Жрецы лемба из рода Буба распоряжались и барабаном, и его могуществом. Потому все боялись жрецов, но жрецы, в свою очередь, подчинялись королю.
Когда Нгома доставили к дому короля, единственные, кому его дозволялось видеть — король и верховный жрец. Содержался Нгома за плетеной оградой в краале короля. Эту ограду охраняли жрецы Буба. Подходить к Нгома дозволялось только верховному жрецу — Дзомо-ла-Дзиму — Глашатаю Бога. Когда раздавался голос трубы, остальные жрецы собирались к краалю — выслушать, что сообщит им Глашатай Бога. И всегда голос трубы был каким-то образом связан со стуком барабана. Они слышались одновременно. Услышав Нгома, люди всегда падали ниц, говоря: «Великий Господин, Повелитель неба, свет нашей страны!»
Магдель посвятила легендам о Нгома книгу и несколько научных статей. Ее эрудиция впечатляла. Мы слушали очень внимательно.
— Если Нгома был так важен для короля, если король имел к нему непосредственное отношение, то как же теперешний король даже не знает, где он? — поинтересовался я.
— Я и сама часто об этом спрашивала, — с улыбкой призналась Магдель. — Отвечали мне всегда одинаково. Традиция Нгома уходит корнями в далекое прошлое. И лемба, и венда помнят, что Нгома был предметом их культа задолго до появления белых. Теперь дело обстоит иначе. Его или спрятали, или потеряли. Говорят о нем всегда очень туманно. Спрятан или потерян. Король не знает, где Нгома. И вообще никто не знает.
— Кроме Ричарда, — заметил я.
С неровной каменистой дороги мы свернули в маленькую деревню, прячущуюся в тени вершины Чиендеулу. Из этой деревни Питер ван Хеерден отправился с проводником-венда в пещеру, где около пятидесяти лет назад спрятали Нгома. Деревня была обнесена плетеной изгородью — наподобие того, как огораживали священное обиталище Нгома, его скинию.
Вокруг деревенской площади жалось около десятка крытых травой хижин. В тени раскидистого дерева мушава сидели два местных жителя. Норберт направился к ним. Один из этих людей, сообщил он, Нечиендеулу — верховный жрец рода Мфефу, страж священных могил и священных барабанов племени венда.
Норберт быстро объяснил цель нашего приезда. Показывая на вершину Чиендеулу, он сообщил, что мы приехали посмотреть одну пещеру, находящуюся в расщелине между утесами — она едва видна отсюда. Нет ли возражений против того, чтоб мы туда поднялись?
Оказалось, деревня имеет в Вендаленде частичную автономию. Во многих вопросах, связанных с обычаями, королева этой небольшой деревушки королю венда не подчиняется.
Дать нам разрешение на поездку в горы может только королева, а ее сейчас нет — она отправилась с визитом к королю. Мы должны были встретить ее по дороге. Только королева все равно не разрешила бы — на том склоне горы, где расположена пещера, погребен великий король, и место это для венда священное — и для деревни, и для всего племени. Самое священное место во всем Соутпенсберге.
Короля звали Дамбаньика, то был первый король лемба и венда — в те времена, когда они тысячами переселялись с севера, гоня перед собой крупный и мелкий скот и захваченных по пути женщин. Люди шли за жрецами, а те шли за Нгома — в поисках Земли обетованной.
Однажды Дамбаньика пошел на охоту. Он взял с собой своих любимых собак — их звали Мучена и Маувилпалилэ. Ночью воющие собаки вернулись в деревню без короля. На следующее утро они отвели людей к пещере у подножия Луандали. В результате обвала вход в пещеру засыпало огромными камнями; сам Дамбаньика находился внутри. Люди пытались оттащить камни, но не смогли. Через трещину в скале король приказал им оставить его. Не нужно пытаться сделать невозможное. Он умрет в пещере. Он ведь мужчина, воин, и он готов умереть.
Король приказал людям переселиться в другую местность. Им не дозволено будет охотиться на горе или выращивать урожай. Нельзя даже собирать мед. Это место — табу.
Еще король приказал сыну человека по имени Мбвапенга, далекому предку сегодняшнего верховного жреца, остаться и присматривать за могилой.
Магдель заговорила с Нечиендеулу на африкаанс. Она сказала, что мы не собираемся попирать кости их предка или осквернять древние захоронения королей венда. Нас интересует только Нгома Лунгунду. В конце концов он, Нечиендеулу — верховный жрец и страж священных барабанов нгома.
Лицо старика просветлело.
