После того как первые километры этой ужасной местности, сопровождавшиеся упорным многочасовым трудом, остались у нас за спиной, мы увидели наконец-то просвет и почувствовали под свои ногами камни. Садимся на валу и ждем наших носильщиков. Ожидание длится очень долго. И вот, к нашей радости, мы видим выплывающее из темноты джунглей лицо выбившегося из сил Геера. Он был арьергардом нашей группы. Несмотря на то что наши носильщики несли вполне посильные груз и вызвались идти с нами добровольно, а потому не должны были жаловаться, мы оказываемся перед опасностью возникновения бунта. Носильщики не хотят идти дальше. Они уже были сыты по горло этим походом и требовали немедленно разбить лагерь. Их вожак говорит: «Многоуважаемые господа, будьте благосклонны и войдите в наше положение. Мы, носильщики, очень устали. Там наверху, — он указывает на высоченную горную стену, — мы не сможем найти ни одного подходящего места, чтобы разбить лагерь, а потому замерзнем. Лучше было бы встать завтра рано утром и за один день добраться до места обитания шапи».
Тем временем перед нами исчезают джунгли и появляется открытое небо. То, что предстает нашему взору, вызывает у нас оторопь, по спине побегает холодок. Перед нами неимоверных размеров отвесная стена, от одного вида которой веет темной силой. На первый взгляд, там действительно негде разместиться. Но я разыскиваю взглядом там небольшое ущелье. Оно может брать свое начало у подножия этой дьявольской скалы. «Бедные парни, мне жалко их, но я полагаю, что мы должны двигаться вперед. Что думаешь?» — спрашиваю я Геера. «Ясно дело, они хотят продлить экспедицию надень, чтобы получить больше денег, мал, надо разбить лагерь», — эти носильщики знали, что каждый день обходился нам очень дорого. Мы же должны были экономить наше богатство, нашу валюту, отказываясь от траты каждой третьей рупии.[104] Если бы у нас было бы больше денег, то наши дела шли не в пример быстрее. Однако нам ничего не остается, как призвать на помощь «магию», которая очевидна для детей природы, но в действительности является только хитроумным трюком.
В итоге я продолжаю: «Если вы полагаете, что мы не найдем так места для лагеря, то смею заверить, что, здесь на этой лесной дороге, не менее опасно. Посмотрите на эту трость!» Я указываю на бамбуковую палку, которую держит в руках Геер. «Вы же все слышали, что шторесахиб может при помощи ее останавливать смертоносные горные обвалы». В самом деле, о Геepe и его трости в этих краях ходили просто фантастические истории. Всюду, где бы мы ни появлялись, он был известен как «великий лама». В Зему, где гигантский ледник длиной в 20 километров отходил от Канченджанги и терялся в хаосе огромных гор, не раз приходилось сталкиваться с лавинами и облавами. Однажды наши носильщики были на волосок от гибели. Но Геер, приняв мужественное, волевое решение, спас их. Когда караван с нашими пожитками и провиантом, которым командовал шторесахиб, приблизился к 500-метровой скале, начался обвал. Глыбы и камни летели прямо на маленькую кучку людей. Туземцы, застряв по пояс в снегу, обезумели от страха. Они потеряли голову и уже было хотели, подобно стаду тупых овец, броситься в ледяную речку, где непременно погибли бы, но Геер инстинктивно оценил ситуацию и понял, что только его личное самообладание может спасти их от беды. Он крикнул Акею: «Удержи носильщиков! И смотрите внимательно, что я делаю». Он стоял посреди камнепада. Вокруг него рушились глыбы, а он не двигался с места. Небеса ему благоволили, так как во время этого бедствия в него попал лишь маленький камешек, угодивший в колено. Но Геер не сдвинулся с места. Когда сверху катился огромный валун, который летел прямо на нашего товарища, тот поднял свою знаменитую бамбуковую палку и указал на эту глыбу. В тот же момент огромный камень ударился о другую глыбу и остался лежать на месте. Произошло чудо, которое туземцы видел своими собственными глазами. Отныне они были уверены, что шторесахиб был в состоянии останавливать камнепады и обвалы. Тогда туземцы лишь втянули голову в плечи и, не озираясь, пыхтели, как яки, посреди обвала, который был шириной в 60–80 метров. Они имели непоколебимо веру в шторесахиба, который явил им чудо, как великий лама страны божеств. Но Геер, с его нестерпимо болевшим коленом, не был таким. Однако смертоносные глыбы умчались прочь.
