— Соска, ты что, ненормальная? — притормаживая, высунулся из высокого окна небритый мужик. — Тут же поворот, никто не остановится!
— Пожалуйста, — взмолилась Ольга, понимая, что грузовик сейчас уедет. — Я с шоссе слетела, помогите вытащить машину!
— Так ты не эта… — Водила сделал неопределенное движение руками. — Уйди с дороги, сейчас на обочину съеду.
До последней секунды Славина не верила, что фура остановится.
— Чего аварийный знак на дорогу не выставила? — угрюмо поинтересовался водила, спускаясь к несчастному «пассату».
— Не догадалась… — понурилась девушка.
— Твою мать! — выругался мужик, обходя «фольксваген». — В город приедешь — свечку поставь. Как уцелела, непонятно… Поворот, что ли, проспала? Ох, ты! — присвистнул он, озирая багажник. — Так тебя еще и задом приложило! Крутило, что ли?
Ольга кивнула.
— Какого рожна тебя вообще в ночь понесло? Вот бабы-дуры! Только руль в руках держать научатся, сразу шумахеры. Жить надоело? Куда торопилась-то? В Кондопогу, что ли? Номера питерские. Оттуда гнала?
— Мне в Мурманск очень надо, — пожаловалась Ольга. — Вытащите меня, пожалуйста, а то я не успею…
— Как я тебя вытащу? — вдруг разозлился мужик. — Ты что, не видишь, на чем я? Мне ж не подъехать! Тут джип какой-нибудь нужен или микроавтобус.
— Так не останавливается никто! — всхлипнула Ольга. — Я два часа на дороге простояла!
— Говорю же, знак надо было выставить. А так тебя за соску принимают. Кому оно надо?
— За какую соску?
— Ты что, святая? — поразился водила. — Соска — это проститутка придорожная, самая дешевая, которая прямо на ходу может.
Славина даже не покраснела. Сейчас ей было совершенно все равно, как она выглядит. Лишь бы машину вытянули.
— Ну, я пошел? — вопросительно потоптался мужик. — Лови следующего. Сейчас много машин будет.
— Пожалуйста, — Ольга уцепилась за рукав шофера. — Пожалуйста, не бросайте меня! Ну, хоть подождите, пока кто-нибудь не подъедет!
Теперь они стояли на дороге вдвоем. Однако и это не помогло. Машин, в самом деле, изрядно прибавилось. Проскочил даже так необходимый джип. Но именно — проскочил.
Водила, выкурив очередную сигарету, густо выматерился и вскочил в свою кабину. Увидев, что Ольга готова разрыдаться, покровительственно произнес:
— Сопли не распускай. Сейчас они у меня все в очередь встанут.
Фура громко зарокотала, выехала с обочины на асфальт, пересекла его по косой и замерла. Дорога оказалась насмерть перегорожена. Теперь, чтобы миновать автопоезд, нужен был, по меньшей мере, вертолет.
Первой к месту аварии прибыла старенькая «мазда». Сразу вслед за ней — обшарпанный «форд». С противоположной стороны подрулила веселая желтая «газель». Автомобилисты, предводительствуемые шофером с фуры, профессионально осмотрели «фольксваген», поцокали языками, однозначно высказались в адрес баб, буквально наводнивших дороги, из-за чего нормальному мужику не пройти, не проехать, и, не обращая никакого внимания на Ольгу, будто ее тут отродясь не было, приступили к обсуждению возможного плана эвакуации «пассата».
Вывод, к которому они однозначно пришли, точь-в-точь совпадал с уже озвученным Ольге ранее.
Никто из автомобилистов, похоже, никуда не торопился. Они курили, обменивались новостями, создав прямо посередине дороги закрытый мужской клуб. Славина, шмыгая носом, топталась в сторонке, понимая, что если чем она и может себе сейчас помочь, то разве что покорным молчанием и абсолютной солидарностью с любыми действиями нечаянных спасателей.
Наконец, в хвост импровизированной пробки пристроился искомый автомобиль — белый битый жизнью и коллегами микроавтобус.
Мужики загомонили, выманивая из кабинного тепла пожилого водителя в зимней лохматой шапке. Тот нехотя вывалился на дорогу.
— Слышь, братан, — обратился к нему «форд», — тебя дожидаемся! Надо бабе помочь, с дороги улетела. Давай быстренько прицепим, а то уже замерзли тут.
— А баба-то где? — сплюнул шапка. Увидел Ольгу, скривился. Видно, худенькая скукоженная фигурка и красный нос над синими губами впечатлили его совсем не в нужную сторону. — Да ну ее на хрен. Пусть пешком идет. Не будет за руль садиться.
Мужики одобрительно хохотнули.
