К второй категории адского населения, следует причислить грешные души людей, которые совсем отрешились от Бога; они так преступны и так закоренелы в грехе, что им разрешается нести адскую службу наравне с демонами и бесенятами. Они также соблазняют существ по всей вселенной и также, как и мелкие злые духи несут службу по охране ада и его третьей категории существ. Эти две категории существ не имели никакого постоянного места пребывания. Они ведут вечно бродячую жизнь и нет им нигде во вселенной ни покоя, ни пристанища. Им негде одуматься, сосредоточиться, проверить свою жизнь или отдохнуть от неё. Они без отдыха скитаются по вселенной, и никогда не остаются одни, сами с собой.
Третья категория существ составляет большинство и состоит из душ людей грешных, которых денница ещё не может оставить без присмотра и надзора, ибо они ещё не надёжны для ада; они, собственно говоря, и есть мученики ада.
Всех их привели сюда их страсти, пороки, наклонности к преступлениям или их привязанности ко всему временному и материальному, от которых люди эти не могли или не желали отделываться при жизни. Эти злые привязанности обратились теперь как бы в природные качества души, без которых не может человек существовать или по крайней мере убеждён, что не может, а потому он совершенно для себя инстинктивно ищет такое место, где могли бы быть удовлетворены эти привычки к греху или эти, как бы сказать, требования его извращённой природы души.
Собственно говоря, именно этой слабой стрункой человека или этой погубившей его привычкой и воспользовались злые духи - они обещали человеку полное исполнение его желания или удовлетворена этой привычки, чем и заманили его в ад. Следовательно, вся задача ада состоит лишь в том, чтобы исполнить это обещание и дать удовлетворение привычкам каждой извращённой души. Для исполнения именно этой задачи и пользуется денница в самом широком размере: 1) своими знаниями физической природы; 2) знанием всех потребностей порочной и страстной души, и в 3) своим искусством воспроизводить образы. Он старается всех поставить именно в ту жизненную обстановку, в которой каждый желал бы быть каждый и старается дать каждому удовольствия и занятие сообразно его вкуса, желания и его привычки, и в этом направлении обставляет он свой ад. Всё это чрезвычайно легко достигается им, имея отжившие планеты в своём распоряжении.
На этих отживших планетах денница водворяет своих пленников, окружает их надзором, чтобы кто-нибудь из них не избег его рук и потом лично и через помощников разжигает или раздражает их |воображение; всё остальное доделывают порочная воля и мысль самих заключенных в аде.
Мысль и воля суть те великие двигатели, которые создали все миры и всю вселенную. Только человек, живя в грубо материальном теле, не может понять всей мощной силы их, ибо скован своей материей до слепоты.
Всё же люди, живущие в менее материальных сферах, даже в астральных сферах Земли, уже пользуются волей и мыслью, как мы пользуемся нашими руками и ногами. При первом проявлении мысли, или говоря нашим языком, при первом возрождающемся желании, воля наша, вызывая силы из Общего Источника Сил, уже слагает и разлагает материю, токи и жидкости этой более или менее материальной сферы, в которой живёт существо. Вся наша, видимая и весомая грубая материя есть ведь следствие желания высших духов образовать её; и никаких усилий они не употребляют, как только пожелать, а воля самопроизвольно вызовет Силу Божью и образует материю или явление нашего мира.
За гробом: мыслить, желать и делать - синонимы и значат положительно одно и то же. За гробом человек не может подумать без того, чтобы его мысль не вызвала тех образов, о которых он подумал. Он не может желать, чтобы это желание не воспроизвело соответствующие действия, явления или образы, вполне реальные, видимые и ощутительные для всех тех существ, которым эта сфера жизни вообще доступна. Иначе и быть не может, ибо все эти образы состоят из того же вещества, из которого состоит и тело его, и сфера, его окружающая.
Таким образом мысль за гробом вполне реальна и вещественна, и если она касается предметов вещественных, то эти вещественные предметы немедленно в действительности воспроизводятся. Даже безотчётная мысль о вещественных предметах немедленно вызывает все видимые и вещественные образы. Совершенно так же, как мы, задумавшись о чём-нибудь и вдруг совершенно машинально, сами не замечая того, поднимаем руку или сделаем какой-либо жест, а все окружающие нас видят его; или мы, не думая о том, машинально насвистываем какой-нибудь мотив, сами не замечая того, а окружающие слышат его. Решительно то же самое жители более тонких материй могут вызывать соответствующие действия явления и образы не в одном своём организме, но и в окружающей их природе. Таким образом человек более лёгких материй не может скрыть ни одной своей идеи, или мысли, или своего желания, ибо все они воспроизводят образы, всеми окружающими видимые, слышанные и до мельчайшей подробности понятные.
