— Да? — недобро сощурился приятель. — Это ты по русскому телевидению узнал? Или из газет?
— Адам, — укоризненно взглянул на друга Барт.
— Прости, — дернул плечом чеченец. — Просто… жизнь такая короткая, и половину из нее я провоевал… Ладно. Пошли. Вечереет уже, и что-то мне подсказывает, что сухими мы до хогона не доберемся.
— Ну вот, накаркал! — усмехнулся Барт, уворачиваясь от первых тяжелых капель начинающегося ливня.
«Пассат» летел по пустынной дороге, оставив далеко позади пригороды Санкт-Петербурга. Ольга крепко сжимала руль, изредка бросая взгляд на спидометр. Здесь, на широкой ухоженной трассе, можно было позволить держать сто тридцать-сто пятьдесят, благо впереди простирался участок с односторонним движением. Мелькнул за окошком указатель: «Добро пожаловать в Карелию!» — и «фольксваген», не снижая скорости, помчался по территории автономной республики.
Если я часов за пять доеду до Петрозаводска, то до Мурманска останется — рукой подать, — размышляла Ольга. — Главное, чтобы с дорогой повезло.
От кого-то она слышала, что мурманская дорога — кочки да ухабы, но пока эти слова не подтверждались: вылизанный идеально ровный асфальт говорил о том, что полотно отремонтировали совсем недавно и содержали в образцовом порядке.
Попавшийся навстречу «жигуленок» приветливо подмигнул ей фарами, девушка вежливо ответила. Минуты через три точно так же ее поприветствовала черная «Волга».
Видно, в Карелии так принято, — улыбнулась Ольга, снова ответно моргнув.
И тут же за очередным поворотом углядела крупный указатель «Пост ГАИ». Ни сбросить скорость, ни притормозить она не успела. И сделала и то, и другое, только лишь когда наперерез машине выскочил разъяренный инспектор. Паркуясь, девушка сообразила, что означали приветливые знаки внимания от встречных автомобилей.
— Документы, — сурово козырнул страж карельских дорог.
Попалась, — обреченно констатировала Ольга. — Сейчас еще и угон пришьют. Доверенности на «пассат» нет, прав — тоже. Равно как и паспорта. Единственное, по чему ее можно опознать, — чудом сохранившееся удостоверение первого канала с золоченой надписью «Пресса» с тыла. В отличие от остальных документов, оно лежало в кармане куртки, а не в украденной сумке.
Милиционер недовольно принял красные корочки, раскрыл. Недоверчиво перевел глаза с фотографии на Ольгу, снова на фото… Расплылся в смущенной улыбке.
— Это вы?
— Я.
— Ольга Вячеславовна… — он явно растерялся, — что ж вы нарушаете? Такой известный человек, мы все ваши программы на видео записываем…
— Извините, — потупилась Славина. — Задумалась.
— Вы в командировку? Одна? А где же коллеги?
— Они на самолете, — соврала Ольга. — А мне по пути надо кое-куда заскочить.
— Так вы к нам, в Петрозаводск? — обрадовался инспектор. — В Карелии будете новую программу снимать? О чем?
— О сейдах, — нашлась нарушительница. — У вас же есть сейды?
— Сейды? — Гаишник задумался. — А это…
— Ну, камни такие огромные!
— А, камни, — облегченно выдохнул инспектор. — Сколько угодно! На каждом шагу! А что в них интересного?
— Секрет! — заговорщически подмигнула Славина. — Но вам скажу. Они обладают магическими свойствами.
— Да вы что! — изумился милиционер. — Никогда не думал…
— Только вы — никому, — попросила девушка. — А то меня с работы выгонят.
— Что я, не понимаю, что ли? — ухмыльнулся страж дорог. — Служебная тайна. Счастливого вам пути. — Он молодцевато козырнул. — Я посты по рации предупрежу, чтобы вас не тормозили. Но вы все равно осторожнее, мало ли что.
— Спасибо, — искренне улыбнулась Ольга, заводя машину.
— Мне бы… — милиционер замялся.
— Автограф? — сообразила журналистка. — Конечно! На чем расписаться?
— Эх, нет ничего, — огорчился парень. — Одни протоколы.
— Так давайте, я вам на протоколе и распишусь! — и наискось размашисто вывела: «Лучшему автоинспектору Карелии с любовью! Ольга Славина».
Она отъехала от поста совсем недалеко, метров пятьсот, и свернула на обочину. Неожиданная остановка сбила ритм дыхания, в котором она жила с той самой минуты, как снова ощутила себя в кабине «пассата» после удивительного и жуткого путешествия над землей. Тогда, не размышляя и не оценивая собственное, подспудно сформулированное решение, она просто вывела машину из гаражного ряда и погнала вперед. То, что «фольксваген» движется вовсе не в Москву, а совсем в противоположном направлении, она поняла уже на выезде из города, когда слева промелькнули громадные буквы «IKEA».