Спасенные носильщики облепили Гeepa как репейники и целый час не отступали от него. Когда же Геер прибыл в Цунг-танг, чтобы навербовать там людей для участия в нашем походе за шапи, там не было отбоя от желающих, так как все прослышали рассказы о чудесах, которые творятся в большой немецкой экспедиции. Эта чудесная история, к которой я апеллирую, приводит к весьма успешному результату. Наши носильщики без лишних слов берут груз и, выгнув спины, продолжают путь. Я смог убедить их в том, что наш «наш великий лама» при помощи своей волшебной трости уже подготовил нам место для лагеря.
Без каких-либо намеков на ворчание и возмущение наши усердные лепчасы выстраиваются в ряды и мерным шагом начинают нелегкий подъем.
В целом этот восхождение стало для нас самым большим испытанием из всех, которые только были ниспосланы нам. Узкая долина, которая принимает нас, почта со всех сторон замкнута отвесными скалами. Нам приходится вставать друг другу на плечи, чтобы, используя такие импровизированные ступеньки, подниматься наверх. Лепчасам гораздо легче — они карабкаются по скалам, как обезьяны. Наверху ужасно холодно и пустынно, здесь могут обитать разве что суровые сарау. Эта версия подтверждается многочисленными следами и признаками пребывания здесь этой робкой горной антилопы. Над нами возвышаются на сотни метров крутые стены скал. Они притягивают нас как магнит!
Если бы мы не поставили себе задачу найти загадочных сказочных существ, если бы в данных условиях подъем на эти горы не был первым этапом к нашему успеху, тогда бы, как благоразумные люди, мы отказались бы от данной затеи. Мы бы просто сказали себе: «Не получилось. Но удругих ведь тоже не получилось. Почему мы должны быть первыми, кто осуществил это рискованное предприятие?» Но разве оно не стоит того? Знаем, что стоит. И этого нам вполне достаточно.
И мы воодушевляемся этим дьявольским аттракционом, когда нам надо карабкаться по утесам, зубцам и выступам. Гонимые своим желанием, мы будем обходить опасные горные участки. Нам не раз придется вброд форсировать горные реки, когда наши носильщики будут скакать за нами, как белки.
Трудности, с которыми мы сталкиваемся, лишь помогают нам перенести наш путь. Мы оказываемся в самом диком месте этих диких гор, от чего испытываем легкомысленную радость. Если эти шапи жили не так высоко, разве их уже не открыли бы для науки? Чем удаленнее, тем лучше. Чем больше становится водопадов, чем круче становятся горы, чем глубже становятся пропасти, чем сильнее идут более похожие на густую лаву селевые потоки, тем активнее становится наш азарт. Чем труднее для подъема становятся покрытые водорослями скалы, чем неприступнее делаются бастионы гор и хребты, которые божественная природа возвела вокруг этого сказочного животного, тем сильнее нам хочется его обнаружить. Наш интерес к «черному духу гор» усиливается с каждым часом.
В итоге мы ползем все выше и выше. Нагруженные нашим багажом носильщики давно отстали от нас. До нашего слуха доносится лишь удаляющийся с каждым часом рев реки. Я решаю остановиться у высохшего потока селя и дождаться Геера, который весьма рискованно скачет с глыбы на глыбу. Солнце, которое, пожалуй, только летом в зените освещает эту узкую долину, поднялось уже очень высоко. Рвущиеся в небо зубцы гор поблескивают пурпурным цветом. На их склонах сбиваются в плотную массу покрывала облаков.
«Собственно, теперь можно подумать о том, чтобы разбить палаточный лагерь», — едва ли не хором говорим мы. Мы озираемся. Смотрим наверх и по сторонам. Геер посылает вопросительный взор. Все настолько хорошо, что даже смущает. Мы планируем расположиться у небольшого водопада близ одной из скал, где течет вода.
«Что думаешь?» «Да, — отвечает Геер задумчиво. — Если мы навалим камней, то может получиться родник».
Когда мы решаем приблизиться к журчащему горному ручейку, чтобы получше изучить эту местность, скала метает вниз несколько огромных обломков. Они, поднимая кучу пыли и разваливаясь на несколько кусков, падают именно туда, где час спустя стояла бы наша палатка. «Ну что за подлость!» «Ты слишком рано радуешься, старая скала! Тебе никогда не переломать нам кости!» «Надо бы подняться на сотню или двести метров выше, там должен быть такой же небольшой водопад».
И действительно, мы находим почти идеально ровную площадку в несколько квадратных метров, на которой нет риска быть засыпанными камнями. «Я бы обосновался здесь, — говорит Геер. — Когда носильщики доберутся, мы уберем валуны. Из джунглей сверху мы принесем дрова, и все будет в полном порядке». Тимо остается с Геером. Он хочет помочь ему в подготовке площадки для лагеря. В это время я вместе с охотником-лепчасом поднимаюсь еще на 500 метров, чтобы прикинуть наш завтрашний путь, а заодно попытаться приблизиться к горалам и серау.
