Вот высокая фигура человека в белом возникает на фоне цветущей яблони в утреннем саду, потом постепенно размывается, как бы растворяясь в воздухе. И откуда-то из самых глубин ее существа поднимается воспоминание, что где-то далеко живет Учитель Света[344].
Однажды, когда девочка болела, она увидела двух высоких людей, смуглолицых, в тюрбанах. Они присели на ее кровать, и один из них тянул из ее сердца серебряную нить, а другой наматывал ее на клубок.
После этого опять приходил Учитель Света, и они вместе гуляли по саду. Учитель говорил ей о страданиях и бедствиях человечества, о подвиге и сострадании к обездоленным.
Когда она уже была матерью двух сыновей, появился тот Светлый Мальчик, который вновь напомнил ей об Учителе Света. «…Комната начала наполняться голубоватым, как бы ярким лунным светом. Все предметы, стоявшие за плотной зеркальной ширмой, стали видимы, причем сама ширма, оставаясь плотной, приобрела прозрачность. От окна, находившегося на противоположной стороне и на значительном расстоянии от моей постели, отделилась тонкая и светлая фигура Прекрасного Мальчика, лет 9-ти, в мягко светившемся белом одеянии с голубыми тенями в складках; большой широкий сегмент круга тончайшего радужного Света сиял над ним. Мальчик, как бы скользя по воздуху вдоль стены, приближался ко мне <…> совершенно поражающи были Его глаза, огромные, глубокие в своей темной синеве и пристально смотревшие на меня<…> когда Мальчик придвинулся к моему изголовью и слегка склонился, чтобы лучше заглянуть мне в глаза, чувство нараставшей близости и любви перешло в экстаз острого сознания, что Мое горе — Его горе и Моя радость — Его радость, и волна всеобъемлющей любви к Нему и всему сущему залила мое существо. Блеснула мысль, что подобное состояние не может быть вмещено на земле, следовательно, это переход в иное существование <…> Сколько времени продолжалось такое состояние, невозможно определить. Когда оно стало утихать, я открыла глаза, но уже все исчезло, и комната была погружена почти в абсолютную тьму, за исключением небольшой щели между занавесями окна»[345].
Иногда возникали моменты, когда казалось, что время куда-то сдвигалось в прошлое и во всей его реальности и ощутимости вторгалось в ее повседневную, обыденную жизнь, как бы приходя откуда-то из таинственного, запрятанного в тысячелетия небытия, и вновь возвращаясь туда же. И она вплывала в эту жизнь, таившуюся в бархатных складках иных времен и пространств, действовала в ней и чувствовала ее. Потом это «вхождение» отзывалось, тянуще и болезненно, тяжелой, безысходной тоской.
Картины сменяли одна другую. Вот она в Германии, идет по старинному замку и в одной из комнат видит человека за столом. На столе разложены чертежи и инструменты. У человека длинные русые волосы и широкий бархатный камзол, отороченный мехом. Потом замок уходил и растворялся вместе с человеком, и возникали храмы, украшенные каменной резьбой, башни с древними надписями и процессия индийцев в белых тюрбанах.
Появлялась лестница с широкими площадками. «Все залито золотистым светом. На самой верхней площадке в длинных одеждах, собранных в мельчайшие складки, и в высокой прическе стою я, выделяясь силуэтом на общем золотом фоне. Передо мною, на следующей площадке, внизу, стоит треножник, на нем фигурная, темная, бронзовая чаша, в ней курятся благовония»[346].
Оседланные арабские скакуны нетерпеливо бьют копытами, белые слоны, чьи спины покрыты золототкаными попонами, задумчиво качают хоботами, и стройный гибкий правитель, которому она протягивает своего маленького сына…
Обширный зал, весь центр которого занимает стол с разными яствами. Тут же, в этом зале, она ждет казни. Ей отрубят голову. «У главного внутреннего входа толпятся в пышных одеждах гости и придворные чины. К столу посреди зала подходит и садится Владелец замка в серебряном парчовом кафтане с синими бархатными прорезями и страусовым пером на небольшом берете (времен Франциска 1-го). Рядом с ним сидит моя мать, близкая родственница этого Герцога, мое место за этим же столом, но стула моего уже нет»[347]. Ее встречают раздраженно и насмешливо. Слуга, несущий блюдо, обливает ее соусом.
Сменялись костюмы и эпохи, исчезали замки, возникали кочевые шатры, уходили снежные российские поля, и появлялась прокаленная жарким солнцем земля Индии.
И только один таинственный человек из этих видений возникал чаще, чем кто-либо другой. Первый раз в 1910 году.