— Что ж, думаю, это можно вам показать, — согласился он, доставая из кармана ключ от американского замка. Старик повел нас в крытую травой хижину ярдах в тридцати от дерева. Отпер деревянную дверь и пропустил нас внутрь. В середине комнаты стоял барабан из мягкой красноватой древесины, покрытый буйволиной шкурой. Ему было явно не больше тридцати лет.
— Уау! Ага! Гляньте! — Ричард смотрел на меня с гордой улыбкой. — Говорил я — он здесь! Свою плату я отработал. Мы его нашли! Вот он. А теперь нужно убираться к чертям, пока местные не переполошились.
— Ричард, это же современный барабан, — вздохнул я. — За последние годы я их полно перевидал в деревнях венда.
Старик признал:
— Да, это нгома людей венда. Но конечно, не Нгома Лунгунду.
— Угу, — сказал я. — А где же тогда Нгома Лунгунду?
— Тот древний священный Нгома, — важно произнес жрец, — в соседней хижине. Чтобы вас туда пустить, нужно позволение королевы.
Мы выбрались из темной хижины на яркий солнечный свет. Над деревней кружили грифы и орлы. Где-то прокукарекал петух.
Молодой лемба по имени Лоуренс, возможно, будущий преемник великого Мазива, прошептал мне в ухо:
— Нужно дать этому старому человеку немного еды, а потом угостить его выпивкой. И тогда он расскажет нам все, что мы хотим, и никто его не обвинит — ведь он выпил. Мы никогда не осуждаем людей за то, что они сделали, когда были пьяные. Виновато пиво.
И мы с Лоуренсом проехали с милю вниз по дороге — купить в лавочке немного пива и говядины у здешнего мясника. Мясник отсек несколько ребер от покрытой мухами туши, висевшей в углу хижины. К тому времени как мы вернулись, женщины в краале уже разожгли огонь. Они приготовили что-то вроде тушеного мяса и подали угощение в комнате, где мы видели барабан венда. Женщины вползли в хижину, извиваясь на животах, как змеи. Лица у них были опущены к полу, в руках они держали миски с дымящейся говядиной и садза — кукурузной кашей, которая в местных краях считается основным блюдом.
Ричард достал свои припасы «пищи для белых»: немного пива «Бодингтон», немного водки, немного копченой колбасы, немного хлеба из непросеянной муки, немного вяленого мяса — точнее, очень много, и мы уселись в прохладной хижине на пластиковых стульях вокруг барабана и стали ждать, пока Нечиендеулу передумает и откроет вторую хижину. Он не спешил.
После часа пустых разговоров — за это время Нечиендеулу выпил куда больше причитавшейся ему порции пива — мы отправились к машине, припаркованной в тени дерева мушава. По дороге страж могилы Дамбаньика потянул меня за рукав и дернулся куда-то в сторону; он быстро повел нас с Магдель в хижину, где стоял нгома.
Потихоньку, оглядываясь — не видит ли кто из односельчан, — страж открыл дверь.
Внутри оказалось два барабана. Они явно были старше, чем первые.
— И который из них легендарный Нгома Лунгунду? — спросила Магдель.
Старик рассмеялся:
— Эти нгома изготовили во времена моего отца. Они были в деревне всегда, сколько я помню. Они очень старые и используются во время священных празднеств. Я родился лет восемьдесят назад. И всегда, с тех пор как я живу, их использовали на больших праздниках. Есть и другой, гораздо старше, но его мы не берем. Он очень, очень старый. Я не припомню, чтоб его брали, хотя он всегда стоял тут.
Когда старик снял с бесформенного предмета, стоявшего в углу, кусок рогожи, я почувствовал острый приступ волнения. Нечиендеулу указал на влажную кучку гниющего дерева на сыром земляном полу. Дерево было темно-коричневое, почти черное, бесформенное. Никто бы не догадался, что это такое. Круглая кучка гнилой мокрой древесины, источающей коричневую жидкость, от которой на земляном полу образовались пятна.
— Очень старый нгома, — бодро пояснил жрец.
Это я и сам видел. Я еще раз посмотрел на барабан. То, что от него осталось, лежало на камне. Он не должен касаться земли.
— Так это он? — взволнованно спросил я. — Нгома Лунгунду? Волшебный барабан, который привел вас с севера?
Я протянул руку, и пальцы мои коснулись влажного крошащегося дерева, мягкого и склизкого. Сердце у меня заколотилось.
— Нет, это не тот старый-старый волшебный нгома. Не тот, про который рассказывают старики. Чтобы узнать, где тот, старый-старый Нгома Лунгунду, нужно спросить жрецов лемба. Они его несли, когда мы сюда шли с севера. И они охраняют его по сей день. Тот волшебный барабан вы найдете у жрецов лемба. Они берегут его там, у себя. Берегут для нас, народа венда.