Ольга никогда не бывала в этой части города, не знала, как сюда добраться, но добралась безошибочно. Даже с набережной, не доезжая до высокого арочного моста, свернула, куда надо, вырулив на улицу Народную, которая и вливалась в шоссе Санкт-Петербург-Мурманск.
Ее гнало вперед безусловное знание, взявшееся неведомо откуда и занявшее все пространство ее естества. Она должна успеть! И не дать Рощину сделать то, что он замыслил. Тогда не случится то ужасное, что она увидела с высоты своего невероятного путешествия.
И вот сейчас, впервые за три часа безостановочной гонки, появились мысли. Они теснились в голове, наскакивая одна на другую, принимая форму странных вопросов, с заостренными колючими концами, болезненно торкались в виски, лоб, затылок, словно просясь наружу, где можно было, разгулявшись на воле, найти себе пару, которая и стала бы единственно верным ответом.
Куда я еду? Зачем? Что я забыла в Мурманске? У меня паранойя? Голоса, пришельцы, галлюцинации. А тот полет? Что это было? Ведь я сразу находилась в двух местах… В машине сидела я, и над ней, в воздухе тоже была я. Ну ладно, Питер, с высоты я вполне могу себе представить, а Африка? Что мне пригрезилось? Какой-то катаклизм… Именно тот, о котором рассказывал Рощин. Его слова так меня напугали, что вылились в галлюцинацию? Нет. Ведь я даже не думала об этом! И почему я точно знала, что там, внизу, Макс? Что со мной происходит? Что я делаю тут, на карельской дороге? Я уже совсем не распоряжаюсь собой, вот что… Кто-то определяет за меня все. Как говорить, куда ехать, жить или не жить.
- Господи, — тоскливо выкрикнула она второй раз за день близкому темному небу, — если ты есть, помоги мне! Вмешайся! Я не могу так больше!
— Это ничего не даст, — сказал кто-то очень тепло и по-доброму. — Ты должна все понять сама. И ты уже поняла. Той частью сознания, с которой пока не научилась взаимодействовать. Тебе осталось разобраться, почему ты делаешь это.
— Что — это? Почему я еду в Мурманск? Почему я здесь? Но я не знаю!
— Знаешь. Ты стала частью вселенского закона. И его не в силах отменить никто.
— Какого закона? Я не хочу! Я хочу стать прежней! Без голосов внутри, без полетов, без всего этого кошмара!
— Один из ваших мудрых философов сказал, что Бог не станет отменять закон гравитации, даже если очень захочет, чтобы не упал всего лишь один человек. Потому что предвидит последствия для остальных.
— Значит, все, что происходит со мной, угодно Богу? И та моя речь в университете, когда я несла неизвестно что?
— Ты было очень напугана тогда и позволила завладеть своим сознанием враждебной сущности. Так случилось, что твое сознание открылось внезапно, не будучи подготовленным к переменам.
— Кто ты? Кто говорит со мной? Как мне отличить, кто из вас хороший, а кто плохой? За что вы мучаете меня?
— Подобное притягивается к подобному, ты же знаешь. Ты хочешь найти ответы — ты их найдешь.
— Когда?
— Как только перестанешь паниковать и бояться. Природа твоих страхов понятна. Ты столкнулась с более совершенными сущностями, и, когда получила от них знание, в тебе открылись вещи, которые ты просто не могла заметить раньше. Они тебя и пугают. Тебе кажется, что ты сходишь с ума, потому что ты не понимаешь, что с тобой происходит. От этого ужас. От этого чувство обреченности и безысходности.
— То есть говорящие со мной голоса, мои видения, то, что делаю…
— Это — нормально. Как только ты попробуешь взглянуть на свои страхи как на новое знание, ты все поймешь.
— Но я никогда не была трусихой!
— Дело не в тебе. Вот если бы прямо сейчас мы предложили тебе на выбор рассказать о том, что замечательного произойдет на Земле завтра, или о катаклизме, который случится. Что бы ты выбрала?
— Конечно, последнее…
— Почему?
— Чтобы знать…
— Почему ты хочешь знать о плохом, а не о хорошем? Не надо! Не старайся объяснить это соображениями безопасности! Это — природа. Вы, люди, нацелены на страх, и он привлекает вас в первую очередь.
— Как мне избавиться от страха?
— Поверь, что с тобой говорят друзья.
