Альбумазар, сей знаменитый и достославный астролог, учит нас и показывает нам в своей книге о великих соединениях, в восьмой части второго трактата, что секты и сроки царств, и их перемещения (permutations), происходят и продолжаются согласно движению и длительности десяти обращений (revolutions) Сатурна, в особенности когда перемещение происходит в подвижных знаках (signes mobiles), а именно в Овне, Раке, Весах или Козероге, единственных, обладающих такой природой (как выше уже рассказывалось), но где Юпитер кадентен или, говоря иначе, несчастлив. Ибо, находясь в таком положении и состоянии, он не может ни оттолкнуть от себя злотворность Сатурна-серпоносца (falcifer), ни сопротивляться ей… И эти десять указанных оборотов происходят на протяжении времени около трехсот веков…Около этих десяти оборотов Сатурна случаются разнообразные, ужасные и примечательные ухудшения и изменения, когда они [обороты] совершаются… (Roussat, p. 155–156).
Ближайшая ко времени Нострадамуса такая «перемена века» приходилась на 1789–1792 гг. (по разным источникам). Фактически же начало нового большого сатурнианского цикла пришлось на начало 1791 г. Последние две строки туманны и перевод их приблизителен; в них явно речь идет о Весах (подвижный знак; во времена Нострадамуса астрологи называли подвижными [signa mobilia] знаки, которые нынешние астрологи называют кардинальными, а именно Овен, Рак, Весы и Козерог; указывая, что Сатурн, входя в Весы, возвращается на свое место, Нострадамус напоминает, что в этом знаке Сатурн обладает особой силой).
Где оба равны и где не будет склонений (Aux deux egaux & d’inclination) – трудное место. Видимо, речь идет о конце света, когда небесная ось остановит свое движение (см. Сезар 46).
Ср. также с пасажем из «Послания Генриху», 42: «…до 1792 года, который будут полагать годом возобновления века».
1-55
Под противоположным климатом (sous l’opposite climat) – на той же широте.
В астрологических и географических воззрениях эпохи Нострадамуса под климатом понималась полоса территории вдоль определенной широты. Климат, в котором находится Вавилон, – тот, где длительность дня в день летнего солнцестояния составляет 14 ч. 24 мин. Иными словами, это все страны на широте Вавилона.
1-56
Великая перемена – начало нового большого цикла Сатурна, «обновление века» (1789–1792).
Эпоха Луны (1553–1888), управляемой архангелом Гавриилом, принесет ужасные бедствия человечеству (см. Указатель, «Цикл Луны»). Последняя строка указывает на близость конца света, когда небесный свод займет то положение, которое он занимал при сотворении мира и прекратит дальнейшее движение (см. Сезар 46).
1-57
В «Сатириконе» Петрония (CXXIV, 1) мы встречаем источник первых трех строк – аллегорическое описание раскола между Цезарем и Помпеем:
Вот загремела труба, и Раздор, растрепав свои космы,
Поднял навстречу богам главу, достойную ада:
Кровь на устах запеклась, и плачут подбитые очи…
Этот фрагмент Петрония был опубликован в уже упоминавшейся книге Кринита «De honesta disciplina». Тон Петрония ироничен (речь идет о пародировании «Фарсалии» Лукана), но, как отмечает П. Брендамур, это осталось незамеченным и Кринитом, и Нострадамусом: катрен сообщает о гражданской войне совершенно серьезно.
Последняя строка вызывает в памяти распространенный фольклорный сюжет: неверный муж в наказание за измену связан в лесу, вымазанный медом и молоком, на съедение насекомым. В 9-й новелле 2-го дня «Декамерона» Бокаччо прелюбодей оказывается наказанным таким образом:
Затем султан приказал, чтобы Амброджиоло тотчас же привязали в каком-нибудь высоком месте города к колу и на солнце, вымазали его медом и не отвязывали до тех пор, пока он сам не упадет, что и было сделано… А Амброджиоло в тот день, как был привязан к колу и вымазан медом, к великому своему мучению, был не только умерщвлен, но и съеден до костей мухами, осами и слепнями, которыми очень изобилует та страна.
См. также 6-89.
1-58
Аквилея (лат.; ит. Aquila) – город в Венецианской области на берегу Адриатики, значительный в античности и раннем Средневековье, но второстепенный в XVI в.
Фоссано – город в Пьемонте, во время написания «Пророчеств» находившийся под контролем Франции.
Влиятельный герцог Феррары, Геркулес II д’Эсте, соединенный узами династических браков (своего и своей дочери) с Валуа и Гизами, поддерживал тесные отношения с Францией до 1559 г.
