На наших глазах создалось на Западе новое перенятое слово — “Интеллигенция”. Сперва на этого новопришельца несколько косились, но затем оно вошло в литературу. Является вопрос, предполагается ли это понятие как выражение интеллекта или же оно по древним Заветам символизирует вообще сознательное воспитание вкуса?
Если оно есть символ сознания и утонченного, и расширенного, то будем приветствовать всякое такое нововведение, которое, может быть, еще раз напомнит нам о древних прекрасных корнях.
В письме о “синтезе” вспоминались различия понятий Культуры и цивилизации. Оба эти понятия достаточно обособлены даже в обычных словарях. Потому не будем возвращаться к этим двум последовательным понятиям, даже если бы кто-то и удовлетворялся одним низшим понятием цивилизации, не мечтая о Культуре.
Но, вспомнив про интеллигенцию, позволительно будет спросить, принадлежит ли это понятие к цивилизации, как к выражению интеллекта, или же оно захватывает и высшую ступень, а именно входит уже в состояние Культуры, в которой действуют уже сердце, дух. Конечно, если бы мы предположили, что слово Интеллигенция должно относиться лишь к стадии рассудка, то его не стоило бы вводить в новый обиход. Можно допустить нововведение там, где оно действительно вносит что-то новое или, по крайней мере, достаточно обновляет древние Заветы в рамках современности.
Конечно, всякий согласится, что интеллигенция, эта аристократия Духа, плоть от плоти неотделима от Культуры, лишь она единственная могла приветствовать это новое литературное понятие.
В таком случае воспитание вкуса, конечно, принадлежит прежде всего интеллигенции, и не только принадлежит, но является ее обязанностью, не выполняя которую интеллигенция не имеет права на существование и сама себя осуждает на одичание.
Воспитание же вкуса не может быть чем-то отвлеченным. Прежде всего это есть действительный подвиг во всех областях жизни, ибо где же может быть граница служению Музам древних эллинов? Если древние понимали во всем действенном объеме это служение и приложения в жизнь этих прекрасных начал, то нам-то разве не будет стыдно, если мы в предрассудках и в ханжестве обрежем все лучезарные крылья огненно сверкающих ангелов.
Когда мы предлагаем этику как школьный предмет, как предмет наиболее увлекательный, обширный, полный созидающих начал, мы тем самым предполагаем и преобразование вкуса, как защиту от безобразия.
Андромеда говорит: “И я принесла тебе Огонь”. И древний эллин вслед за Эврипидом понимает, какой этот Огонь и почему он так драгоценен. Мы же в большинстве случаев будем твердить эти вдохновляющие, ведущие слова как фосфорную спичку. Мы наклеили высокое понятие Фосфора — носителя Света на спичку и зажигаем ею наш охладевающий очаг, чтобы сварить похлебку на сегодня. А где же оно завтра, это светлое, чудное Завтра?
Мы забыли о нем. Мы забыли, потому что мы утратили поиски, утратили утонченный вкус, который устремляет нас к улучшению, к мечтам, к сознанию. Мечты для нас сделались снами преходящими, но ведь неумеющий мечтать и не принадлежит к жизни будущей, не принадлежит к роду человеческому с высоким образом.
Даже та простая истина, что мечта о будущем есть первое отличие человека от животного, уже превратилась в трюизм. Но сам трюизм сделался не общепринятой истиной, как должно было бы быть, но стал синонимом истины, о которой не следует думать. Тем не менее, несмотря ни на что, даже во время самых больших трудностей не отложим мысль о воспитании вкуса, не отложим мысль о предмете живоносной этики. Не забудем об искусстве мышления и будем помнить о сокровище сердца.
“Некий отшельник оставил свое уединение и вышел с вестью, говоря каждому встречному: “Имеешь сердце”. Когда же его спросили, отчего он не говорит о милосердии, о терпении, о преданности, о любви и всех благих основах жизни, он отвечал: “Лишь бы не забыли о сердце, остальное приложится”. Действительно, можем ли обратиться к любви, если ей негде пребывать? Или где поместится терпение, если обитель его закрыта? Так, чтобы не терзаться непреложными благами, нужно создать для них сад, который откроется среди осознания сердца. Станем же твердо на основе сердца и поймем, что без сердца мы шелуха погибшая”. Так заповедуют Мудрые. Так заповедует Агни Йога. Так и примем, и приложим.
