Эдуард Шюре - Пророки Возрождения

Ознакомительная версия.

Происходит то свирепая и беспощадная битва двух миров, как у Данте и Микеланджело, то их любовная связь, как у Рафаэля и Корреджо, то попытка научного взаимопроникновения противоположных элементов в алхимии чувств, форм и идей, как у Леонардо. Но это всегда двойное наслаждение, двойное страдание, двойная неутолимая ностальгия неба по земле и земли по небу.

Посмотрите на профиль молодого Данте, написанный Джотто в Палаццо Веккьо во Флоренции (см. с. 55), на это тонкое и суровое лицо, парящее на пустой стене, как душа, парящая в пространстве, у которой безмятежность мыслителя искажается поворотом к потустороннему; остановитесь перед бронзовым бюстом Микеланджело в Барджелло, этого Вулкана, измученного нечеловеческой меланхолией после титанического труда; погрузитесь в завораживающую и гипнотическую волю, светящуюся в глазах волшебника Леонардо в Уффици; ощутите чувственную страсть и мистическое видение, смешавшиеся в глазах Рафаэля; узрите грусть серафима, которая смыкает веки Корреджо на фреске Пармского собора, – во всем этом видна двойная природа, сильная страсть, священное страдание. Они плывут в своей величественной мечте, но томимы вечным желанием.

Время и пространство, различие в темпераментах, соперничество и вражда разделяли их на протяжении жизни. Сейчас, когда общая слава объединила их в одном пантеоне, если бы мы могли спросить их, достигли ли они того счастья, о котором грезили, какой гений соединил их в их земном существовании и каково, по их мнению, наследие Возрождения, они бы, без сомнения, ответили: «Если наши современники нас обильно восхваляли, они мало нас поняли. Мы были в нашем веке паломниками из иных веков и предвестниками будущего. Никто не узнал нас. Звезда волхвов вела нас сквозь наши воплощения. Отныне мы нашли пристань. Вы стонете в местах, омраченных грустью „Никогда!” Мы явились из сфер, где звучит сияющее „Всегда!” Мы пришли, чтобы явить миру великий закон Возрождения… В огромной Вселенной все умирает, чтобы возродиться, от цветка до звезды, от демона до ангела, от людей до богов. Но человек может воссоздать себя сам, поднимаясь к источнику вещей. Вечность!.. Вот великий источник молодости. Благодаря магии искусства человек заранее обладает раем, по которому вздыхает. Хотите ли вы возродиться, избежав фатального цикла перерождений? Тогда выбирайтесь из трясины campo santo истории, где прах мертвых спит под холодными саркофагами и темными кипарисами, – и смотрите на цветение светил на небосводе. Какое кипение света в их неподвижности! Какая мощь метаморфоз в их постоянном мерцании! Если вы хотите возродиться и верить в бессмертие, смотрите на небеса… и пусть это зрелище привлекает и сковывает вас, как привлекает возлюбленный и сковывает железо!»

Благодаря глубокой интуиции древние мудрецы поняли, что происхождение двух полов проникает своими тайнами до глубин Божества. Так же, как любому живому существу нужен отец, который его зачинает, и мать, которая долго вынашивает его в своем чреве и затем вскармливает, миру нужен Дух, который его воображает, и субстанция, которая его воплощает. Следовательно, можно утверждать, что Вечно-мужественное и Вечно-женственное суть две первоочередные космогонические силы, необходимые для существования Вселенной в целом и каждого существа в частности. Книга Бытия выражает это следующими словами: «И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1:27). Комментируя эти слова, глубокий современный мыслитель Сент-Ив д’Альвейдр сказал: «Женщина в государстве принадлежит мужчине, как Природа принадлежит Богу во Вселенной, как способность принадлежит закону в любой точке иерархии действий, как продолжительность принадлежит времени, протяженность – пространству, форма – духу, свет – дню, жар – огню, земля – небу». Эти слова прекрасно объясняют роль женского начала в Природе и женщины – в жизни человечества. Уточняя еще роль этих двух начал, тот же автор добавляет: «В этой тайне можно угадать, что если мужское начало осуществляет свою власть и развертывает свои силы над основой существ , то женское начало во Вселенной развертывает свою власть и могущество над их органической субстанцией ».