Рождение урода после кесарева сечения предвещает внешнеполитические перемены. Последняя строка допускает двоякое прочтение: «Фоссано и Турин последуют за вождем Феррары / Вождь Феррары последует за Фоссано и Турином». Либо правитель Феррары последует профранцузской политике Фоссано и Турина, либо последние двое отпадут от Франции вслед за Феррарой.
1-59
Высылка на острова (лат. relegatio) – понятие, характерное для Древнеримской империи. Это была смягченная форма изгнания. Relegati (высланные на острова) сохраняли свои блага, в то время как exules (изгнанники) их теряли. На практике же, однако, relegatio часто была отсроченной смертной казнью:
Изгнанника, возвращенного из давней ссылки, он спрашивал, чем он там занимался; тот льстиво ответил: «Неустанно молил богов, чтобы Тиберий умер, и ты стал императором, как и сбылось». Тогда он подумал, что и ему его ссыльные молят смерти, и послал по островам солдат, чтобы их всех перебить (Светоний, Калигула, 28).
Во Франции также практиковалась высылка на острова; в 1545 г. остатки секты вальденсов были высланы на Йеры (Стойхады).
1-60
«…Родится» — naistra – возможен перевод «появится».
Появление нового императора Священной Римской Империи из стран, близких к Италии. В случае, если naistra следует читать как «появится», речь идет, скорее всего, об императоре Карле V Габсбурге. Потратив колоссальные средства на подкуп немецких князей, избравших его на трон Империи, Карл в глазах французов зарекомендовал себя как жестокий и негибкий правитель.
1-61
Свевы, свебы (лат. Sueuii) – жители Швабии, среднегерманского княжества со столицей в Штутгарте.
Вновь тема изгнанников.
1-62
Латония — дочь Дианы (Латоны) и Аполлона, богиня Луны; ср. Вергилий, Энеида, IX 403–406:
Тотчас же Нис размахнулся с плеча и с копьем занесенным,
Взоры к Луне обратив, произнес такую молитву:
Ты, что взираешь на нас, помоги в беде, о Латоны
Дочь, владычица рощ, краса многозвездного неба!…
Продолжение темы бедствий во время цикла Луны (1553–1888). Период до конца XIX в. ознаменуется гонениями на ученых и культуру, исходящими от внешних факторов (войны, стихийные бедствия), но в первую очередь – от невежественных правителей. См. также Сезар 40, Генрих 47, а также 4-18, 6–8, 8-71.
В глазах ренессансных эрудитов гонения на lettres (образованность, науку, литературу) были атрибутом отнюдь не только готической (варварской) эпохи Средневековья; преследователи христианства в Древнем Риме также числились в ряду врагов образованности. См., напр., Лактанций, «О смертях гонителей», XXII, 2: «Литература же почиталась среди дурных искусств, а тех, кто ее создавал, изгоняли и проклинали, как врагов».
В предисловии к своему сборнику кулинарных и косметических рецептов (1552 г.) Нострадамус поясняет свою мысль:
Легко можно заметить, что за совсем недолгое время славная ученость так расцвела, – особенно в последние 100 лет или даже меньше, – что Флоренция произвела множество людей столь всесторонне образованных, – что я осмелюсь утверждать, что в нынешнем веке воцарился истинный аттический (греческий – А. П.) язык. И мы обязаны нашим предшественникам, оставившим нам столько письменных памятников. Благодаря им мы понимаем их время и сможем судить о будущем ущербе учености, каковой может случиться как вследствие пожара или потопа, так и невежественной небрежности (Opuscule, p. 14–15).
Таким образом, представления Нострадамуса о связи близкого упадка христианства, возвращения язычества, гонений на ученость и ограничения свободы вплоть до рабства вполне соответствуют общему эсхатологическому контексту раннего христианства, к которому он, судя по 2–8, относился с пиететом.
Невежественные скипетры могли иметь реальные политические прототипы. Генрих II, при всем своем терпимом отношении к искусствам, был далек от утонченности своего отца, Франциска I. П. Брендамур цитирует в этой связи историка Люсьена Ромье:
От солдата, он имел прежде всего физические качества. Он любил борьбу и жестокие упражнения. Современники отмечали в нем эту исключительную любовь к мускульной жизни. В бытность свою дофином, Генрих скучал в обществе людей науки; после того, как он стал королем, его мнение о них только ухудшилось. Но – рубить деревья; но – сражаться на шпагах и в толпе, укрощать лошадей, носиться на ристалище, вольтижировать, прыгать и играть в мяч: во всех этих экзерсисах он воистину был первым. Восхищался он лишь солдатами. Соранцо писал: «Если вы не солдат, вам не место при этом дворе» (Lucien Romier. Les origines politiques des guerres de religion, p. 27).
