Ознакомительная версия.
Не уверен, что разговор только о мужчинах. Татьяну Щеголихину, может быть, по одежде определить будет тоже не очень легко: дамские моды изменились кардинально, но вот костюмы казачек на рисунках Сурикова… От таких цветастых кофт, пышных и с глубоким вырезом, от юбок с воланами из тканей разной расцветки не отказались бы и современные модницы.
У меня есть много подозрений, что такие встречи время от времени происходят, но никто попросту не понимает, с кем встретился. Красноярск в этом отношении очень похож на большинство современных городов-новостроек – в нем приличному привидению совершенно некому являться.
Эти подозрения поддерживаются историей совершенно анекдотичной, но в общем довольно характерной для нашего времени. Началась эта история с того, что некая фирма арендовала дом в самом центре Красноярска. В доме этом некогда жила семья некрупного купца, которого источники характеризуют так: «третий гильдии купец и бургомистр»; этот самый Мирсков занимался пушниной и снаряжением караванов на Север и на этом сделал состояние. Собственно, дом этот построили еще до 1817 года, но потомки отца-основателя как-то сохранили его за собой, хотя фантастическими капиталов так и не обрели, редко поднимаясь из третьей гильдии во вторую.
В эпоху исторического материализма в доме находилось, сменяло друг друга до десяти советских учреждений с самыми фантастическими названиями и под самыми длинными и непонятными аббревиатурами. Ну, что такое «Гортоп», еще нетрудно догадаться. А вот что такое «Крайпотребселдорторг»? Не знаете?! Ну что, сдаетесь? Так вот, это учреждение, которое ведает торговлей с машин – передвижных лавок на сельских дорогах Красноярского края и подчиняется «Крайпотребсоюзу». Вот такие учреждения занимали дом, в котором когда-то жила большая дружная семья, сгинувшая в сталинских лагерях до последнего человека.
После 1991 года последний владелец дома, «Лескраймоптопмусердор», разорился и стал сдавать помещения в доме. Частные фирмы стали арендовать «площади», а фирма «Лорелея» обогатилась на спекуляциях лесом, да и купила весь дом! В фирме было правило, по которому все сотрудники обедали здесь же, этот обед готовили специальные люди; расходились коммерсанты поздно, очень часто здание пустело только поздно вечером. Для многих сотрудников это здание быстро стало даже не «вторым домом», а скорее «первым», потому что в нем они проводили гораздо больше времени, чем в помещении, где жили их жены и дети.
История и развернулась среди сотрудников этой фирмы, которую я здесь назвал «Лорелеей». Секретарем фирмы служила некая Лидочка, фамилии которой называть я не буду. Лидочка считалась умопомрачительной красоткой, потому что ноги у нее были длинные, фигура тощая, безгрудая, почти что как у подростка, а лицо с правильными чертами, большущим ртом и почти дебильным выражением. Выражение не обманывало; люди вообще достаточно часто и являются тем, чем выглядят. Но природная тупость только прибавляла Лидочке популярности. Дур вообще очень ценят неуверенные в себе мужчины, а откуда же возьмутся уверенные среди бывшей комсомолии да беглых из райкомов «секретарей»?
Лидочка, понятное дело, цвела в атмосфере массового обожания. От непристойных предложений у нее не было отбоя, скоро она начала не просто мило кокетничать, а вести себя, что называется, «с позиции силы».
– Значит, так, Вовочка, – всерьез говорила она очередному поклоннику, – если хотите повести меня в ресторан, то только в «Сопку». На «Енисей» я не согласна. И подарите мне духи, я французские духи люблю.
Самое забавное в том, что поклонник, кидая обожающие взоры, покупал французские духи подороже, действительно вел Лидочку в «Сопку», причем с самого начала не рассчитывая ни на что, кроме поедания эскалопов. Тем же самым занимался не просто отдельно взятый болван; тем же самым занималась половина мужского населения фирмы, да еще и отталкивая друг друга, изо всех сил отбивая друг у друга Лидочку, добиваясь ее благосклонности. Холостые имели явные преимущества, потому что предлагали Лидочке выйти за них замуж, и набралось таких за год с полдюжины как минимум. У пожилых были другие преимущества в виде положения, больших денег и опыта; они этим тоже бессовестно пользовались. Иногда мне кажется, что мужики в фирме просто конкурировали друг с другом, что-то друг другу доказывали, а Лидочка сама по себе тут была вообще делом десятым.
Наивные люди всерьез считают, что красивые женщины глупы по некому «закону компенсаций». Ведь если женщина набитая дура, должна же она получить что-то в какой-то другой сфере? Вот и становится набитая дура ослепительной красавицей!
Ученые ничего не слыхали ни о каком «законе компенсаций», и могу уверенно сказать, что дело обстоит как раз совсем наоборот. Поскольку и красота, и умственные способности женщины зависят в основном от ее наследственности, то, как правило, умные женщины красивы, а красавицы умны. Из правила можно найти сколько угодно исключений, но правило именно таково. Самые большие дуры, как правило, просто устрашающе безобразны, а уродины – тупы как пробки.