Заметим здесь важное отличие. Оно показывает, что эти два начала совершенно по-разному действуют в божестве и в человеческой паре. В божестве два начала сосуществуют в совершенном союзе и трудятся вместе в Космосе с несгибаемой твердостью. В человеческой паре эти два начала полярны, разделены в двух существах, заняты общим делом, но противопоставлены друг другу в различных индивидуальностях. Отсюда как в мужчине, так и в женщине – тайное желание взять верх друг над другом. Мужчина, с его творящей силой, имеет тенденцию угнетать и унижать женщину. Женщина, с ее рецептивной и гибкой силой, естественно, пытается пленить и поглотить мужчину. Отсюда – вечная борьба, которая может стать гармонией лишь через взаимопонимание и согласованные действия по Божественному Плану.

Если мы рассмотрим различные концепции Вечно-женственного – в античных религиях, в христианстве и в Средневековье, мы увидим, что основатели великих религий поняли изначально все величие и плодородие женского начала. Ибо уже для них Вечно-женственное, в самых примитивных и простых формах, – этот тот небесный свет, в котором отражаются божественные помыслы, первообразы будущих существ. Но эта сила не осознает сама себя и обретает индивидуальность лишь мало-помалу в женщине, чтобы сыграть свою роль в общественной жизни и чтобы стать божественным зеркалом Любви, в котором созерцает себя и преображает себя все человечество.

Вечно-женственному понадобилось несколько тысяч лет, чтобы спуститься с небес на землю.

Индийские мудрецы представляли себе Творящий Дух в образе Брахмы, парящего в бесконечности в чаше небесного лотоса, выступающего из Времени и Пространства. Вокруг него разворачивается в бесчисленных завитках сияющий и переливающийся покров, вышитый тысячами фигур. Этот покров есть эманация его самого, его высшая сущность. Это несотворенный Свет, Супруга Брахмы. В его эфирной ткани любовно мыслятся, умножаются и окрашиваются помыслы Бога. Это все формы жизни. Понадобилась вечность, чтобы созерцать и выносить эти бесчисленные формы, до того как создать богов, космические силы, которые должны преобразит эти формы в живые существа. Но эти боги также не могли бы ничего осуществить без Майи, изначального света, ставшего Мировой Душой.

Такова грандиозная и безличностная концепция Вечно-женственного, созданная индийскими мудрецами.

Египетская концепция уже более человечна. Исида, которая сама представляет несотворенный Свет, видит, как ее супруг Осирис разрублен на тысячу кусков Тифоном, гением Зла. Но, оплодотворенная последним взглядом умирающего, она произвела на свет его сына Гора, спасителя человечества. Она стала также богиней Посвящения, внутреннего света, отблеском Света небесного.

С Исидой, которая повторяет себя в греческой Деметре Элевсинской, начинается это прославление материнства и воспитания материнской любовью, которое является самым универсальным и вечным предназначением Вечно-женственного в человеческой истории.

Христианская религия осуществляет в конкретной точке земли, в один из моментов истории индусскую метафизику и египетское Посвящение. Если живое Слово Божье воплотилось в ребенке Девы Марии, то она станет в глазах верующих воплощением небесного Света, Вечно-женственного.

Патетика этой легенды, бесконечность ее скорби заставит поверить в ее божественность. Если Бог есть недостижимое величие, если Иисус есть справедливость и искупление, то Мария станет любовью, утешением и бесконечной добротой. Поскольку она больше всех страдала, она больше всего и может простить. Церковные поэты созерцают ее душу как море скорби и любви, в которое они любят погружаться. Музыка величайших мастеров прославила латинские слова, которые сами по себе – как бы стон орга́на, сопровождаемый жалобой безутешной толпы.

По логике человеческого сердца Мария стала первейшим божеством Средневековья. Отец призвал сына, а сын призвал мать. Мать по бесконечности любви, девственница по чистоте души, она соединяет в себе то глубокое чувство и ту чистую нежность, которые составляют силу женщины. Вот почему сердце Марии становится центром католического мира, источником любви и красоты, которым все вдохновляются. Гимны в честь ее не иссякают. Она – то сияющая роза, то чистая лилия, то вечерняя звезда, всходящая над темным морем. Земля и небо поклоняются ей.

Ознакомительная версия.