Люди, не старавшиеся возвышать своей души ещё при жизни на земле, не приучившие своей мысли предвкушать удовольствие в представлении себе отвлечённых идей добра, милосердия, участия к людям во всех его видах и любви ко всему, сотворённому Богом, обыкновенно сосредоточивают свои мысли преимущественно на предметах материальных и на явлениях вещественного мира, и эта их привычка остаётся у них и за гробом. Поэтому одни видят себя окружёнными роскошью и богатством; военные видят себя в красивых мундирах, с теми орденами, которых добивались на земле и, может быть, не получили; курильщики с сигарой или папироской; пахарь видит себя с телегой и волами таких достоинств, о которых только мечтал на земле; франтихи дамы увидят себя в тех нарядах, которые им удавалось видеть только в окнах магазинов и которых не приобрели за недостатком средств, но которые потом видели ещё раз во сне; и все эти вещи, хотя сами по себе не более как продукт болезненной фантазии и сформированы силой одного больного воображения, вследствие одной зародившейся мысли, тем не менее, они так же реальны для самого человека и для всех окружающих их, как наши земные предметы реальны для нас. Конечно, на нашем языке это одна мечта, ибо они исчезают, как только мысль окончила их себе представлять; но ведь при первом проявлении мысли они являются опять. Их нет только тогда, когда они нам не нужны, когда мы не думали о них, но как только вспомним, они уже здесь, следовательно, для нас они всегда существуют.
Это свойство воли и мысли играет могущественную роль в жизни праведных существ, не имеющих пустых мыслей и желаний, у которых все стремления чисты и определённы и у которых мысль и воля в повиновении их. Оно облегчает задачу их существования и делает всякий их труд и, по-видимому, обширные и самые трудные работы по устроению вселенной и существ окончательно неутомимыми: стоит высшему духу только подумать или пожелать, как всё уже сделалось само. Если высшее существо подумало о какой-либо отдельной планете, оно уже перенеслось туда; если оно подумало, что надо воспроизвести какое-нибудь явление из видимого мира, оно уже сделано; оно задумало изменить хорошую погоду на дурную, она сейчас меняется; это свойство воли и мысли у праведных существ заменяет вообще всё, что у нас называется трудом и работой; а потому для них всё одинаково легко сделать и во всяком случае так же легко, как нам подумать.
Это же самое свойство мысли и воли, которое облегчает жизнь чистых и праведных существ и делает их всемогущими и вездесущими, отражается на грешных и порочных существах совершенно иначе и причиняет им мучение ада, которое таким образом уже является естественным следствием за их порочную жизнь и за их преступления, совершённые на земле. Всякая страсть, всякая привычка или привязанность к вещественным предметам, перенесённая человеком за гроб, естественно, должна уже теперь остаться качеством его души, от которой он уже за гробом избавиться не может. Она постоянно будет тревожить и возбуждать образы помимо воли самого человека, который не был в силах остановить своих страстей и привычек при жизни на земле, а тем менее он в силах их заглушить за гробом.
Вот именно этим свойством воли и мысли, в самом широком размере пользуется денница, чтобы эксплуатировать своих узников. Поместив их на одной из своих отживших планет, его дело возбуждать порочные мысли каждого, и эти мысли помимо воли самого человека вызывают те образы, которые лучше всего соответствуют привычкам, вкусам и наклонностям каждого. Вся забота денницы и его помощников - возбуждать неусыпно болезненную фантазию, чтобы все эти образы никогда не исчезли, и чтобы с течением времени, человек, пребывая в аду, не отстал от своих земных привычек.
Фантазия одних рисует себе города, превосходящие в красоте все города вселенной. Другие видят эти города, гуляют в них, устраивают себе образы чертогов, роскошнейших помещений; третьи устраивают в них уже трактиры, кабаки, увеселительные заведения, биржи, театры, игорные дома, банкирские конторы. Каждый устраивает себе жизнь по своему вкусу так, как ему хотелось бы жить и чего он нигде достигнуть не мог.