Без неустанного познавания прекрасного, без неутомимого утончения сердца и сознания мы сделаем и законы земного существования и жестокими, и омертвелыми в человеконенавистничестве. Иначе говоря, будем способствовать самой низменной гибели.
Сказано!
Римляне говорили: “Sub praetextu juris summum jus saepe summa injuria; suaviter in modo fortiter in re”. “Под предлогом правосудия строгое применение закона часто являет самую ужасную несправедливость. Будь мягок в определении меры наказания, но суров в исполнении”.
Свободно и уверенно воспримем Красоту!
Нам предстоит сохранить все традиции искусства и ввести их в обыденную жизнь. Откуда же еще возьмется благородство духа? Из чего же еще произрастет человеческое достоинство? Откуда же еще снизойдет понимание широкого сотрудничества и взаимного доверия? Из того же самого неисчерпаемого источника блистательного благословенного творчества. Жизнь преобразуется достижениями культуры. Как это и бывает в периоды узкого материализма, мы с трудом постигаем, что именно эти достижения станут движущей силой человечества. Свет истины един и врата, ведущие к нему, поистине интернациональны и доступны для всех ищущих его. Темнота допустима лишь на время сна, а не для того, чтобы человечество находилось в спячке и не совершенствовалось на протяжении миллионов лет.
Это не трюизм мыслить и взывать о помощи к культуре. Всеми средствами без ограничения следует вносить накопления наших сердец в чашу культуры. Сказано, что мы приближаемся к эпохе огня. Сколько удивительного принесет эта стихия, если сумеем осознать ее и применить благожелательно. Зажигая факел духа, разве не прекрасно думать, что и в других странах сияют такие же факелы? Такое понимание сотрудничества усилит и возвысит наши искания. Еще неизвестно, что более ценно, видеть друзей обычным зрением или ощущать их в духе сердцем. Но очень важно понять, что Чаша Грааля, Чаша Культуры, пополняется бесконечно и что, сердечно сотрудничая, наши друзья вносят в нее свои лучшие духовные достижения.
Леонардо заповедал:
“Тот, кто презирает живопись, презирает философское и утонченное созерцание мира, ибо живопись есть законная дочь или, лучше сказать внучка Природы. Все, что есть, родилось от Природы, и родило, в свою очередь, науку о живописи. Вот почему говорю я, что живопись внучка Природы и родственница Бога. Кто хулит живопись, тот хулит Природу.
Живописец должен быть всеобъемлющ. О художник, твое разнообразие да будет столь же бесконечно, как явления Природы! Продолжая то, что начал Бог, стремись умножить не дела рук человеческих, но вечные создания Бога. Никому никогда не подражай. Пусть будет каждое твое произведение как бы новым явлением Природы”.
В истории записаны разнообразные замечательные достижения Леонардо да Винчи во всех областях жизни. Он оставил поразительные математические записи, исследовал природу полета, проводил медицинские исследования и слыл выдающимся анатомистом. Он изобретал музыкальные инструменты, изучал химические составы красок, любил чудеса естествознания. Он украшал города прекрасными зданиями, дворцами, школами, библиотеками; он строил огромные военные казармы, создал один из лучших портов на Адриатике и проложил глубокие фарватеры, основал крепкие форты, конструировал военную технику, разрабатывал военные планы. Его деятельность была многогранной.
Но, несмотря на все эти замечательные достижения, он остался в памяти всего человечества как художник — великий художник. Разве это не истинная победа искусства?
“Воистину, воистину, Красота есть Брахман! Искусство — Брахман. Наука — Брахман. Все Славное, все Значительное, все Великое есть Брахман”.
Так воскликнул индусский святой, выходя из великой Самадхи. Придет новое понимание красоты и мудрости.
Великий Свами Вивекананда говорил так: “Разве вы не видите, что кроме всего прочего я — поэт? Кто не способен чувствовать красоту и величие искусства, того не назовешь истинно религиозным человеком”. “Неуважение к искусству — сродни сорнякам невежества”.
С давних времен, возможно с XV века, в Россию пришла легенда, в которой Христос провозглашается высочайшим хранителем красоты. Перед вознесением Христа на небеса несколько трубадуров приблизились к нему и спросили:
“Господь наш Христос, на кого покидаешь нас? Как мы будем жить без Тебя?”
И Христос ответил им:
“Дети мои, я дам вам золотые горы, серебряные реки и прекрасные сады, и вы будете насыщены и счастливы”.