Это правило блестяще подтверждала другая сотрудница фирмы, Светлана, то ли брокер, то ли кокер этой фирмы… Не помню, право, как называется эта должность. Или она была филером? Или киллером? Нет, хоть режьте, не припоминаю… американское что-то. В общем, заметное место в фирме играла эта очень красивая, яркая женщина, работавшая на глупо называвшейся должности.
– Великолепные мозги! – говаривал шеф про Светлану и был он совершенно прав.
Красавица Светлана соединяла умственные способности и яркую внешность, как и подобает хорошо кормленной в детстве, хорошо воспитанной женщине с хорошей наследственностью. Светлане шла даже некоторая полнота… Вернее, «полнота» – сильно сказано, но к тридцати появилось у Светланы некое подобие животика… Даже не животика, но книзу стал ее живот заметен, и стала потому Светлана носить более свободные одежды. Но умела их носить эта умнейшая женщина! Скажем, сверху облегающий лиф, выгодно подчеркивающий высокую грудь, а снизу, от груди – все свободно.
Масса сделок была заключена именно с помощью Светланы, не ценить ее оказывалось не то что глупо… Это было бы прямо-таки самоубийственно! Так что Светлану ценили, тем более Светлана в обращении была проста, умна, и в общении, в разговоре был у нее некоторый стиль… Единственная в этой фирме девочка из интеллигентной семьи, что тут поделаешь.
Но вот личная жизнь Светланы сводилась к тому, что несколько лет назад она недолго была замужем; от этого эпизода остался у нее ребенок, дочка лет пяти. Ухаживать за ней, конечно же, пытались, и не раз, но всякий раз начавшийся процесс ничем существенным не завершался. Что тут поделать! Со Светланой мужчины из фирмы и заглянувшие из других фирм чувствовали себя неуверенно, сковано… Потому что даже красота у этой женщины оказывалась уверенной, самодостаточной, а тут еще ум, чувство юмора, полная финансовая самостоятельность…
В результате, повертевшись короткий срок возле Светланы, мужики пулей бежали прямо к Лидочке! Отнестись к этому можно по-разному… Люди закомплексованные легко поймут этих бегущих и выразят свое понимание поджиманием губ, пожиманием плеч и удовлетворенным бурчанием. А в компании себе подобных припомнят соответствующие поговорочки – от «Ну какой же дурак хочет иметь жену умнее себя» и до «Зачем вообще бабе верхний чердак? Был бы нижний в порядке…». Люди опытные тяжело вздохнут, жалея умных и красивых женщин, прозябающих в компании недоносков. Люди опытные и умные посетуют на измельчание мужчин и механизм деградации народа, а опытные и одинокие поинтересуются, кого я вывел здесь под именем Светланы (а я им этого не скажу).
Но факт остается фактом: больше года в фирме Светлана играла роль своего рода камушка на входе в фирму, оттолкнувшись от которого, ручеек мужичков притекал к ассиметричной худосочной фигуре и дебильной мордочке Людимилы.
Что греха таить, характер у Светланы начал портиться. С мужиками она начала язвить, ехидно улыбаться, уже начиная разговор; в самой что ни на есть деловой беседе стала они высмеивать недостатки мужчин, тыкать их носами в сделанные ошибки и глупости. Из поведения Светланы, собственно, вытекает одно: и умные женщины порой ведут себя вовсе неумно. Ведь очевидно же: столкнувшись с грубостью Светланы, мужики еще быстрее побегут к Лидочке…
Лидочке Светлана дала кличку «Шкилет», несколько раз помянула поговорку про то, что «мужчины не собаки, на кости не бросаются», и, вероятно, думала, что этим кончатся ее проблемы! А проблемы и не думали кончаться.
В начале лета 1997 года совпало два важных события: начался ремонт в здании фирмы, и у Светланы кто-то появился!
Ремонт состоял в том, что перед старинным двухэтажным зданием разворотили землю, выкопали здоровенный ров, а стены начали ломать и делать из двух комнат одну, а в другом месте – две комнаты из одной. Это был так называемый евроремонт, поэтому удобную деревянную мебель выбросили вон (а сотрудники поумнее быстренько ее растащили). Вместо столов поставили что-то эдакое стеклянное, к чему и прикоснуться страшновато, а вместо удобных кресел поставили евростулья с ножками пауков, страдающих геморроем. Теперь там, где еще недавно вы сидели удобно, вольготно и вдыхали чудный запах старинного дерева, вам приходится балансировать, как на штурмовой лестнице, подведенной под стены Измаила. К тому же рассохшиеся поверхности евробезобразия чувствительно щиплют посетителей за филейные части. Зато модно!
Ознакомительная версия.