…В мраморном итальянском палаццо она открывает дверь в свою комнату, «на противоположной стене против кровати стояли высокие часы с маятником в шкафу. Она смотрит на эти часы и видит, как дверка шкафа раскрылась и из глубины появилась слегка светящаяся фигура рыцаря в серебряных латах. Рыцарь, смотря на нее, отчетливо произнес: „Конрад Рудендорф“. И исчез»[348]. Так состоялось первое знакомство с тем, кто пройдет за ней по XX веку и в рясе иезуита захочет завладеть Камнем, данным ей Великим Учителем. Из скупых намеков, которые содержатся в ее записях и рассказах Учителя, трудно понять, что собой представлял этот таинственный персонаж ее видений, обретший затем в настоящей ее жизни вполне реальные очертания. Одно можно сказать, что был он человеком значительным, остро интересовавшимся энергиями, скорее всего разрушительными, и появлялся он тогда, когда ее историческая жизнь, нарушив свое плавное течение, устремлялась к Тем, кто вел ее по пути Космической эволюции. Он начинал мешать ей, давая понять, что не все гладко на этом пути и даже высокий иерархический дух, приблизившийся к земле, не избежит трудностей и противостояния. Этот рыцарь в серебряных латах, обладая достаточно сильным лучом, будет потом мешать и Учителю в его экспериментальной работе с ней. И как в приключенческом романе, время вырвет из небытия средневековой Европы еще одну таинственную картину. Развевающийся плащ всадника, скачущего на коне и стремящегося во что бы то ни стало перехватить ту, которая уже приближалась к монастырским воротам. Там, за крепкими стенами, должна была вместе с ней исчезнуть Великая Тайна новой энергии, время которой, и он знал об этом, еще не наступило. Но разрушение годится для всех времен. Он уже самодовольно усмехался, полностью уверенный в том, что еще несколько скачков коня, и он, пролетев по подъемному мосту, станет между ней и воротами. И вожделенная формула наконец окажется в его руках. Но подъемный мост, на последних ее шагах, вдруг неожиданно начал подниматься, и конь, ставший на дыбы, чтобы прыжком преодолеть образовавшееся пространство, вдруг замер, как будто какая-то неведомая сила стала на его пути. Он дал шпоры, но они лишь беспомощно скользнули по камню. Он не мог поверить глазам — конь окаменел. А в это время на той стороне монастырского рва неотвратимо и бесповоротно закрывались за беглянкой тяжелые кованые ворота. Потрясенный и еще не веря до конца в происшедшее, он сполз с каменного коня и обессиленный упал на траву. Он опять потерпел поражение в борьбе с той, которую Рок судил ему для вечного противостояния, для бесконечного соперничества пред Ликом Высшей Силы.
Космос и Планета держались на противоположениях — так определил Великий Закон. В тяжелом и плотном мире Земли противоположения вступали в схватку, порождая нужные для восхождения энергии. На Высотах противоположения как бы дополняли друг друга, и диалектика этого дополнения рождала гармонию синтеза и движение Великих Сил.
Она жила и действовала на Земле, проходя бесконечный ряд земных жизней и воплощений, и Конрад Рудендорф был сужден ей как проявление этого Великого Закона здесь, на Земле. Ибо сказано: «Как вверху, так и внизу».
Мироздание представляло собой грандиозную, одухотворенную энергетическую систему, и человек в ней являлся лишь одной из многих структур, тесно связанной с остальными и взаимодействующей с ними. Об этом говорили Высокие Учителя в своих беседах с ней и в своих «передачах». Они создали новое энергетическое мировоззрение, которое было так необходимо переломному XX веку. Мировоззрение это, как и любое другое, будет приниматься с огромным трудом. Непонимание и осуждение пойдут рядом с ним.
Книги, которые она сложила в результате этих бесед и передач, назывались Агни Йогой, или Живой Этикой. Они повествовали о том, что энергетическая система Мироздания живет и развивается согласно Великим Законам Космоса, таким, как Закон Кармы, или причинно-следственных связей, Закон соответствия формы и энергии, Закон космического сотрудничества, Закон гармонии двух начал, и многим другим. Жизнедеятельность Космоса поддерживается энергетическим обменом между различными составляющими его структурами. Космическая эволюция человечества есть по сути своей энергетический процесс, в основе которого лежит все тот же энергетический обмен. Последний является главной движущей силой эволюции. В нашем трехмерном мире энергообмен идет по трем направлениям: горизонтальный — обмен со всем и всеми, находящимися на поверхности Планеты; вертикальный — обмен с космическими телами, Солнцем, планетами, созвездиями Зодиака и т. д. И наконец, обмен, если можно его так назвать, глубинный, или обмен с мирами иных измерений и иных состояний материи, элементы которых также заложены в человеке.
