десять лет.
Так что фактически это означало, что они на пятнадцать лет запретили мне въезд в Америку. Но на этом они не успокоились. Они потребовали от всех правительств, находящихся под американским влиянием, принять резолюцию, что я не имею права въезда в их страны. И они оказывали давление на индийское правительство, чтобы меня заставили молчать, чтобы никаким зарубежным средствам массовой информации не позволяли приближаться ко мне, чтобы моим иностранным саньясинам не разрешали въезжать в Индию. Многих саньясинов выслали из бомбейского аэропорта обратно в их страны.
Это абсолютно незаконно, неконституционно. Но бедные страны должны Америке деньги, и Америка все время шантажирует их, говоря: "Если вы не послушаетесь, вы не получите в будущем нашей помощи в несколько миллиардов долларов. Либо мы будем настаивать, чтобы та финансовая помощь, которую мы оказывали вам в прошлом и которая достигает миллиардов долларов, была возвращена немедленно".
Таков мир, в котором мы живем. Наши так называемые религиозные вожди, так называемые политические лидеры в реальности преступники и должны сидеть за решеткой. Но им принадлежит вся власть.
Но у истины тоже есть своя власть.
Можно распять человека, но нельзя распять его истину.
Вы можете организовать убийство человека, но не можете убить его истину. И после целого года поездок по всему миру мне стало абсолютно ясно, что даже один-единственный человек, если он искренен и правдив, может бороться против всего мира. У них может быть громадная власть, но они трусы. У них может быть ядерное оружие, но у них нет души. Внутри они совершенно полые — в них нет собранности, индивидуальности, реализации.
Но эти люди господствуют над миром, потому что вы позволяете им господствовать над вами. Вы позволяете прошлому влиять на вас. Вы позволяете мертвому управлять вами.
Я бы хотел, чтобы, по крайней мере, мои люди восстали против всего прогнившего и дряхлого. Живите ради нового и двигайтесь с жизнью — не из-под палки, но танцуя и радуясь. Это наша земля. Она принадлежит не политикам и не религиозным лидерам; она не принадлежит никакой церкви и никакой нации.
Она принадлежит тем, кто любит жизнь, кто поет песни жизни, кто готов танцевать и праздновать жизнь. Жизнь принадлежит тем, кто может сделать ее праздником.
Или же это было проповедью смерти — провозглашать священным то, что противоречит и противоборствует всему живому?
О, братья мои, разбейте, разбейте старые скрижали! Ибо все эти проповедники в ваших так называемых священных книгах не приветствуют жизнь; они — проповедники смерти. И они называются священными! Тогда что назвать несвященным? Все они противоречат и противостоят жизни.
Это следует запомнить, как простой критерий: все, что противостоит жизни, не священно; то, что воспевает жизнь, что наполняет жизнь любовью, что делает жизнь красивее, радостнее, все, что утверждает жизнь и ее достоинство — все это священно.
Прожить жизнь во всей ее полноте — священно.
...Так говорил Заратустра.
О СТАРЫХ И НОВЫХ СКРИЖАЛЯХ часть 3
17 апреля 1987 года
Возлюбленный Ошо,
О СТАРЫХ И НОВЫХ СКРИЖАЛЯХ Часть 3
Мне жаль всего минувшего, ибо вижу я, что оно предано, — предано духу, милости и безумию каждого нового поколения, которое приходит и все, что было, перетолковывает так, чтобы стало оно мостом ему!..
Но вот другая опасность: ...память черни не идет дальше деда, а с дедом и время прекращается.
Так предается забвению все прошлое: ибо может статься, что толпа некогда будет господствовать, и время потонет в мелкой воде.
Поэтому, братья мои, нужна новая аристократия, враждебная толпе и всякой тирании, аристократия, которая снова напишет слово "благородный" на новых скрижалях.
Много нужно благородных и многосторонним должно быть благородство их, чтобы могли они составить аристократию! Или, как сказал я однажды: "В том и божественность, что есть боги, но нет никакого Бога!"
О, братья мои, я показываю вам новую аристократию и посвящаю вас в нее: вы должны стать зачинателями и воспитателями, сеятелями будущего,
— поистине, не о той аристократии говорю я, принадлежность к которой можно купить, как покупают ее торгаши за золото свое: ибо все, что имеет цену, не имеет большой ценности.
Пусть будет отныне честью вашей не то, откуда происходите вы, но то, куда идете. Воля ваша и стопы ваши, стремящиеся дальше вас самих, — да будут отныне вашей новой честью!
Поистине, не то, что вы служили принцу, — какое мне дело до принцев! — или служили опорой шаткому, чтобы крепче стояло оно!
Не то, что при дворе род ваш ценою притворства вышел в придворные, и вы научились быть разноцветными, словно фламинго, и часами выстаивать в мелких прудах:
— ибо умение выстаивать — добродетель придворных; все они думают, что к блаженству после смерти, принадлежит также позволение сесть!..
О, братья мои, не назад, а вперед должен смотреть аристократизм ваш! Да будете вы изгнаны из земель отцов и прадедов ваших!
Землю детей ваших должны вы любить; любовь эта да будет новым аристократизмом вашим; любите ее, землю еще не открытую, лежащую в дальних морях! Пусть ищут ее корабли ваши!
В детях ваших возмещаете вы то, что были детьми отцов своих: так должны искупить вы все прошлое! Эту новую скрижаль воздвиг я над вами!
...Так говорил Заратустра.
Мы привыкли делить время на прошлое, настоящее и будущее. Но в действительности это разделение не времени, это разделение нашего ума — ибо прошлого нет больше нигде, кроме наших воспоминаний, и будущего еще нигде нет, кроме нашего воображения. Что касается времени, это всегда настоящее; это всегда сейчас.
Заратустра дает вам один из золотых ключей, открывающих тайны жизни. Вот он: избавьтесь от прошлого. В тот момент, когда вы избавляетесь от прошлого, ваш ум сбрасывает груз всего происшедшего; он легок. И второе: с того момента, когда прошлое отброшено, вы не можете воображать будущее, ибо что такое ваше будущее? — очищенное прошлое, преобразованное прошлое, улучшенное прошлое. Что вы можете думать о будущем? Если нет прошлого, будущее автоматически исчезает.
Настойчивый призыв избавиться от прошлого имеет огромное значение, потому что это не только делает вас свободным от прошлого, это делает вас свободным и от будущего; и то, что остается — это вы и этот момент, предельно чистый, неоскверненный. Ваше сознание целиком разгружено от прошлого и будущего. Оно становится таким мощным источником света и осознания, что трансформирует настоящий момент в блаженство.
Сознание, концентрированное в настоящем — это золотой ключ, потому что встретиться с существованием возможно только через настоящее. Это единственное, что существует. Можно сколько угодно скитаться и блуждать в прошлом, в своих воспоминаниях, можно сколько угодно грезить о будущем, но там вы никогда не встретитесь с существованием. Существование знает только одно: настоящий момент. И если вы тоже в настоящем моменте, устанавливается глубокая связь с деревьями, горами, со звездами и цветами - со всем, что существует; со всем, что есть. Эта глубокая связь всегда была известна как величайший экстаз.