— Ну ладно, ты, умник, — вступился за подопечную «фура». — Со всяким может случиться. Давай, а то ехать надо.
— Как я подъеду? Трактор свой убери! — пошел в кабину «микроавтобус».
Фура аккуратно освободила проезжую часть. Водила, не вылезая из кабины, крикнул Ольге:
— Ну, я поехал. А то из графика уже выбился. Тебя сейчас дернут. Смотри, не засыпай больше. А лучше вообще за руль не садись!
Славина благодарно шмыгнула носом и махнула рукой вслед отплывающей фуре.
Как только оранжевая махина набрала скорость, все остальные водители мгновенно рассредоточились по своим машинам. Как люди исключительно вежливые, каждый из них счел своим долгом приветственно кивнуть девушке на прощанье. Последним это сделал микроавтобус.
Ольга послушно махала рукой в ответ добрым отъезжающим спасателям, пока не обнаружила, что осталась на обочине совершенно одна.
— Стойте! — опомнившись, закричала она. — А дернуть?
Ответить ей было некому. И в одну, и в другую сторону серый мокрый асфальт был пуст.
Ни волглая, ни успевшая просохнуть одежда, ни вопиющая примитивность угощения, которое друзьям подали в местном «ресторане» — несколько грубо сколоченных столов под соломенным навесом, — не могли испортить настроение путешественникам. Оба пребывали в состоянии сильного волнения, хотя оба же тщательно пытались это скрыть, даже друг от друга.
— Где же Моду? — недоумевал Барт. — Угораздило же нас остаться без связи! Одно утешает: как только он тут объявится, ему через секунду о нас все выложат.
— Может, сходим к хогону? — невинно спросил Адам. — Поинтересуемся, что да как.
— Сходить можно, — задумался Макс. — Но если он нам сейчас откажет, и Моду будет бессилен.
— Так ты ж говорил, он у духов должен спросить? Вот пусть пока и спросит… Что-нибудь этакое…
Оставив рюкзаки в «отеле», при котором, собственно, и размещался «ресторан», друзья направились к вожделенной горе.
На всем пути по оживленной предвечерней деревне их сопровождала разновеликая толпа ребятни. Детишки, несмотря на обилие туристов в здешних местах, все равно относились с огромным интересом к каждому чужаку, особенно если у приезжего была светлая кожа. Похоже, в малышовом сознании не укладывалось, как эти странные больные люди — не может же человек быть здоровым, если у него такое бледно-синюшное тело! — самостоятельно ходят, да еще и улыбаются.
Отстала детвора лишь на самом краю селения, словно наткнулась на невидимый забор. Здесь на правильно-круглой каменной площадке между розовых скал чернели многочисленные кострища, на которых жутко светились черепа, челюсти, большие и малые кости.
— Жертвенник, — коротко пояснил Макс, увидев изумление друга. — Раньше деревня была вот тут, на скалах, видишь остатки хижин? Потом догоны спустились ниже, на новое место, но жертвенники трогать не стали — нельзя. Это место особенное, священное.
— Я гляжу, у них в жертву что ни попадя приносится, — сообщил Адам. — Судя по костям — от быка до петуха.
— Именно, — подтвердил Барт. — Смотря о чем просят предков. Если проблема так себе — допустим, овцу заблудившуюся найти, тут и петух сойдет. А если будущий урожай беспокоит или здоровье родственника, то и жертва должна быть соответствующей. Но, насколько я знаю, быками только самого Номмо балуют. И то — нечасто. Обращение к Номмо — для особых случаев. Здесь этим не шутят.
— Слушай, а может, купить быка да подарить хогону? Чтобы сразу задобрить?
— Хогон не продается. Это тебе не наши политики.
Когда друзья начали подъем к главному догонскому святилищу, стало смеркаться. Отсюда, с подножия горы, фасад, испещренный таинственными фигурами, выглядел гигантской школьной доской, на которой опытный учитель рисовал несмышленым ученикам наглядное пособие интереснейшего, но крайне сложного урока.
У черной скалы чуть сбоку, зажатая двумя острыми каменными отростками, прилепилась глинобитная хижина. Увенчанная типичной догонской крышей — остроконечной, словно миниатюрное неумелое подобие азиатской пагоды, на фоне величественных гор она выглядела позабытой детской игрушкой, не новой, затасканной и уже не любимой.
Жилище хогона. Тут он проводит оставшееся до встречи с предками земное время. Отсюда сторожит вход в святилище. Сюда к нему приходят земляки, чтобы узнать волю духов.
Нынешнего хогона — Этумару — Макс немного знал. Хотя, что такое — знал? Пару раз видел на деревенских праздниках. Как-то, кажется, год назад, Моду их познакомил. Макс-то об этом помнил, но вот помнил ли хогон?
